Я с упоением любовалась сумкой. Она демонстрировала мне свой передний карман с молнией. "Для проездного", – немедленно начала тосковать я.

И удобная форма – не мешок, но и не портфель. И короткие ручки – вдруг где-то понадобится нести её в руках, а не перекидывать через плечо.

И бирюзовый цвет. Сумка была прекрасна, сочетая в себе все мыслимые и немыслимые, на мой взгляд, достоинства.

Я перевела взгляд выше.

И ещё больше обомлела.

Не скажу, что я такой уж ценитель женской красоты. Но сумка принадлежала девушке-китаянке, сразившей меня наповал своим видом. Или кореянке? Как здесь отличишь… Её хотелось сразу поставить на обложку модного журнала. Она была одета, на первый взгляд, довольно просто, при этом вещи идеально сочетались между собой, создавая элегантный ансамбль, полный небрежного обаяния. Рукава чёрной водолазки с высоким воротом выглядывали из-под подвёрнутых рукавов бежевого тренча. Тренч был распахнут, но не выглядел мешковатым. Его чёткая линия плеч была прекрасна. Укороченные брючки по тону соответствовали тренчу, лишь слегка намекая на оливковый подтон. Даже то, что в районе ширинки они были немного свободными, не делало фигуру девушки менее изящной. Сложносочинённые туфли, будто мозаика из приглушённого бирюзового, бордового и серого, не сливались с сумкой, они подчёркивали весь ансамбль.

И лицо – ах, какое лицо! Без излишней плоскости, к тому же прекрасно подведённые глаза, чуть выпуклые губы, волосы, собранные в свободный узел… Я впервые пожалела о том, что в метро редко встретишь интересных людей, одетых настолько стильно и уместно. То ли всем лень, то ли некогда, то в ход идут безумные фантазии, превращая человека в гротеск.

Ко всему прочему, моя китаянка была ещё и довольно высокого роста.

Я пялилась на неё без зазрения совести, пока не наткнулась на ответный взгляд.

Пришлось перевести взгляд на книгу, которую я продолжала держать в руках.

Ещё подумает, что я лесбиянка…

Но хотелось продолжать смотреть. Как она добилась одновременно такой простоты и интересного сочетания вещей? Если бы у меня был фотоаппарат, я бы представилась фотокорреспондентом глянца и попросила бы разрешения её сфотографировать.

Как же мне раньше это в голову не пришло?

Разумеется! Общественный транспорт! Уличная мода! Это ведь и есть самое интересное. Как другие девушки решают проблему гардероба. Как они подбирают себе вещи, адаптируя ассортимент московских магазинов к своей повседневной жизни.

Вот на что следует обращать внимание.

Я в задумчивости доехала до своей станции, вышла из метро, но картинка идеального образа азиатской девушки не покидала мою голову чуть ли не до обеда. Глеб даже поинтересовался причиной моей рассеянности – я недостаточно оперативно реагировала на его комментарии при работе над правками в тексте.

…Ещё много дней после этого явления в метро я подходила в торговых центрах к бежевым тренчам, внимательно изучала их. Было множество похожих, но всё это было не то, не то – увы…

«Человек сидячий» постепенно обрастал плотью, увеличивался в объёмах.

Работоспособность Глеба меня поражала. Иногда я слышала, как Маша зачитывает фрагменты его расписания. Глеб оперативно реагировал на услышанное: отменить, перенести, позвонить, заказать другой билет, забронировать отель, отказаться от переговоров.

И всё это – легко, будто играючи, будто это не серьёзный и процветающий бизнес, будто от прибыли компании (читай: востребованности бренда «Глеб Петелин») не зависят ни его деловая репутация, ни зарплаты многочисленных сотрудников.

Интересно, Глеб когда-нибудь бывает в плохом расположении духа?

По-настоящему плохом?

Не то что бы я горела желанием увидеть его раздражение или почувствовать на себе его гнев…

Но неужели он такой всегда и со всеми?

Лояльный, дружелюбный, непосредственный, при этом выдержанный и уравновешенный? (Если не считать его дресс-кода в отношении меня, но на это сложно было обижаться.) Энергичный – казалось, что ему всё удаётся держать под контролем.

И как он добивается всего этого, не напрягаясь?

Не верится, что на это не уходит уйма сил и нервов.

Хотя… если учесть, что некоторые сотрудники из кожи вон лезут, чтобы ему угодить… Предупредить его желания. Облегчить его существование.

Как он там говорил? Сотрудники получают свои бонусы в виде отличных обедов, укороченного рабочего дня и премий, а босс в ответ получает куда большую отдачу.

Может, он и прав. Может, такая политика действительно приносит свои плоды. Хотя, знай я об этом понаслышке, предположила бы, что в нашей стране подобное отношение к людям только поспособствует их расхлябанности.

Другими словами, сотрудники не видят строгости по отношению к себе, но принимают человечность за слабость.

И начинается злоупотребление, невыполнение обязанностей, и бесконечные чаепития в рабочее время – это ещё меньшее из зол. Конечно, можно уволить такого сотрудника – но на поиски нового, на его обучение уходит время. И не лучше ли предупреждать эти проблемы, эту текучку, заранее определяя сотрудникам рамки дисциплины, контроля, ответственности?

Впрочем, не зря, наверное, эйчары Глеба часами маринуют соискателей самыми разными тестами. Сомнительный народ отсеивается в самом начале.

Тьфу, куда меня занесло?! Начинаю мыслить точь-в-точь как Елизавета, которая вытягивается в струнку при одном упоминании Глеба. Не хватало ещё продолжить свою карьеру в отделе персонала, разрабатывая для сотрудников «систему мотивации». Ведь тебе этого совсем не хочется, не правда ли, Вера?

Мне не хотелось. Мне было интересно на своём месте. Работа над «Человеком сидячим» очень захватывала.

Книга росла не постепенно, а скачкообразно. Глеб то и дело отдавал мне в работу либо черновики, исписанные стремительным ровным почерком, либо диктофон с очередными записями. Какие-то главы были практически закончены. Какие-то представляли собой микс из подходящих цитат, выводов из статистических данных, ярких и образных «примеров из жизни». Учитывая круг общения Глеба, я не сомневалась в том, что многие из этих примеров были реальными.

Кажется, теперь я приблизилась к пониманию того, в чём заключается секрет успеха его книг… Они не просто были очень лёгкими для чтения и восприятия. Они не просто содержали в себе множество ценной и актуальной информации. В них было кое-что поважнее.

В них был посыл.

Да, наверняка существует множество книг – более фундаментальных трудов по той же физкультуре, по здоровому образу жизни. Есть масса научной статистики. Есть исследования специалистов по социальной политике. Есть сайты, посвящённые благотворительности бизнесменов. Да уйма всего есть.

Но тексты Глеба были очень заразительными.