Таблица 9. Процент употребления дефолтной модели – (уй)

При анализе правильных распознаваний основы не учитывались, во-первых, ошибки в спряжении, которые появляются у детей в основном в моделях – а и – и (ошибки в других моделях встречались только у одного четырехлетнего ребенка и у двух пятилетних), а во-вторых, ошибки на чередования.

В среднем количество ошибок в спряжении (табл. 10) у взрослых носителей языка меньше, чем у детей (относительно высокий процент ошибок в классе – а в тесте со стимулами в форме инфинитива появился за счет одного респондента). У детей же ошибки на спряжение с возрастом снижаются. Больше всего ошибок в спряжении у детей встречается в классе – и, что связано с тем, что глаголы этого класса относятся к менее частотному второму спряжению.

Таблица 10. Процент ошибок в спряжении

Самым распространенным типом ошибок на чередования было отсутствие какой-либо смены согласных (тип ошибок 1) (например, ладить – *ладют) (табл. 11). В основном этот тип ошибок представлен в формах, образованных по моделям – а и – и. Однако встречаются случаи появления чередований там, где их быть не должно (тип ошибок 2) (например, *гезать – *гежуют), такие ошибки встречаются в формах, образованных по моделям – (уй) и – и, у всех групп испытуемых и в формах, образованных по модели – ай, – у взрослых носителей языка. Также наблюдаются чередования, которых нет в русском языке (тип ошибок 3), в основном это генерализация л-эпинтетикум (например, *окожать – *окажлят), снова этот тип ошибок встречается только в формах, образованных по моделям – а и – и.

Таблица 11. Процент ошибок на чередования

Для подтверждения значимости полученных результатов был проведен статистический анализ по методу ANOVA с помощью статистического пакета SPSS. В качестве зависимой переменной выступало количество правильных ответов, то есть дополнительно учитывались ошибки в спряжении и в чередованиях, а а-уровень значимости равнялся 0,05.

Дисперсионный анализ с повторными измерениями показал, что фактор группы влияет на количество правильных ответов на высоком статистическом уровне (df = 3; F = 44,958; p < 0,001). Апостериорный тест по методу Шеффе показал, что группа взрослых носителей языка статистически значимо отличается от детей всех возрастных групп (от детей четырех лет – p < 0,001; пяти лет – p < 0,001; шести лет – p < 0,001).

Также было обнаружено статистически значимое различие между детьми шести и пяти лет (p = 0,007), а также шести и четырех лет (p = 0,026), тогда как между детьми четырех и пяти лет статистически значимого различия нет (p = 0,968).

Помимо фактора группы следующие факторы и взаимодействия факторов достигают статистической значимости и, таким образом, влияют на количество правильных ответов: класс глагола (df = 3, F = 215,361, p < 0,001), частотность глагола (df = 3, F = 475,368, p < 0,001), тип теста и группа испытуемых (df = 3, F = 3,108, p = 0,031), класс глагола и группа испытуемых (df = 9, F = 9,967, p < 0,001), частотность глагола и группа испытуемых (df = 9, F = 7,133, p < 0,001), тип теста и класс глагола (df = 3, F = 7,941, p < 0,001), тип теста и частотность (df = 3, F = 5,427, p = 0,001), класс глагола и частотность (df = 9, F = 47,759, p < 0,001), тип теста и группа (df = 3, F = 3,108, p = 0,031).

Данная работа посвящена исследованию взаимосвязи процессов усвоения языка в онтогенезе и его нарушений при речевых патологиях. Речь идет об идее, впервые сформулированной Романом Якобсоном [Jakobson, 1941], теория которого известна под названием Regression Hypothesis. Предположение Якобсона заключалось в том, что если существуют определенные закономерности при формировании языка, то должны быть закономерности при его распаде, и между этими двумя процессами существует жесткое соответствие. Эта гипотеза активно разрабатывается многими учеными, представителями различных лингвистических школ: подробно изучаются особенности детской речи, а также речи пациентов с афазиями, то есть с речевыми расстройствами, вызванными поражением определенных зон головного мозга. В результате Regression Hypothesis подтвердилась рядом экспериментальных работ и стала темой конференции по усвоению и утрате языка (материалы которой опубликованы в [Avrutin, Haverkort, Hout, 2001]).

В рамках настоящего экспериментального исследования в качестве испытуемых выступили дети четырех-пяти лет с нормальным языковым развитием и пациенты с аграмматизмом. Объектом исследования стали анафорические отношения местоимений. Такой выбор экспериментального материала объясняется тем, что референция, частным случаем которой является анафора, представляет собой одну из языковых универсалий. Иными словами, мы получили возможность проведения одного и того же эксперимента на материале различных языков (подобное международное исследование проводят ученые Лингвистического института г. Утрехт, Нидерланды [Baaw, Ruigendijk, Cuetos, 2003; Ruigendijk et al., 2005]). Кроме того, интерпретация анафорических отношений местоимений зависит не только от синтаксического, но и от прагматического фактора, что позволяет рассмотреть процессы усвоения и утраты языка в динамике и на различных уровнях, а также выявить наличие связи между этими уровнями; о взаимозависимости синтаксического и прагматического факторов можно говорить лишь в том случае, если они оба в одинаковой степени разрушаются при поражении определенного участка речевых зон коры головного мозга.

Экспериментальный материал, как и экспериментальная методика, были разработаны для международного исследования и унифицирован для всех рассматриваемых языков нашими коллегами из Лингвистического института г. Утрехт (Нидерланды) [Avrutin, Vasic, Zuckerman, 2002; Ruigendijk et al., 2004]. Следовательно, русскоязычные экспериментальные стимулы представляют собой точный перевод аналогичных стимулов нидерландского и английского языков (на которых составлялся эксперимент), как и показано в примерах (1) – (7). Всего было использовано семь различных конструкций, которые в целом можно разделить на два типа, в соответствии с тем, влияют ли на определение анафорических отношений правила дискурса или синтаксиса.