— И все же не ясно, — задумчиво спросил он, — как Якудзавышел на Фросю? Ведь выборы намечаются на другом конце нашей необъятной страны.

Я удивилась:

— Что тут не ясного. Лично мне это говорит лишь об одном:мафия не только бессмертна, но и вездесуща! Пахан той губернии обратился запомощью к этому пахану, вот дело и сладилось.

(Позже выяснилось, как я была права.)

— Да нет, не сладилось, — злорадно усмехнулся Арнольд. —Теперь над нашим Якудзой даже куры будут смеяться, так он жидко обхезался.Шутка ли сказать, перепутал любовниц, вместо любимой художницы подсунулкандидату в губернаторы писательницу, госпожу Мархалеву. Да он ее и в глаза невидывал, и слыхом об ней не слыхивал, кандидат этот. Вот теперь будет скандал!

— Скандал-то скандал, — согласился Евгений, — спохватятся,разберутся, да только будет это потом. После выборов выяснится, что иписательница не при делах, и художница с кандидатом даже не целовалась, а комуэто интересно? Все уже, дело сделано. Выходит, Якудза вас всех и сделал, —заключил обреченно мой детектив.

И вот тут-то произошли две удивительные вещи: Фросяперестала проситься домой, я же, напротив, затворничеством своим тяготитьсястала ужасно.

Очень мне нетерпелось расправиться с подлым Якудзой! Но как?Как с ним расправиться? Даже если чудом каким и выйду отсюда, то вряд ли однаодолеть Якудзу смогу.

И тут меня озарило, и, озаренная, я закричала:

— Тамарка моя! Она мне нужна!

— Считаешь, чего-то здесь не хватает? — кивая на Арнольда идетектива, безрадостно осведомилась Ефросинья.

— Маловато свободы, — ответила я. — Хочу срочно покинутьпенаты бандитов.

И Фрося (ну надо же) принялась меня уговаривать.

— Да чем тебе плохо здесь? Что тебе здесь не нравится? —моими словами осведомилась она. — Бандиты кругом. Приключения. Опять жекрасавцы мужчины, у Арнольда вон гигантище агрегат. У Евгения ум грандиозный. Имышцы. И сила. Короче, приятное общество, хорошо посидели, до отвала наелисьвсе колбасы, огурцом закусили. Порнухи до одури насмотрелись. Мне, кактворческой личности, это очень полезно.

Я, пальцем покрутив у виска, сердито спросила:

— А если нас завтра убьют? Не слишком ли дорого придется мнезаплатить за твои удовольствия?

Фрося махнула рукой:

— Глупости, платить совсем не придется. Евгений сказал, чтонас сегодня отпустят. Честное слово, здесь так хорошо, уходить даже не хочется,— вздохнула она.

— Это потому, — прошипела я подруге в ответ, — что не тыбарахталась голая с неудавшимся губернатором, не на тебя глазела страна. А уменя в той груди, которую всем показала, злоба клокочет! Какой-то заштатныйЯкудза опозорил меня, знаменитость, на всю мою Родину! Не-ет, так просто этоему с рук не сойдет! Он жизнью своей заплатит!

Арнольд (всегда говорила, что классный парень!) меня поддержал.

— Якудзу надо кончать, — хмурясь, сказал он. — Кончать, покане окончательно бандюган загубил мою порно-карьеру. С таким агрегатом я подалсябы в Голивуд, если бы не Якудза.

Я уставилась на Ефросинью:

— Видишь, что делается. Надо срочно отсюда нам выходить ивсеми возможными способами кончать подлеца Якудзу!

— Какого якудзу? — вдруг спросил детектив. — Местного илияпонского?

— Всех, — бодро ответила я. — После порно всех буду кончатьбез разбору! Баста, бизнесменке Тамарке звоню!

И вот тут-то на пути моих безобидных желаний мгновенновыросли неожиданные препятствия. Забыла я, что после Фроськиного прикола, врезультате которого в Турции Тамарку чуть в бордель не замели, между моимиподругами вспыхнула настоящая прям вражда. Тамарка в позу цепного пса всякийраз становилась, как только о Ефросинье речь заходила. А Фрося по-прежнемуолигархов терпеть не могла, а потому вцепилась в меня она и завопила:

— Погоди, не спеши, не надо Тамарку впутывать! Подумай сама,зачем тебе эта Тамарка?

Я поразилась:

— Ха! Зачем мне Тамарка? Глупый вопрос! Да Тамарка моя!

И я задохнулась от наплыва эмоций:

— Да Тамарка! Она же всесильная! У нее нервно-паралитическийглас! Как гаркнет она на своих подчиненных, у тех от страха штаны и полны!

Услышав про чудо такое, вдохновленный Арнольд подскочил кЕфросинье и начал ее от меня оттаскивать, приговаривая:

— Пусть Тамарке звонит.

— Зачем? — отбивалась вредная Фрося. — Бесполезно Тамаркезвонить!

— Как это бесполезно! — возмутилась я. — Тамарка такоепокажет Якудзе, что подлец сразу умрет! У Тамарки моей нервно-паралитическийглаз! Она одним только глазом на подчиненных своих посмотрит, и у тех уже…

— Знаем, знаем, — воскликнул мой детектив, неожиданнопринимая сторону Фроси, причем без всяких причин. — Но то подчиненные, а здесьместный Якудза. Не надо Тамарке звонить. От этого нам только хуже всем будет.

Теперь у меня на руке висели подруга и детектив. Я сильнееФроси, конечно, и на моей стороне Арнольд, но Евгения трудно так сразу спихнутьсо счетов. Накачался, зараза, что тот Шварцнегер.

— Зачем нам ваша Тамарка, — кричит, и ответа слушать нехочет.

Я основательно распетушилась.

— Да что вы знаете о моей Тамарке! — взвизгнула я. — Дайтеей позвонить! У Тамарки моей такой нервно-паралитический газ!

Фрося, не отлипая, напомнила:

— Ты же говорила, что глаз.

— И глас, — зловредно встрял детектив.

— И глас, и глаз, и газ! — рявкнула я. — Все у неенервно-паралитическое! Даже сумочка и каблуки! Если Тамарка на кого разозлится,считайте, тот не жилец! Она нам Якудзу в два счета кончит!

Арнольд заявил:

— А я подскажу где эту сволочь найти. И сам кончу на негопару раз, для надежности.

После фразы такой Ефросинья с Евгением, обессиленные, от меняотвалились и, с трудом переводя дыхание, нехотя разрешили:

— Раз так, то звони.

Я мешкать не стала, мгновенно извлекла телефон из кармана и,набрав номер Тамарки, сообщила:

— Тома, срочная помощь твоя нужна.

— Мама, ты невозможная! — незамедлительно раздалось в ответ.— Это мне нужна твоя помощь! Где тебя черти носят? Никогда нет тебя под рукой!

В этом моя Тамарка — считает, что весь мир просто обязаннаходиться у нее под рукой.