Правильно ли он поступил?

Миктеки засмеялись.

Никогда в жизни Джейн так не выматывалась. Даже в плену у Райли Стина, когда она принимала участие в представлениях, Джейн могла отдохнуть, пока они были в дороге, а последние три дня ей не удавалось присесть ни на минуту, и она едва осмеливалась закрыть глаза из страха, что в это время папа сядет на поезд или пароход и исчезнет навсегда.

Всю первую ночь Джейн дрожала на лестнице напротив гостиницы в Филадельфии, где остановился папа, и просыпалась каждый час, чтобы посмотреть, не взошло ли солнце, а также чтобы почесать лицо и спину. С ней что-то происходило, и теперь, когда Джейн путешествовала одна и пряталась в незнакомых местах, это было не так уж здорово. На ощупь шрамы стали менее выпуклыми, но от постоянного почесывания на всем теле образовались корки. От движения они болезненно лопались. Кожа головы тоже чесалась — похоже, отрастали волосы.

«Что со мной происходит?» — подумала Джейн. Зуд начался в ту ночь, когда чернокожий индеец убил матросов возле ее берлоги. В последнее время зуд стал постоянным, и Джейн иногда забывала, что чесаться нельзя.

Если бы можно было расспросить папу. Он наверняка знает. Ведь зачем-то же он преследует этого индейца. Но придется подождать с вопросами, дождаться, пока папа примет ее.

В Филадельфии папа, как ни странно, отправился по магазинам, а потом сел на диковинный поезд — Джейн глазам своим не поверила. Поезд состоял из плоских платформ с лодкой наверху. Папа с остальными пассажирами залез на платформу и сел прямо в лодку — и остался там, когда поезд тронулся. Джейн удалось вскочить на последнюю платформу и спрятаться. Полдня она ехала, съежившись под корпусом лодки. Шпалы заканчивались на берегу канала, где шлюпки спустили на воду и связали вместе. Джейн не удалось проскочить мимо лодочников, и она запаниковала, испугавшись, что ей придется самой ехать через Аллеганские горы в Питсбург, куда направлялся поезд.

Однако шлюпки тянули по каналу лошади, которые двигались не намного быстрее, чем Джейн могла идти. Джейн держалась позади лошадей, зорко следя, чтобы папа не увидел ее, если выйдет на палубу. На палубах стояли мальчишки и длинными шестами отталкивали лодки, когда те слишком приближались к берегу. Несмотря на это, шлюпки частенько заносило близко к берегу, и с наступлением ночи Джейн удалось запрыгнуть в самую последнюю. Слава Богу, эту ночь она проспала на корме, убаюканная покачиванием лодки и ударами волн в борта.

На рассвете ее разбудил один из мальчишек.

— Где билет?! — рявкнул он и ударил Джейн по ногам шестом.

— В каюте у папы, — дерзко ответила она. — Я люблю спать снаружи.

— Ага, так я и поверил, — сказал он. — Может, мне пойти за рулевым, пусть разбудит твоего папу?

Джейн промолчала.

— Ладно, посмотрим, — после паузы заявил мальчишка и, отходя, стукнул ее еще раз.

Джейн перепрыгнула на берег, как только лодка подошла к нему достаточно близко. Не хватало еще, чтобы ее поймал рулевой и стал всех расспрашивать, не потерял ли кто девочку. Лучше уж шагать целый день пешком.

После обеда они доплыли до подножия горы. Шлюпки снова погрузили на платформы, и платформы двинулись от станции — вверх на гору! Это чудо заставило Джейн на минуту забыть все на свете. Как платформы могут сами по себе ехать в гору?

Вскоре Джейн обнаружила, что платформы, связанные канатом, тянул паровозный двигатель на вершине первого подъема. Загадка разъяснилась, и все же Джейн была потрясена. Ничего подобного она не видела ни в Нью-Йорке, ни где-либо еще. Если такое построили в захолустье, то каких чудес можно ждать в городах? В Питсбурге или в Сент-Луисе? А в самом Сан-Франциско?

«Я хочу увидеть все, — решила Джейн. — Все, чего я никогда не видела».

Вокруг было слишком много людей, и ей не удалось пробраться на поезд — или на лодку, или как там эта штука называлась. Весь день Джейн брела вверх вдоль шпал, наблюдая, как поезд, на котором ехал папа, проезжал мимо других поездов, спускавшихся вниз к Холлидейбургу, городку у подножия горы. На закате Джейн, не чувствуя ног, пробиралась сквозь слой тяжелого, мокрого снега. С каждым часом она все больше отставала от поезда.

«Должен же он остановиться на вершине горы», — думала она. Вряд ли они рискнут спускаться в темноте на другую сторону.

Последний участок дороги был прямой как стрела, и впереди, примерно в полумиле, виднелись огни городка. Джейн присела на корточки под мостом, переводя дух перед подъемом.

«А вдруг веревка оборвется?» — подумала она. Правда, у каждой платформы есть тормоз, но он кажется слишком маленьким, чтобы остановить такую махину. К тому же ветка дерева застряла в колесах платформы позади той, на которой ехал папа.

У Джейн вдруг отчаянно зачесалось лицо — никогда еще так не чесалось! — и она с трудом сдержала себя. Зуд становился все сильнее, по шрамам побежали мурашки, как в ту ночь, когда она встретилась с индейцем.

— О Господи! — Джейн осенило: ветка вовсе не застряла в тормозе, она там выросла! Точно так же, как доски в ее берлоге выбросили побеги там, где к ним прикасался индеец. На глазах у Джейн кожух тормоза вздулся и треснул, а из него появились ветви со свежими зелеными листочками.

С треском, похожим на ружейный выстрел, тормоз разлетелся на куски. Колеса покатились вниз и упали в канаву. Поезд уже почти добрался до вершины, но тут замедлил ход, а через секунду лопнул канат. Две платформы, набирая скорость, понеслись вниз с горы.

Джейн выскочила из-под моста и побежала вверх, уступая дорогу оторвавшимся платформам.

— Прыгай! — закричала она. — Папа, прыгай!

Колеса последней платформы наехали на обломки тормоза, передняя платформа натолкнулась на заднюю и сошла с рельсов. Шлюпка на задней платформе оторвалась, с ужасным грохотом рухнула на землю и проехала сотню футов вверх дном. По склону горы рассыпались обломки.

Сама платформа проехала почти до ближайшей, предпоследней, станции и там врезалась в деревянный перрон. Джейн услышала крики из лодок и вдоль шпал, куда выбросило пассажиров из последней платформы. Четверо мужчин пробежали мимо, направляясь к перевернутой лодке и криками призывая на помощь. Со станции за ними последовали ожидавшие отправки пассажиры с одеялами и фонарями в руках. Джейн застыла на месте. На какой из двух платформ ехал папа?

— Папа! — закричала Джейн, пригвожденная к месту ужасом и нерешительностью. — Паапаааа!

Чья-то рука зажала ей рот. Джейн подхватили, она вырывалась и кричала в мозолистую ладонь.

— Черт побери, да перестань же дергаться! — прорычал грубый голос с ирландским акцентом. — Тебя кое-где ждут.

Державший ее мужчина закряхтел и перебросил Джейн через канаву, подальше от обломков. Она упала в кусты, и ее мгновенно подхватила другая пара рук и потащила вверх по насыпи — в лес. Джейн вывернулась и краем глаза разглядела того, кто ее держал. Он был низенький и квадратный, ненамного выше Джейн, с горбом, выпиравшим из-под залатанного мехового пальто.