Арчи сунул руку под кровать, вытащил ботинки и натянул их на ноги. На нем было только шерстяное нижнее белье, но одеваться было некогда, а пальто висело на крючке возле двери. Нужно бежать, прежде чем чакмооль сообразит, что его присутствие обнаружено.

Арчи открыл было рот, чтобы закричать, призывая на помощь силы правопорядка, — кто-то ведь должен охранять граждан даже в таком захолустье! Но, вспомнив сторожа музея, его оторванную руку и взломанные ребра, прикусил язык. Что бы с ним самим ни случилось, он не позволит, чтобы из-за его невежества или трусости убили кого-то еще. Наступая на развязанные шнурки, Арчи, спотыкаясь, доковылял до комода и схватил купленный в Филадельфии саквояж. В нем лежали деньги, полученные от Барнума, и нож Хелен — на данный момент эти вещи были гораздо важнее брюк.

Ручку двери повернули: сначала осторожно, а потом стали яростно дергать, когда чакмооль начал биться в запертую на засов дверь. Арчи попробовал открыть окно, однако рама наглухо примерзла. За его спиной чакмооль бросался на дверь — дверь трещала, и замок почти вылетел. От двери послышался странный звук — потрескивание, живо напомнившее Арчи Ройса Макдугалла, связанного ожившими стеблями кукурузы. Чакмооль проращивал дверь, снимая ее с петель.

Окно не поддавалось. С потолка вдруг закапал дождь. Арчи отступил назад и замахнулся саквояжем, целясь в середину крестовидной рамы. Оббитый железом угол саквояжа разбил стекло и сломал среднюю часть переплета. Потрескивание за спиной стало громче. Из дверной петли выскочил штырек и, звякнув, упал на пол.

Арчи не оглядываясь отошел на два шага и прыгнул в окно головой вперед, вылетев наружу вместе с оконным переплетом и застрявшими в нем осколками стекла. Перевернулся в воздухе и тяжело упал на правое бедро, проехав по покрытой инеем траве.

От неуклюжего приземления заломило зубы, острая боль пронзила лодыжку до самой икры, но Арчи моментально вскочил на ноги. Раздался треск ломаемого дерева. Грохот разбудил остальных постояльцев Лемон-Хауса, загомонили возмущенные голоса. Арчи не стал дожидаться погони. Он побежал, поскальзываясь и спотыкаясь на крутом склоне, перепуганный настолько, что не решался даже остановиться и завязать шнурки.

Арчи летел вниз по склону, пока боль в лодыжке не заставила его захромать, а легкие не начали гореть от холодного ночного воздуха. Тогда он, пошатываясь, залез в гущу кустарника и повалился на землю, настороженно прислушиваясь к собственному прерывистому дыханию и чувствуя, как оперенный талисман чакмооля подрагивает в такт бешеному биению сердца.

«О Господи, он же выследит меня через талисман!» — подумал Арчи. Однако снять талисман он не мог.

Ниже Лемон-Хауса широкая долина сужалась в крутое ущелье, которое поглощало все звуки — только ветер шелестел, да время от времени с голых ветвей деревьев на землю плюхался снег. Небо над головой прояснялось, и полумесяц проглядывал сквозь лесной покров. Кратеры и тени на луне складывались в фигуру, похожую на кролика.

Кажется, он уже однажды видел Кролика на луне. Стин смотрел на луну, когда убил кролика на руках у мальчишки за старой пивоварней.

Ну и что? Арчи был не в состоянии додумать эту мысль. Он подскочил, услышав голоса, но тут же понял, что это просто в ушах звенит от удара по голове, полученного во время крушения.

Стоило перестать двигаться, и холод стал пронизывать до костей. Непослушными пальцами Арчи завязал шнурки, затягивая узлы, потому что не сумел завязать бантики.

«Нельзя оставаться всю ночь на морозе в таком виде, — подумал Арчи, стараясь не стучать зубами. — Температура упала ниже нуля».

Если не начать двигаться, он так и помрет в этом Богом забытом ущелье. И чакмооль (если вздумает его искать) найдет посиневший и окоченевший труп — и сможет без помех заняться своими тайными делишками.

«А пошел бы он к чертям собачьим! — решил Арчи. — На раскаленную сковородку! Хватит уже безропотно сходить с ума и ждать смерти, словно связанный поросенок».

Арчи вытащил из грязного саквояжа нож Хелен и встал, преодолевая сопротивление застывших мускулов. Он промок насквозь и дрожал как припадочный, а череп будто гвоздями набили, но голова оставалась ясной. Нужно найти укрытие, и побыстрее, иначе он долго не протянет. А если чакмооль попытается встать у него на пути… то еще посмотрим, чья возьмет!

Арчи осторожно двинулся вниз по ущелью, оберегая распухшую лодыжку. Лишь бы найти какой-нибудь ручей! Тогда наверняка можно будет выйти к ферме или даже к городу — если по дороге чакмооль не выпустит ему кишки.

На дне ущелья виднелась тропка, которая шла вдоль каменистого русла, заполненного потоком талой воды. Возле ручья Арчи заколебался, припомнив рассказы о том, как беглые рабы идут по воде, чтобы сбить погоню со следа. Он все же переступил ручеек: не хотелось напрасно промокнуть, и к тому же какое-то шестое чувство подсказывало держаться подальше от текущей воды. Арчи перешел на другую сторону и глянул вниз по течению: там кто-то стоял, расставив ноги по обоим берегам ручья.

Арчи замахнулся ножом и едва не испустил воинственный клич. Нет, лучше все-таки подождать, пока чакмооль сам перейдет в атаку. Похоже, он стал больше и шире. Небось на детских сердцах разжирел. Арчи не двигался с места и не сводил глаз со стоящей фигуры.

«Ну давай же, сукин сын! — думал Арчи. — Теперь прольется твоя кровь!»

Ветер переменился, задул вверх по ущелью и разметал длинные прямые волосы противника. Странно, ведь на черепе мумии в музее оставались лишь клочки курчавых волос, как у мулата. Черт, вот если бы лицо разглядеть, а то непонятно, кто же это. Но луна стояла высоко, прямо позади фигуры, и черты лица скрывались в тени. Пока Арчи собирался с духом для атаки, его противник посмотрел на луну и исчез под деревьями.

Арчи немедленно перешел через ручей обратно, чтобы оставить между собой и преследователем водяную преграду. Вроде бы чакмооль смотрел прямо на Арчи, но, может быть, не заметил его в неверном лунном свете.

Да нет, не может быть. Эта тварь прекрасно все видела в темноте музея, освещенного только отсветами прожектора на улице.

Где-то вверх по течению ночную тишину разорвал пронзительный вопль. Стремительно обернувшись, Арчи замахнулся ножом и потерял равновесие. Он ожидал увидеть чакмооля — в виде ягуара, бросающегося с дерева, — а вместо этого увидел индейца. Тот стоял обеими ногами прямо в ручье, повернувшись в сторону, откуда донесся крик.

Так вот кто это был внизу! Ничего себе, как быстро он умудрился подняться!

Индеец махал рукой, словно приглашая кого-то выйти из леса. Длинное пальто из бобровых шкур раздувалось на ветру. Индеец словно говорил что-то, но совершенно беззвучно.

Из прозрачных лунных теней к ручью неохотно вышел чакмооль — в том же ужасном виде, в каком Арчи запомнил его по музею Барнума: уши прижаты к кошачьему черепу, вместо усов торчат перья, пасть оскалена в яростном рыке. Вот только плечи почему-то сгорблены. Да и талисман на груди Арчи оставался холодным и неподвижным.