— Дриодо? — хмыкнул преподаватель. — Между прочим, он уже много лет пытается его «вернуть». А вас чем он подкупил? Галлюциногенной травкой или самогоном?

— Э-э, ни тем, ни другим, — растерянно ответила я и смяла юбку платья, повинно опустив голову. — Я случайно подпалила его листья, за что мне очень стыдно! В качестве извинений он попросил вернуть амулет Дарвеха. Поймите, он без него жить не может!

— Жить не может? — хмыкнул Лафовски и оглядел меня. — Знаете, студентка Виарог, вы единственная, кому мне хочется вернуть этот амулет. Никто прежде не приходил его воровать для получения прощения Дриодо. Вы меня удивили.

— Правда? — недоверчиво переспросила я, и магистр кивнул.

— Правда, правда.

Спустя минуту он принес мне амулет, а я со всех ног помчалась к себе. На следующий день я торжественно преподнесла амулет Дриодо. Он сграбастал его, оглядел, убедившись, что этот тот самый амулет, и прошелестел:

— Ты прощена.

Словно благодать с небес снизошла!

— Теперь ты будешь жить?

— Долго и счастливо, — подтвердил Друид. — Хочешь, я тебе кое-что покажу?

Неужели мне сейчас дадут посмотреть на святая святых сердцевину друидов, прикоснуться к чему-то по-настоящему волшебному? Поверить не могу! Я подалась вперед, Дриодо опустил ветки и достал из дупла… Тридцать три амулета! Это что такое?!

— Моя коллекция, — лелейно произнесло дерево. — Этот прохвост Лафовски споил меня удобрениями, смачно так споил, что вся земля вокруг была мокрой, а потом обманул и выменял у меня этот амулет в карты. Я проиграл, представляешь? А все из-за переизбытка удобрений!

— Удобрений? — растерянно переспросила я. — Карты? Коллекция?

— Да-да, разбил мою коллекцию, прохвост несчастный!

Что? Я пробралась ночью в покои ректора, рискую взойти на плаху или как минимум просидеть несколько лет в катакомбах Санбургвильских тюрем из-за пьянства Дриодо и его коллекционерских наклонностей?! Р-р, сил моих на него нет!

— А ты чего такая хмурая?

— Ничего, — отрезала я. — Доброго дня. Пожалуй, я пойду.

— Спасибо тебе, Оли! Как я уже и сказал, отныне ты прощена.

Ну… жулик!

— Дари, что опять случилось? — спросила я за завтраком. — На тебе лица нет. Они обижали тебя?

— Римус неплохой, — произнесла целительница достаточно бодро, хотя её глаза были на мокром месте, — но этот Сарготерри с Панветти!.. Они невыносимы! Опять задирали меня. Больше так не могу. И говорила Римусу, что я не собираюсь продолжать тренировки в их присутствии, а он заладил: парами легче отрабатывать боевые навыки. Не могу!

— Ты же не собираешься отказываться от участия в Турнире? — предостерегающе спросила я, и Дари фыркнула.

— Вот еще! Я придумала кое-что получше. Мне нужно отомстить. Есть какие-нибудь идеи?

— М-м… даже не знаю. Я в одной книге кое-что читала, но нам нужно будет раздобыть чесоточный порошок.

— Чесоточный порошок? — с коварной улыбкой переспросила Дари и сложила руки на груди. — Есть тут один, у которого можно раздобыть все, что угодно! Одним словом, контрабандист.

Ох, что-то мне подсказывает, знаю я этого жулика. Самого настоящего зеленолиственного жулика!

— Ты давно меня не навещала, — зашелестели листья Дриодо, когда мы с Дари подошли к нему на обеде. — И у окна в столовой не садишься.

Нет, вы посмотрите на него, еще и обижается! А то, что я не находила свое состояние настолько плачевным, чтобы соглашаться на бесплатные условия тюремного заключения, его не интересует. А ведь он едва это не обеспечил, вынудив меня пробраться в покои магистра Лафовски.

— Прости, я была полностью занята подготовкой к первому этапу Турнира. Дриодо, у нас с Дари есть к тебе дело. Ты ведь можешь сгенерировать чесоточный порошок? Уверена, у тебя он получится с превосходным желудевым запахом!

— Хорошо, — после недолгого молчания, откликнулось дерево. — С тебя пять золотых.

— Пять золотых за порошочек? — воскликнули мы хором с целительницей. Дари даже рот приоткрыла от наглости некоторых деревьев. Я добавила: — Но мы ведь друзья!

— Дружба дружбой, но деловые отношения по расписанию, — зашелестели листья.

— Но у меня нет таких денег.

— Ладно-ладно, сделаю скидку в пятьдесят процентов. С тебя три золотых, семь серебренников и пять медяков.

Что-то тут не сходилось.

— Подожди, но пять пополам — это два золотых и пять серебренников.

— Да, не сомневался в твоих математических способностях! Вас двое, значит, по два золотых и пять серебренников с каждой. Тебе, Оли, я даю пятидесятипроцентную скидку. Итого с тебя — золотой, пять серебренников и пять медяков, а в сумме с обеих — три золотых, семь серебренников и пять медяков. Ой, да боги с ними с этими медяками, мы же друзья! — Листья даже сложились передо мной в форме ладошек: — Три золотых, семь серебренников и два медяка.

— Олиента, боюсь, услуги Дриодо нам не по карману, — вздохнула Дари, подхватила меня под руку и направилась к академии.

— Дешевле не найдете! — зашелестели нам вслед. — Да что там, нигде в академии не найдете! Ладно-ладно, все медяки готов простить! И серебренники!

— Сколько сказал? — переспросила Дари и развернулась к нему. — Два медяка?

— Три золотых!

— Три медяка?

— Пять серебряных!

— Не понимаю, Оли, что он там шелестит? — нахмурилась подруга. — Четыре медяка?

— Кажется, даже три, — сказала, старательно пряча улыбку.

— Шантажистки! Последовательницы Лафовски! Торгаши! У-у! — Поняв, что никакой реакции не последовало, успокоился. — Четыре медяка, и к вечеру будет готов порошок.

— Договорились, — согласилась Дари, и достала из сумки монеты. Отсчитав, она положила их в протянутый листик. — С вами приятно иметь дело, господин друид.

Так вечеру чесоточный порошок, пахнущий желудями, был уже у нас. И мы… пошли на дело.

Время было выбрано точно перед тренировкой Панветти, Сарготерри, Маро и Дари, когда вся четверка отправилась в раздевалки — небольшое здание, стоящее на спортивном поле. Занятия давно закончились, поэтому студентов не было, лишь несколько пар, принимающих участие в Турнире, тренировались. Но большинство пренебрегали тренировками, как мы с Эфиаром, но Сарготерри и Панветти всерьез решились выиграть Турнир.

Для меня была отведена самая малая часть операции: стоять на стреме. Я вообще была очень плоха во всяких вылазках и шалостях. Единственный раз, когда я отважилась преступить закон ради жизни Дриодо, оказался глупой шуткой циничного друида! Теперь я зареклась делать что-то подобное.