еще, я пожалуй, найму адвоката и для себя, — ухмыльнулся я, — да подороже. Потому что копошиться с вами внутри этих разборок мне противно. Вот только, когда выиграю, судебные издержки по его услугам оплатите именно вы. Потому что я не собираюсь отдавать деньги за вашу глупость.— Да пожалуйста! — начал адвокат, — нанимайте мы... — осекся он, потому что Волго-Вятский тронул его за плечо.— Не стоит, — тихо сказал он, — этого хватит, — он кивнул на деньги, что я кинул им на стол.— Но... Почему? — Мыткин удивленно посмотрел на своего доверителя.— Потому что он знает правду, — хмыкнув, проговорил я, — знает, что если разбирательство начнется серьезно, то вы пролетите. Подозреваю, что фокус с иском был нацелен именно на это. Чтобы сбить меня с толку. Обезоружить. Грязные приемчики. Вы противны мне, — я холодно осмотрел исковую сторону.— И все же, — вклинился судья, который, похоже увлекся спором, — суду нужно выносить решение. Истец, вы все еще поддерживаете иск?Некоторое время Волго-вятский молчал. Его адвокат внимательно сверлил доверителя взглядом.— Нет, Ваша Честь, — наконец грустно сказал дворянин, — будем считать, что мы договорились миром. Я отказываюсь от иска.— Ну зачем вы так?! — вскрикнул адвокат.— Я правильно вас расслышал? — нахмурился судья, — отказ?— Да, Ваша Честь, — повесил голову Волго-Вятский.— Принимаю, — судья кивнул— дело объявляется закрытым.— Ладно, господа, — я направился к выходу, — бывайте, нет у меня на вас больше времени. Удачного дня.

Когда я покинул здание суда, было около трех часов дня. На улице царила зябкая, но безветренная осенняя погода. Небо затянуло серым. Вблизи центра города, где стоял сословный дворец правосудия, оживленно бегали машины. Группки людей, посетителей суда, стояли тут и там у широких ступеней здания.

Я легко сбежал вниз, поправил пальто, накинутое поверх черного кителя. Направился к своей машине. В стояночный карман, где был припаркован мой Витязь, подъехала еще одна машина.

Большой седан представительского класса показался мне очень знакомым. Несмотря на это, я прошел мимо, открыл дверь своего “мускулмобиля”

— Роман? — из седана послышался знакомый женский голос. Я обернулся на звук, — Роман Селихов? Это ведь вы? Ну, конечно, вы! Как же вас можно забыть?!

Глава 23. Господин Салазар и дуэль

— Да? А. Здравствуйте, госпожа Зосимова-Добронравова, — вежливо улыбнулся я.

— Какая неожиданная встреча! — девушка смотрела на меня сквозь опущенное заднее стекло машины, — какими судьбами? О нет! Не рассказывайте! Это так невежливо, говорить с вами из такого положения. Вадим! — она посмотрела вперед, на водительское сидение, — будь любезен.

Это была та самая барышня Елена Зосимова, она же Добронравова в девичестве. Именно ее я спас, когда началась заварушка в нотариальной конторе.

Дверь переднего пассажирского места распахнулась. Здоровенный лысый мужик, одетый в деловой костюм, ступил наружу. Его угловатое лицо с широкими скулами было идеально выбрито. Мужчина открыл Зосимовой дверь.

Дама вышла. Сегодня она была в скромном, но элегантном пальто темно-винного цвета и такой же шляпке с цветочной композицией на полях и алой вуалью. В руках девушка стискивала маленький клатч.

Как только Зосимова покинула салон, внутри, с широкого пассажирского сидения, показались девушки-служанки из ее эскорта. Они тут же смешливо загомонили:

— Здравствуйте, господин!

— Приветствуем-приветствуем!

Остальные вразнобой подхватили приветствие. В ответ я вежливо поклонился.

— У меня, — девушка протянула мне тонкую ручку для поцелуя. Я аккуратно чмокнул ее белокожую кисть, — на половину третьего судебное заседание, — пискнула девушка. О! Не беспокойтесь, не беспокойтесь, — воскликнула Елена, хотя по мне было видно, что я не беспокоюсь, — ничего серьезного! Просто некоторые проблемы с наследованием части имущества. Так, формальность.

— Что ж, госпожа, — улыбнулся я, — тогда желаю вам скорее разобраться с вашей формальностью. Бываейте, — поклонился.

— О нет! — девушка бросилась ко мне, когда я повернулся к машине, схватила за руку, — прошу, подождите пару минут! Мне есть, что сказать вам!

— Хорошо, — обреченно проговорил я, украдкой закатил глаза, — я слушаю, госпожа.

Девушка посмотрела мне в лицо и немедленно зарумянилась, сконфуженно опустила взгляд. На ее очень белой коже румянец выделялся особенно сильно.

— А я, — хихикнула она, — говорила о вас с моим дорогим супругом. Да!

— Я очень рад, — я улыбнулся, но скорее из вежливости.

— И знаете, что?! Он и правда очень захотел с вами пообщаться! Прямо-таки загорелся этим желанием! Я рассказала, что вы спасли меня, что видела ваши изобретения. Что они очень удивительны и необычны! Что такого нет нигде в целом мире!

— Рад, что ему понравился ваш рассказ.

— Да! — девушка словно бы пересилила себя и подняла глаза, — и он очень впечатлился. И, представляете, сразу же поверил мне. Хотя я была уверена, что он решит, что я говорю глупости. Понимаете, — она восторженно щебетала без умолку, — Арсений никогда не воспринимает серьезно то, что я говорю. А тут, услышав о вас, о Романе Селихове, он так оживился! Прямо-таки заинтересовался. Уверена, вы найдете общий язык!

— Правда? — внешне, я выглядел приветливым и обходительным. Излучал дружелюбие. Но внутри стал подозрительным. Внимательно прислушался. То, о чем говорит эта девушка, может значить две вещи: либо Арсений Зосимов и правда заинтересовался ифритными вещами, либо он что-то знает о смерти своих отца и тестя, — а что он еще говорил обо мне?

— О! Я вижу, что вы тоже заинтересовались, — девушка счастливо улыбнулась, показала отбеленные зубки, — он очень много спрашивал о вас. Знаю ли я, как вас зовут, где живете, много-много подробностей. Даже о том, знали ли вы моего покойного батюшку. Арсений был очень внимателен! Никогда его таким не видела!

— И что вы сказали?

— Что знаю только имя. И что если бы знала, как вас зовут, уже давно бы пригласила на ужин! Я уверена, что вам обязательно нужно познакомиться! Грядущая среда — это как раз подходящий день, чтобы вы могли встретиться.

— Я был бы счастлив, — Я сдержанно поклонился, — но у меня очень мало свободного времени. И напротив, целая куча дел.

— И мне никак не переубедить вас? — девушка сделала бровки домиком.

— К сожалению, — добродушно проговорил я, — нет, госпожа. Много, очень много родовых дел.

— Ну что ж,