Они пошли по конским следам, по узенькой лесной тропке, ведущей сквозь почти что непроходимые заросли и буреломы. В сырой низинке рядом с неглубоким ручьем четко отпечатались следы сапог – в этом месте коней вели под уздцы.

–Сапоги,– наклонившись, негромко промолвила Добровоя.– Значит, лиходеи-то – люди не бедные. Уж не наши язычники-скоморохи точно. Хотя и тем веры особой нету.

–А вот здесь они останавливались!– через пару сотен шагов Глузд указал на примятую траву.– Шли-шли себе и вдруг остановились. Во-он к тем кустам подались… Там затаились – ветка сломана…

Непоседливый отрок тут же изобразил, как все было – целую пантомиму устроил! Сперва застыл, заоглядывался, будто что-то внезапно услышал, потом палец приставил к губам – тсс!– пробрался в кусты, затаился, вытянул шею…

–А там, за кустами, что?– хмыкнув, парнишка потер руки, явно польщенный вниманием Войши и сотника.– А там – сейчас поглядим!

Поглядели вместе – спутники непоседы Глузда вовсе не собирались изображать из себя статуи и следом за отроком прошли за кусты…

…Оказавшись на небольшой полянке, густо заросшей кипреем и таволгой. Посреди полянки чернел большой трухлявый пень, трава вокруг казалась сильно примятой.

–Тут они перекусывали,– кинулся к пню Глузд.– Вон – крошки. А вон и корзинки! Сидели, языками чесали, смеялись… Девки ведь молча-то не сидят! Тут их и… А Звеня, значит, здесь и убежала…

–Нет, не здесь,– хмыкнув, Добровоя упрямо набычилась.– Вы сами видите – злодеи – всадники. Я вам больше скажу – опытные воины. Вряд ли они так плохо устроили засаду. Да тут и место открытое, побеги Звеня – ясен пень, стрелой бы достали!

–Дело говоришь,– одобрительно покивал сотник.– Выходит, здесь взяли трех, а к идолу привезли только двух. Значит, что? Младший урядник Глузд!

Отрок бодро вытянулся:

–Значит, Звеня по пути сбежала! В самой что ни на есть чаще! Потому они ее и не поймали.

–Могли стрелою достать…

–Хм…– осматриваясь, задумчиво протянул Глузд.– Что же наши-то полоняники криков не слыхали?

–Далековато,– Добровоя внимательно осматривала корзинки и суму.– Да и, думаю, ясен пень, не дали им покричать-то. Кляп в рот – и все дела. А Звенислава – да, в чаще сбежала. Больше никак. На обратном пути надо внимательней по сторонам глазами шарить!

–Согласен,– коротко кивнул Михаил.– Идем и смотрим. Глузд – ты слева следишь, Войша – справа. Вперед!

Снова потянулась под ногами узенькая лесная тропа, то прерывающаяся буреломами, то нырявшая в сырые низины, то пропадавшая в густом подлеске.

–Дев, верно, на лошадях везли…– вслух предположил Глузд.– Поперек седел перекинули… А Звеня же умная – развязалась. Хотя… если опытные воины, как ты, Войша, говоришь…

–Именно потому, что – опытные,– девушка оглянулась, насмешливо щурясь.– Потому и прошляпили. Ладно, хватит уже болтать-то.

–Нет, Войша, не хватит,– вдруг озаботился сотник.– Поясни!

Дева повела плечом:

–Да пожалуйста! Вот сами подумайте – что для опытного воина младые девы? Ясен пень – добыча. Все равно что овцы там или козы… Они ж баб-то ровней себе не считают. Тем более – девок. Вот и связали – кое-как… Или ремень, веревку, как следует, не проверили. Может, протерся ремень, подгнила веревочка…

–Молодец!– похвалил сотник.– Скорее всего, так оно и было.

–Ну, ясен пень – так.

Примерно на середине тропы Войша вдруг обнаружила сломанную ветку…

–Стойте! Эвон, осинка-то…

И дальше, за осиною – тоже много был чего поломано, а еще дальше, в низинке, покачивались густые заросли папоротников! Кое-что и там было примято…

–Здесь она и бежала…– покивала девушка.– И – гнались…

–Ясно, что гнались.– Миша задумчиво покусал губы.– Не ясно – почему не поймали? Почему не метнули сулицу, топор? Не послали вдогонку стрелу?

–Верно, и метали…– подал голос Глузд.– Да тут, сами видите, заросли-то какие! Черта с два попадешь… Ага! Вот!

Отрок остановился у толстого вяза, торжествующе указывая на свежий отщеп коры:

–Вот тут-то топорик и застрял! Эвон. А дальше девка-то – в папоротники. А там стрелой – да поди попробуй! Только догнать.

Догнать…

Так почему ж, черт побери, не догнали?

Почему не догнали – стало ясно уже через пару минут. Первым пробежавший сквозь папоротники Глузд выскочил на обрыв и едва не свалился вниз… на веселенькую нежно-зеленую лужайку… Ну, шею бы не сломал – что тут и падать? Метра три всего-то.

Шею-то не сломал бы… А вот выбрался б?

–Дрегва это!– глянув, выкрикнула Добровоя.– Болото! Я как-то угодила в такое… едва выбралась.

Глузд обернулся с надеждой в глазах:

–Может, и Звенислава выбралась? Она ж умная.

–Вряд ли,– с сожалением причмокнув губами, Миша покачал головой.– Они ж тут наверняка стояли, смотрели… Видели, как тонула. Потом плюнули да ушли.

–Но ведь богам надо три жертвы!– глядя на трясину, задумчиво промолвила Войша.– Или семь, или девять… Но уж никак не две! На такое боги и обидеться могут.

Ай девочка, ай умничка, молодец! Михайла в который раз уже поражался необыкновенному уму и наблюдательности Добровой. Именно такие девушки в будущем становились докторами наук, знаменитыми хирургами, директорами заводов… Сейчас же дева просто натолкнула Мишу на одну важную мысль, которая, толком еще не оформившись, давненько уж крутилась в его голове. Мысль о язычниках… Вот эти вот мрази, которые так страшно убили ни в чем не повинных девчонок, почти детей, они ж никакие не язычники! Просто под них, что называется, косили. Отсюда и непонятное число жертв, и нелепый, явно вырезанный на скорую руку идол, изображающий неведомо какого бога…

Так что – опять? Опять все началось? Наезды на Ратное в преддверии большой ярмарки – торжков. То, о чем предупреждал неведомый доброхот через Ставрогина… Неизвестная мразь явилась! И начала проливать кровь.

–Господине… Тсс!– Глузд вдруг напрягся, прислушался.– Кажись, голос…

–Да где?– навострила уши Добровоя.

Миша тоже насторожился… однако никаких голосов не услышал. Только птицы пели – дрозды, малиновка… Кукушка вдали куковала, растекаясь призрачным эхом… Да еще дятел стучал… И никаких голосов!

–Ну, точно же, слышал!– оглянувшись на сотника, убежденно зашептал отрок.– Что же мне, показалось, что ли?

–Так!– сотник шепотом охолонул парня.– Давай-ка четко! Что ты слышал? Чей голос? И где?

–Слышал… как будто кто-то песню… нет, молитву! И голос вроде как – девичий, тонкий… А потом вдруг – оп! И замолк. Во-он за теми березками…

–Спускаться-то туда – ого-го!

И все равно, конечно, спустились…