— Только поймите правильно, Андрей Георгиевич, — мнется он, — везение не бывает бесконечным. И если мы ничего не найдем, то это не станет трагедией. Для политической игры мы сделали уже много.

— Вы не верите?

— Я не желаю обольщаться. Судите сами, около четырех сот миль до Чили. Вдали от богатых торговых путей. Даже если взбрело какому-нибудь пирату зарыть тут свой горшок с золотом, то найти его непросто.

— Горшок найти невозможно. Но будем надеяться на лучшее. И на большее, чем горшок, — улыбаюсь я.

На берегу бухты разбили лагерь, куда перевезли все необходимые припасы. Я велел собирать инструменты. Ребята разобрались, как шурфить и удлиннять колена. Инструкции даны. Утром мы двинулись на место. Бухты западной части неудобные, решили дойти пешком. Это по карте он от западной точки до восточной двадцать два километра, мы стартовали из бухты, которая ближе к центру, и с учетом рельефа добирались полдня. Перевали через хребет и вышли на место.

Первый день результата не принес. Как и второй, и третий. Ходим каждый день, как на работу. С нами выходят Братья на поиски своего политического страдальца. Думаю, он нас прекрасно видел и слышал, только спрятался. Если он тут.

На четвертый Пинчейра вернулись в лагерь радостные. С ними брел заросший и сутулый седой мужчина. Тот самый Диего. Корабельный брадобрей остриг и побрил его. Оказался вполне интеллигентного вида дяденька сорока лет. Он по очереди клал нам руку на плечо и горячо говорил.

— Никогда не забудет нашей услуги, — перевели мне его речь. И увели кормить.

Разбойничья экспедиция не удосужилась взять с собой одежду и обувь. Должно быть, не очень верили в успех, но кто-то из самых главных приказал, и поехали. Поэтому капитан не ограничился баней и стрижкой. Имея схожий размер, он пожертвовал свой старый, но приличный сюртук, штаны и штиблеты. Теперь Диего приосанился и выглядел королем. В нашу сторону острова их попросили не ходить. Они гуляют все вместе и что-то горячо обсуждают. Игнат и Алена со мной, как и Петров с Рами. А Федя приглядывает за порядком и за Братьями.

Еще неделю мы прожили в поисках, возвращаясь в лагерь затемно.

В одно дождливой утро в бухту вошел «Марсель». Французы не торопясь переправились на берег и по-деловому оглядывались. Но свой лагерь мы им ставить запретили.

— Самое время отправить этих Братьев с глаз подальше, — сказал Васильев, — пусть грузятся к Орэ. А сам он ждет на рейде в порту. Если у вас нет других планов.

— Нет, — грустно ответил я.

В этотмомент краем глаза заметил бегущего Киршу. У него хватило ума не орать издалека.

— Вот, — запыхался он, держа в руках гнилые маленькие щепочки, — на бур зацепилось. Как раз футов тридцать глубина.

— Как думаете, что это за дерево? — Спрашиваю я капитана.

— Дуб. Гнилой, правда. Страну определить не возьмусь.

— Вот и начинается ваша миссия, — запрокинул я голову в небо, — Братья и французы прямо сейчас грузятся на «Марсель». Ждут команды. А вы вооружайте матросов. Мои тоже все в боевой готовности. И пошли на место.

Команде, первой нашедшей клад, обещан приз. Ребята уже обозначили шурфами место и даже сняли метр земли. Довольно широко копать придется. И долго. Пятнадцать метров копали все свободные мужчины, кроме капитана и охраны лагеря. Я тоже руку приложил, хоть у меня постоянно вежливо отбирали заступ. Так два дня работали, сменяя друг друга и ночуя на месте.

Наконец, показались крышки бочек.

— Что это? Вино? — Предположил Михаил Николаевич.

— Только то, что пьянит любого, — сказал я и спрыгнул с земляной ступеньки на расчищенный верх.

Удар ломика выломал доску. Блеснул металл.

— Господи, это золото! — шепнул Васильев.

Глаза его обежали уже отрытые верха бочек, квадратом, десять в ряд.

— Это первый слой, под ним еще бочки, — поведал я, — шесть ярусов бочек. А вот доставить их и будет нашей задачей. Но сначала мне надо наградить поисковиков. Вы не возражаете?

Капитан не возражал.

— Чей расчет нашел?

— Наш, — выступил вперед Кирша.

— Каждый руки ковшиком делаете и в бочке черпаете. Сколько за раз зацепите золота, столько и ваше. Все остальные расчеты после первого тоже подойдете. Только не ковшиком, а жменю прихватите.

Начались очень захватывающие соревнования по крестьянской жадности на предмет, у кого руки загребущее. Прихватили прилично, по тысяче, если на рубли, а то и больше. Я смеюсь вместе со всеми.

— Вы знали про этот клад? — Тихо спросил Васильев за спиной.

— А какой ответ вас устроит? — Прищурился я, — если не знал, то в это сложно поверить. А если знал, то сложно объяснить, откуда. Сами бы как сказали?

— Я бы сказал, что не знал. Но предвидел.

— На этом и порешим.

— Мысль про точное число бочек не дает мне покоя. Но столько золота! Вы представляете, сколько его здесь?

— Не представляю. Предвижу, что около восьми сот тонн.

— Я слыхал, золотой запас Англии семьдесят четыре тонны. И в России чуть больше.

— Вот поэтому важно его довести до Питера. Сейчас разберем бочки с краю. Надо подобрать что-нибудь для Диего. И не жалейте какую-нибудь статую.

Действительно, в одной из бочек была фигура божка враскаряку с рубинами вместо глаз и изумрудами вместо зубов. Ее погрузили на носилки и понесли в бухту.

— Я оставляю вас, Михаил Николаевич. Мы отправляемся по своим делам. «Марсель» пришлю вам обратно, загрузите его тоже. Если не вернемся через полгода, уходите домой.

На «Открытии» я оставил Петра и Киршу с расчетами. Во-первых, они нашли, им и таскать. Во-вторых, здесь чисто практический расчет. Случись чего, это лучшие расчеты. Помогут оборонять корабль. Три ракеты остались. При сближении кораблей очень грозное оружие. Рамлу тоже оставил. Тоже практический расчет. Будет единственной женщиной на корабле. Поневоле придется ей оказывать знаки внимания, что даст возможность ей почувствовать себя человеком.

Со мной на Марсель пошли, кроме нас с Аленой, Петров, Игнат, Федя, художник Васятка, заместитель Петьши, наводчик второго расчета, наводчик третьего расчета и двое бойких парней, которые рвались в бой пуще остальных. Прочих всех оставил охранять корабль и золото.

Статую я демонстративно показал Диего на борту «Марселя». В кают-компании, когда шелковый плат упал на красный бархат, предводитель застыл. Только искры в черных глазах выдавали работу ума. И было от чего. Ягуар или кто он там, был хорош. Весом больше трехсот фунтов, с рубинами и изумрудами, идол давал полное впечатление уникального сокровища. Алена и Арина с Петровым постарались придать нужный антураж.

Когда Диего сверкнул глазами в мою сторону, я вежливо склонил голову.

— Вы