за этим путешествовали? — Спросил он, — увезете в далекую Россию?

— Достойная цель, не правда ли? — масляно улыбнулся я.

— Это так. Но мне, как верному сыну этих мест, всегда жаль, когда такие ее кусочки уезжают в чужие земли. Что бы вы сказали, если я предложил выкуп за нее? Я понимаю, что вы, как человек цивилизованный, ставите ценность произведения выше, чем цену металла, из которого оно изготовлено. Но все же?

— Право, неожиданное предложение, — потираю я подбородок, — на что он вам? Да и во сколько крестьянских коров и жизней вы оцените этого божка?

— Для меня он бесценен! — Ноздри Диего раздувались, а взгляд падает на дверь.

— Согласен, есть вещи, не имеющие определения в золоте или серебре.

— Что вы хотите? Скажите, и я положу это к вашим ногам.

— Нет, дорогой Диего. Любая моя просьба недостойна вашего душевного порыва. Я подарю вам этого ягуара. Вы сможете забрать его, как только мы вернемся на борт одного из наших кораблей.

— Щедрый жест. Я не верил слухам, но сам вижу, что все, к чему вы прикасаетесь, имеет успех.

— Это народные сказания.

— Мои слова — не народные сказания. Я обещаю, что пока жив, буду вам верным другом.

Через неделю мы встали на знакомом рейде. Пинчейра в темноте загрузились в лодку. Диего горячо обнял меня: «Я помню все, о чем говорил», — дыхнуло мне в ухо. «Я тоже, мой друг, — улыбнулся я, — до встречи».

Утром прибыл курьер с приглашением посетить господина Клауберга. Мы с Петровым и Аленой решили проведать пациента. Обстановка была самая благожелательная. Мальчик ходил и уже ел обычную еду. Его папаша велел называть себя просто Францом.

За столом мы немного поговорили о планах.

— Вы направляетесь для научных изысканий? — Сыто спрашивает он.

— Верно, нас интересуют горные породы, — отвечаю я.

— Но та область, куда лежит ваш путь, заполнена разбойниками. Братья Пинчейра, ужасные и кровожадные, нападают на путников.

— Мы нашли общий язык.

— Вот как? С негодяями?

— А куда от них деваться? Такие люди есть везде. И в России, и в Китае, и в Японии. Только там они стремятся к цивилизованным методам.

— И что же, Братья решили приобщиться к цивилизации?

— Не хочу говорить о пустых надеждах. Время покажет. Но некоторые предпосылки есть.

— Это интересно. Но осуждается европейской моралью, которой и я придерживаюсь.

— Чем эти разбойники отличаются от немецких баронов или русских удельных князей прошлого?

— В таком случае, Пинчейра, это поздние дети истории, — хмыкнул Франц, — могу я прибегнуть к вашей помощи, как посредников, в случае необходимости?

— Можете. И это будет разумно. Если вас закусали пчелы, значит, где-то есть и мед.

Уже месяц мы в ожидании. Весна скоро закончится. Будет холодное лето, что в этом полушарии соответствует зиме. Ждем гонца от Мигеля. Если не дождемся, то по прибытии наших кораблей отправимся в обратную дорогу.

К нашей радости прибежал мальчишка с приглашением. Моего разговорного испанского хватает для простого общения. Хотел один пойти, но со мной рвутся Алена и Петров. Втроем мы стоим у знакомых ворот. Без пароля нас проводят в комнаты.

Рядом с Мигелем сидит старый индеец. Морщины превратили лицо в сморщенное яблоко с живыми глазами, которые блестят в полутьме. Старик передал мне трубку. Я затянулся. Там не табак. Какая-то смесь, очень терпкая, даже горькая. Следом вдохнул дым Петров и, не моргнув глазом, Алена. Мигель со стариком разговаривают по-индейски.

— Вот человек, который знает, как попасть куда тебе надо, — сказал он мне, — посиди не двигаясь, он должен тебя увидеть.

Старик сидел молча некоторое время, потом взял меня за обе кисти и нащупал пальцами пульс. Так мы сидели еще полчаса. Затем он что-то проговорил Мигелю.

— Ты можешь туда пойти, — перевел Мигель, — тебя могут сопровождать, но зайдешь только ты один.

— И куда идти?

— Тут важнее вопрос, когда, — ответил Мигель, посовещавшись со стариком, — нужное время наступит через два месяца. Он говорит, другого времени для тебя не будет. Будет холодно и трудно.

На счет холодов он прав. Уже днем градусов пятнадцать-семнадцать. В течении первых летних месяцев будет около десяти. Это здесь и в Сантьяго. А в горах снег. Самое гиблое время для путешествий. Все это понимают и в тайне надеялись, что никто не появится. Теперь вновь выбор. Пожалеть своих и жить спокойно, либо пойти в холод неизвестно куда. Всегда этот выбор.

— Я понял. В тепле дома насидимся. На большой русской печке. Куда идти?

Мигель достает бумагу и рисует. Получается весьма примитивно, но понятно. Старик поправляет и рассказывает. Идти не очень далеко. За месяц дойдем. Нужно найти узкое ущелье, которое ведет к заброшенному испанскому форту. За фортом людей нет. Все, кто туда уходил, не возвращались. И Братья Пинчейра не пойдут. И никто не пойдет. Можно только мне. И только в два первых дня августа. Если не успею, то все напрасно. Следующее окно будет может через десять лет, а может никогда.

— Он говорит, тебе можно, но не нужно, — пускает дым в потолок Мигель, — а другого человека, которого пропустят, он не знает. Езжай домой.

— Если уеду, всю жизнь буду жалеть, что не сходил. Зачем мне такие муки?

— Оставь свою женщину здесь. Иди один.

— Она не останется. Я обещал ей без нее не ходить в сомнительные места.

— Тогда удачи, — Мигель протянул мне карту.

Начались подготовительные хлопоты. Клауберг дал рекомендательное письмо к очень деловому посреднику, который помог найти все необходимое для путешествия. База для сборов у нас в Вальпараисо. Мы сняли дом весьма дешево и перевезли все вещи с корабля. Кроме золотого ягуара. Его спрятали в капитанской каюте, а команде сказали, что Братья Пинчейра нашли клад на острове и отдали нам, как залог. С ними связываться не будут, соблазн не возникнет.

Не так просто купить все нужное. Ездим на закупки в Сантьяго. Шьем кожаные куртки на меху и шапки. Мы с Аленой изобразили выкройку ушанки. Теперь вся команда выглядит, как советская военная угроза. Из оружия нам достали варианты английского ружья Браун Бесс. В основном ост-индский укороченный вариант. Но мне, Алене, Игнату и Петрову достались кавалерийские карабины на ее основе, которые еще короче и удобно помещаются в седельную кобуру. К вооружению все подошли серьезно. Кроме ружья к седлам приторочены кобуры с пистолетами. Я не пожалел денег и закупил на всех по два двухствольных дорожных пистолета. Изначально их поставляли в Индию, как оружие последнего шанса против тигров и прочих опасностей, крепили в корзине на спине слона. Поэтому некоторые их и