— Рад вас видеть, проходите, скоро все будет готово, — кивает в сторону беседки папа.

Стою. Боюсь сделать шаг в сторону. Сейчас я нахожусь словно на распутье дорог — впереди неизвестность.

— Пошли, — тянет за собой Артем.

— Я боюсь, — пищу, упираясь ногами в идеально ровный газон. Они что, его каждый день стригут, что ли? И когда я успела очутиться именно на нем?

— Не ссы, — в спину упираются четыре ладони и дружно толкают вперед. Не выдерживаю, спотыкаюсь на ровном месте. Артем успевает сгруппироваться и поймать меня, а затем засмеяться, привлекая к нам ненужное пока внимание.

— Дайте ей привыкнуть, чего набросились? — отсмеявшись, Артем отчитывает близнецов, пока я прячу свое красное от смущения лицо у него под мышкой.

— А чего она стоит? Мама ждет все-таки.

И правда, ждет. Чего это я прячусь, как малое дитя? Непорядок. Ой, непорядок.

Аккуратно выглядываю из-за плеча Артема и вижу женщину, схватившуюся за перила беседки. Мне до нее не больше десяти шагов осталось, но я стою, по-прежнему прячась за Артемом. Откуда-то появляется страх, что я ей не понравлюсь и она разочаруется во мне. Глупо, но куда деваться. Девочки, вообще, порой такие выдумщицы, что им самим страшно становится от своих же мыслей.

Красивые карие глаза заволокло пеленой непролитых слез. Красивые губы подрагивают. Их хозяйка вот-вот впадет в истерику. Тонкие женские пальцы впиваются в перила беседки, плечи с каждой секундой подрагивают сильнее прежнего.

Словно в замедленной съемке, наблюдаю трогательную картину: к женщине подходит дядя Женя, аккуратно обнимает за плечи и притягивает к себе. Дарит легкий поцелуй в макушку и шепчет успокаивающие слова на ухо.

На расстоянии десяти шагов я слышу чужие всхлипы и молитву.

От накопившейся в груди боли прикрываю глаза, открываю рот в немом крике, глотая соленые слезы, наполненные горем чужих-родных людей.

— Пошли, — кивает на родителей Артем.

— Да, конечно.

Маленькими шажочками добираемся до беседки. Останавливаемся рядышком и ждем.

— Вик, она здесь, — легкий поцелуй в висок и виноватая улыбка, адресованная мне.

Еще вчера вечером я сомневалась в адекватности своего решения, но сейчас, видя перед собой раненую жизнью женщину, понимаю, что правильно сделала, когда согласилась погостить в этом чудном доме.

Смотря на ровную осанку и подрагивающие плечи тети Вики, перевожу взгляд на дядю Женю и приподнимаю бровь в немом вопросе. Он должен был подготовить семью к нашему приезду, должен был рассказать близнецам и жене. И рассказал. Близнецам по ходу дела вообще фиолетово, а вот тете Вике не верится до сих пор.

— Да-да, конечно.

Женщина отстраняется от мужчины, делает глубокий вдох и, едва затаив дыхание, поворачивается в нашу с Артемом сторону. Хлопает глазами цвета жгучей карамели и молчит. Ее губы снова начинают подрагивает, из глаз одна за другой скатываются слезы.

Не выдерживаю этих эмоциональных качелей. Делаю резкий шаг вперед и обнимаю ту, что до сих пор празднует мой день рождения, даже когда я не рядом.

— Все хорошо. Не плачьте, — шепчу, глотая слезы и чувствуя содрогания пока еще чужих плеч. Надеюсь, время расставит все по своим местам, и когда-нибудь наступит время, когда в этот дом я буду приезжать как в свой родной.

— Моя девочка, — легкий поцелуй в щеку, в другую. — Я знала, знала, что ты жива. Не верил мне никто, но я знала, — снова в щеку, в другую и крепкие объятия, от которых неожиданно становится тяжело дышать.

— Я рада с вами познакомиться, — шепчу спустя минуту.

И ведь не вру. Я на самом деле рада. Просто недоговариваю слегка. Сейчас для меня тетя Вика мировая женщина. Та самая, что способна руководить огромным холдингом. Конечно, об этом я сказала ей не сразу, намного позже. И очень удивилась, когда она пригласила меня к себе в гости и предложила познакомиться с внутренней кухней. И, чтобы вы понимали, ноги простого смертного там никогда не было.

— Значит, ты действительно наша старшая сестра? — с детским любопытством интересуется то ли Миша, то ли Марк, протискиваясь между нами и заглядывая глубокими, словно океан, глазами в самую душу. Я еще не научилась их различать, но думаю, с этим еще разберусь.

— Значит, да, — киваю, смотря на мальчишек с озорной улыбкой.

Они такие классные. Вот вроде одинаковые и в то же время нет. Одному подавай бескрайние водные просторы, другому величественные горы.

— Значит, ты полетишь со мной на Бали? — округляю глаза и приподнимаю от удивления брови, ожидая продолжения такого интересного и дорогостоящего предложения. — Мне нравится серфинг, а ему нет. Родители решили в этом году провести отпуск в горах, а я хочу к воде.

— Вообще-то, они сказали, — кивает на родителей один из близнецов. — Что мы все вместе полетим в отпуск. Понимаешь, что значит слово ВСЕ?

— Ну, мы и систер, — произносит левый близнец и смотрит на папу, который, видимо, все решает.

— Все — значит, мы и Полина с родителями и братом.

— Ну, вот видишь.

— Полина будет выбирать место отдыха, — ставит финальную точку папа.

УПС!

Слезы сами скатываются по щекам от таких трогательных слов. Признаться честно, такое неожиданное предложение, а точнее, внезапно озвученные планы приводят меня в замешательство. Я ожидала многого, но точно не того, что дядя Женя и тетя Вика решат пригласить на отдых и моих родителей. Тем более за свой счет.

— Спасибо, — шепчу пересохшими губами.

— Я хочу сказать им спасибо за тебя. Они правда очень много в тебя вложили духовного. Ты выросла хорошим человеком.

Я что, опять плачу?

Полина… или ночное купание и испанский стыд…

— Встава-ай, — жужжит над ухом Артем.

Странное ощущение, но сейчас он, как никогда в жизни, напоминает надоедливую муху, которую хочется безжалостно прихлопнуть свернутой в трубку газетой, затем вновь нырнуть под теплое одеяло с головой и провалиться в сладостный сон до утра.

— Отвали, — пихаю его пяткой в колено и зарываюсь носом под одеяло.

Я ужасно устала и дико хочу спать, а еще чувствую, что до сих пор истощена эмоционально. День выдался чересчур насыщенным, я ходила словно по минному полю и первые несколько часов чувствовала себя неуютно. А все этого знакомство, которое, по словам дяди Жени, не стоит откладывать в дальний ящик. Мы и не отложили. В итоге я успела в компании тети Вики вдоволь нареветься, посмеяться и снова нареветься, но уже от внезапно свалившегося на голову счастья.

Если по порядку, то мои биологические родители просто сумасшедшие люди.