Сдаемся на волю чувствам…

— Я люблю тебя, — отдышавшись, шепчет в район ключицы, не забывая покусывать и заливать укус.

— И я тебя люблю, — выдыхаю, продолжая цепляться за его плечи руками и ногами за бедра.

…Утром просыпаюсь счастливая и удовлетворенная, а еще — одна в огромной кровати. Хихикая, бегу в ванну. Душ не помешает, особенно после бассейна. Черт знает какая в нем химия намешана. Быстро привожу себя в порядок, надеваю простое хлопковое платье, на голове скручиваю гульку и спешу вниз.

Курс беру на кухню, обходя стороной столовую, из которой доносятся мужские голоса. И оказываюсь права, здесь моя помощь не помешает.

— Доброе утро.

Мама Вика разливает в белые розетки мед, судя по цвету, гречишный. Мой любимый.

— Доброе, — улыбается и подает огромную тарелку со свежеиспеченными блинами. Смотря на огромную кучу блинов, задаюсь вопросом: когда она успела проснуться, если на часах только девять утра? — Отнеси, пожалуйста, в столовую. Там уже мужчины собрались.

Киваю и ухожу. Около входа замираю, предчувствуя неладное. Попа приключения чувствует от рождения, и сейчас, походу, не исключение.

— Артем, дай телефон, — слышу тихий голос папы и расслабляюсь.

Вряд ли случилось что-то ужасное, раз его голос звучит вполне дружелюбно. Это, наверное, я себя накручиваю с утра пораньше. Пожимаю плечами и делаю шаг вперед, но голос Артема заставляет тормознуть и задуматься.

— Зачем? — звучит настороженно.

— Установлю тебе полезную программку, — усмехается папа, заставляя меня покрыться противным холодным потом. Что еще за программку? Для чего она нужна Артему? Надеюсь, он не собирается за мной следить через него?

— Хорошо.

— Смотри. Вот это план дома, — слыша обычные на первый взгляд слова, пытаюсь найти подвох. — Выбираешь, нажимаешь «стоп», а потом включаешь обратно. Если забыл, заходишь сюда и удаляешь. Запомнил?

Молчат. Оба.

Я пытаюсь переварить услышанное и прикинуть, к чему его слова могут относиться. С утра это сделать оказывается крайне сложно.

— Каюсь, я не знал, что в бассейне камера, — звучит спустя долгую минуту голос ни капли не раскаивающегося Артема.

«ЧТО-О-О?!» — вопят в один голос мои черти от удивления.

— Идиот, — закрываю лицо свободной рукой и позорно опускаю голову, чувствуя, как с головы до ног покрываюсь алой краской.

Стыд — та еще тема. А стыд перед родителями вообще не передается никакими словами.

— Че стоишь? — кричит спускающийся с лестницы один из близнецов.

Дергаюсь, чуть не роняя тарелку с драгоценной ношей. Скольжу по пацану взглядом, пытаясь понять, кто из. Ни черта не понимаю, как их различать, да и они не спешат мне помогать.

— Блины несу, — и шагаю вперед, показывая весь спектр красного цвета на лице.

Оба мужчины поворачиваются в мою сторону. На отца не смотрю, но чувствую его неловкий взгляд, который он сразу отводит. Ставлю тарелку и поднимаю взгляд на Артема, пытаясь испепелить. Да только куда там. Ему плевать! Ни капельки раскаяния во взгляде.

— Прости, я думал, ты еще спишь, — произносит отец, утыкаясь носом в планшет.

Телепатически пытаюсь передать ему «спасибо» за то, что он не пытается на меня смотреть. Уверена — сгорю заживо.

— Это вы… простите нас, пожалуйста, — сажусь за стол, не поднимая взгляда выше тарелки. — Такое больше не повторится.

Конечно, не повторится. Я просто сюда больше не приеду, а если и приеду, то не с предателем-Артемом.

— Полин, — папа Женя касается моей руки. Вздрагиваю. — Ничего плохого не случилось. Никто ничего толком не видел. Честное слово, — смотрит на меня, и я верю ему.

— Но… — не понимаю, какие доказательства мне еще нужны или, может, не доказательства.

— Охрана сразу такое отключает, не волнуйся.

О Господи!

Закрываю лицо обеими руками и молюсь, чтобы как можно скорее провалиться сквозь землю.

— В охране отличные проверенные ребята. Не переживай, — добивает папа.

Легко сказать.

Полина… или начало беды…

— Когда свадьба? — пихает в бок Гера, параллельно открывая маленькую бутылку с водой.

— Фу, — морщу свой чувствительный носик. — Ты воняешь!

— Я же тренировался, что ты хочешь? — хлопает невинно глазами и скалится во все свои тридцать два зуба.

— Чтобы ты привел себя в порядок как минимум.

— Да-а-а? — растягивает с улыбкой. — Мне, значит, порядок, а тому, — кивает на Артема, что отрабатывает удары на груше, — и так сойдет.

— Что? — удивление скачет впереди меня.

— Да ты вешаешься на него при каждом удобном случае.

— Отвали, — смеюсь, пряча взволнованно-влюбленный взгляд за распущенными волосами.

Вот же зараза. Спалил-таки.

— Смейся, смейся, — и уходит, оставляя меня одну на деревянной скамейке, наполовину заваленной мужскими майками.

Смотрю вслед удаляющемуся брату и улыбаюсь. Я вообще в последнее время слишком много улыбаюсь… и слишком громко смеюсь. Каждый раз у меня для этого есть веский повод.

Утром я разговаривала с родителями, извинялась за других родителей и их дорогие подарки. Мои только пожали плечами и сказали, что те правильно сделали, потому что сами они не смогли бы взять мне отдельную квартиру. Разве что помочь с первоначальным взносом на ипотеку. К тому же скоро свадьба у Геры, все финансовые вложения пойдут в него.

Кстати, по поводу брата. Я долго думала, что подарить ему на свадьбу. Советовалась с Артемом, правда, тот ни в какую не соглашается брать подарок вскладчину. По его мнению, мне достаточно высказать ему пожелание, он все купит и, если надо, организует. Ну я и высказала. А он взял и купил десятидневную поездку на Бали с проживанием в коттедже на самом берегу океана.

Скольжу взглядом по залу, ищу своего потрясающего парня. Под чутким руководством тренера он отрабатывает удары. Красивый, зараза. Особенно в мокрой майке-алкоголичке и спортивных ярко-оранжевых шортах.

Еще полчаса назад я недоумевала, как оказалась здесь, и решила дождаться окончания тренировки. Сейчас понимаю. Мне нравится наблюдать за Артемом во время его тренировки. Сильный, красивый. Удары четкие, прыжки легкие.

Мой защитник!

От любования парнем отвлекает звонок телефона. На экране мама Вика.

— Алло?

— Привет, принцесса. Не сильно занята? — доносится сквозь глухие удары о грушу тихий голос мамы Вики.

С недавних пор она стала для меня мамой Викой. Не могу сказать, что ей нравится именно такая форма обращения, но она не сопротивляется. Просто позволяет привыкнуть к ней и делает для этого все возможное. Скорее всего, сейчас она позовет меня бессмысленно прошвырнуться по магазинам. Эта вещь нас очень сближает.