– А что еще?

– Полосу проходят все. Все Братья. Главное не Полоса, а то, что ждет за нею!

– А… – Григ вспомнил подслушанные в детстве разговоры старших – получив оружие и имя, многие Братья не могли сдержать желания похвастаться друг перед другом. – «Выбор»? Да?

– Вот именно. Выбор – не тайна. Если прошел Полосу – ты уже Брат. Но у тебя есть выбор, кем стать. Братом, Старшим Братом, Первым Братом. Братом-воином или Братом-техником.

– Как? – Григ утроил внимание, чтобы не потерять ни крупицы информации.

– Полоса разветвляется на три стороны. Дороги ведут на Арену Братства, на Скалу Старших и на Подиум Первых. Каждое из трех направлений делится еще на два рукава: один – короткий – для воина, другой – длинный – для техника.

– Для техника длиннее?!

– Не только длиннее. Участок «завоевания имени» техника требует не столько ловкости и мужества, сколько ума. Сложный путь. Одной храбростью не выживешь: нужно соображать – хорошо и быстро. Каждая из ветвей Брата-техника – от просто Брата до Первого – все сложнее и сложнее. Переоценил свой интеллектуальный уровень – считай: труп. Нужно очень трезво оценить, на что способен. Зато прошел участок – все – ты Брат. Никакого поединка. Если захочешь стать техником – моя помощь не потребуется – отдавай меч и иди разминайся логическими задачами…

– Мне – техником? – впервые в жизни Григ столкнулся с такой дилеммой. Он никогда не собирался в техперсонал, считая положение воина в «Улье» куда более устойчивым, престижным и достойным. Но Григ никогда и не задумывался, чего будет стоить стать тем или другим.

– Решать тебе. Но не советую. Твой путь уже задан – ни в Братья, ни в Демоны дороги нету. «Завоевание имени» Первого-техника… – Дор покачал головой.

– А воин…

– Путь воина короче и проще, зато «завоевание имени» – поединок. Претендент должен продержаться до Гонга Славы. С Братом – на полосе Брата, с Демоном – на полосе Старших и… с Отцом – на полосе Первых.

– С Отцом?!!

– В Первые принимает только Отец, и только того, кого изберет сам.

Видя, как изменилось лицо Грига, Дор успокоил:

– Не волнуйся так – если Отец захочет назвать тебя сыном – назовет. Все зависит от желания Владыки. Но и щадить он тебя не станет – в Первых слабакам не место – «Улей» должен увидеть лицо Героя, лицо настоящего Правителя. Может быть, Отец поможет тебе продержаться до гонга, а может – захочет испытать всерьез. Кто знает, Григ? Поэтому, Брат, я здесь. Держи меч крепче – пройдешь меня, пройдешь и Отца.

Линти внимала словам Дора с не меньшим интересом, чем сам Григ. Ее глаза засветились так, словно в зале обсуждался не жестокий ритуал превращения мальчиков в мужчин, а красивая рыцарская сказка о преображении изгоев в принцы.

– Я смогу это увидеть?! – неожиданно воскликнула альтинка.

Лицо Дора потемнело. Богатырь сразу же осадил:

– Не сможешь! Ни одна женщина не смеет приблизиться к Полосе! Ни одна женщина и ни один ребенок! Младший Брат-претендент видит Полосу только один раз – чтобы стать Братом или умереть.

– Но это же жестоко – всего один шанс?!

– Шанс всегда один. У тебя, например, один шанс замолчать.

Линти недовольно хмыкнула, но нашла в себе силы закрыть рот.

– Я буду драться с Отцом… – с ошалевшим видом повторил Григ.

– Ты будешь испытан Отцом! – поправил Дор. – Это не одно и то же! Отец испытывает всех нас – кого-то явно, кого-то незримо… Рассуждай так: у тебя нет надежды выстоять против любого из Демонов, нет надежды выдержать атаку Каса. Но выстоять против Отца – надежда есть. Если Отец захочет, а ты заслужишь – выстоишь… А теперь – к делу!

Без дополнительного предупреждения меч Дора взвизгнул перед лицом Грига. Силовой щит возник сам собою – палец автоматически лег на кнопку. Еще несколько ударов Григ отразил точно так же – интуитивно, от страха получить физиологически ненужные отверстия в своем теле.

– Хорошо, – сказал Дор. – Но это только реакция. Посмотрим дальше!

Дальше и Дор стал использовать щит. При столкновении двух силовых полей перевес получал тот боец, чей удар выходил весомее – щит, все-таки, держала обыкновенная человеческая рука. Дор включил свой щит, ударил им по щиту Грига, в результате – Младший Брат отлетел на несколько метров, смешно кувыркаясь по полу.

– Просыпайся! – прогремел Дор. – Кто будет за тебя думать?! Чему столько лет учили?!

Рилиот сидел за большим только что изготовленным столом. Над столом размещалась установка с наполненной переливающимися шариками-светоносителями круглой стальной емкостью. Из установки выходила прозрачная трубка диаметром чуть больше диаметра информационных шариков. На столе трубка примыкала к горизонтальному желобку. Выпадая из емкости, шарик по желобку мог в равной мере покатиться как вправо, так и влево. В одну пока еще пустую емкость либо в другую.

Советник положил руки по разные стороны от пересечения трубки и желобка и закрыл глаза, концентрируя внимание на ладонях. Рилиот думал о дочери, о тех, кто ее похитил, о тех, кто мог так или иначе иметь связи или контакты с похитителями. Сейчас, в этом году или когда бы то ни было. Возникающее при концентрации эмоций биополе Советник передал в правую руку, заставляя ладонь нагреться и покраснеть. Левую руку альтин зарядил противоположно, представив ее чуждым холодным и мертвым органом. Если бы наблюдавший за происходящим полковник разведки осмелился подойти к столу и дотронуться до ладоней правителя, он бы поразился контрасту – холодная, ничего не излучающая левая рука и горячая, пульсирующая болью правая – обе, принадлежащие одному и тому же человеку.

Какое-то время Рилиот сидел неподвижно, затем дал мысленную команду устройству. Шарики устремились по прозрачной трубке. Сплошным потоком, один за другим, все они стали сворачивать влево и звеня падать в емкость, размещенную с левой стороны стола. Казалось бы, не существовало причин, мешающих шарикам покатиться по желобку и вправо, но все они уверенно избегали направления, над которым светилась теплом правая рука правителя Лиги…

…Через двенадцать часов последний шарик звякнул по спине своего собрата и скатился в левую емкость. Рилиот безжизненно осел в кресле. Советник выглядел бледным, изнуренным и выжатым, как лимон.

– Полковник! – едва слышно позвал альтин.

Офицер почтительно приблизился. Все двенадцать часов полковник разведки терпеливо смотрел на летящие один за другим шарики, боясь хоть звуком нарушить творящееся в кабинете таинство. Уйти он тоже боялся, понимая всю важность происходящего и готовясь оказать любую помощь, какая потребуется. По первому его зову кабинет правителя наполнился бы врачами, учеными, солдатами, роботами, инструментами…

– Все, что справа – на анализ!

Офицер заглянул в правую емкость. На самом дне поблескивали всего несколько десятков светоносителей – около сотни. Левая же емкость заполнилась практически доверху.