Я вожусь со своими волосами, растрепавшимися после нашей возни: снимаю резинку и надеваю ее на руку, массирую себе голову. Он так внимательно смотрит на меня, что мне становится неудобно, я ерзаю, поправляю очки.

Он берет мою руку, рассеянно проводит своим большим пальцем по моему.

– Жизель, это моя вина, я психанул…

– Что будете пить? – спрашивает официантка. Мы дружно поднимаем на нее глаза.

Я чувствую облегчение. Не хочу, чтобы он просил прощения, чтобы беспокоился за меня. Со мной все в порядке. Мне не на что жаловаться. Мы друзья. А с друзьями ни под каким видом нельзя прыгать в постель.

Я заказываю колу, Девон воду.

Даже в бейсболке и в толстовке, закрывающей руки, он узнаваем.

– Смотрите-ка, Девон Уолш!

Официантка скользит глазами по его длинным волосам, выбивающимся из-под бейсболки, ее голос становится игривым, она уже вся вибрирует. Девушка примерно моя ровесница, на ней короткая красная юбка, черная майка, волосы собраны в хвост. Хорошенькая.

Она без малейшего стеснения подсаживается к нему. Он раздраженно смотрит на меня, пожимает плечами, расписывается на салфетке. Она настаивает на фотографии, я сочувственно морщусь, когда официантка, игнорируя его старания отстраниться, чуть ли не кладет голову ему на плечо для снимка. В отличие от Джека, ненавидящего внимание к своей персоне, Девон старается не грубить поклонникам. За годы, проведенные у всех на виду, это превратилось у него в подобие искусства. Он берет ее за локоть и вынуждает встать, прося при этом с деланой улыбкой никому про него не говорить и обещая за это хорошие чаевые.

Она удаляется, пританцовывая, с блаженной улыбкой.

– Обошлось по крайней мере без поцелуя в шею, – говорю я.

– С одними справляться проще, с другими труднее.

– Ммм… – Я возвращаюсь к меню. – Я съем все, что здесь перечислено, если это поможет не догонять милую официантку и не выцарапывать ей глаза.

– Ревнуешь?

– Ты – суперзвезда, – уклончиво отвечаю я, радуясь, что удалось не крикнуть «черт, да!».

– А ты – ученая, вдобавок пишущая книгу. Подумаешь! – Он со смехом бросает мне салфетку. Все опять хорошо, как раньше.

Проходит несколько минут, и мы оба уже пожираем курицу и вафли. Насытившись, он отодвигает свою тарелку. За едой мы болтали не переставая: он – о своем отце и о своем детстве, о том, как в первом летнем лагере он и Джек стали лучшими друзьями.

– Какой был лучший в твоей жизни подарок на день рождения? – спрашивает он меня.

– Ты сочтешь это глупым.

– Не сочту.

Я вытираю рот, отодвигаю в сторону тарелку и наклоняюсь над столом, водрузив подбородок на кулаки и поправив на носу очки.

– Что такое? – спрашиваю я, видя на его лице странное выражение.

Он тихо смеется.

– Ты. Когда ты сильно задумываешься, у тебя вот здесь появляется морщинка… – Он прикасается пальцем к моему лбу.

Я улыбаюсь. Какой наблюдательный!

– Самый лучший подарок мне подарили на пятнадцать лет, еще до всей этой истории с проклятием…

– Которой на самом деле не было.

Я отмахиваюсь.

– Перестань меня перебивать.

Он усмехается.

– В общем, я запоем читала, проглотила практически всю школьную библиотеку и приставала к матери, чтобы она добыла мне новые книги. Тогда тетя Клара сунула мне пикантные книжонки из публичной библиотеки. Она проверила их на отсутствие секса, но некоторые все-таки были рискованными. – Я со смехом вспоминаю, как Клара дала мне книгу про «легко целующихся арлекинов». И вот мама подарила мне на пятнадцатилетие пачку писем моего отца к ней. – Я тихо вздыхаю. – Он получил во время службы в армии диплом врача и служил за границей, они не виделись девять месяцев. Каждый день он писал ей по красивому письму, раскрывая на бумаге свое сердце. Меня очень взволновали эти письма. – Во мне и сейчас клокочут чувства, но я стараюсь не выдавать свое волнение. – Я узнала, как они познакомились – у костра в Хелллоуин; он сразу в нее влюбился. Прочла про их размолвки из-за ее встреч с другими молодыми людьми в его отсутствие, про его уныние, про то, как она призналась, что не может без него жить. – Я смеюсь. – Мать дала мне не все письма: сексуальные она утаила. Она это отрицает, но при разговорах на эту тему краснеет. Я прочла про любовь, настоящую любовь, это было так чудесно, но это завысило мои стандарты. А на следующий день отца не стало. Я свято храню эти письма. Когда я вернулась в дом за жемчугом, я их забрала. – Я внимательно смотрю на него. – Теперь твоя очередь.

– Твоя бабочка сейчас у меня в кармане.

Мне приятно это слышать.

– Правда?

Он завладевает моей рукой.

– Правда. А еще у меня для тебя подарок.

Я обшариваю его взглядом, вызывая у него смех.

– На мне его нет. Наберись терпения.

– Жизель? – раздается из-за спины Девона. Там усаживается только что пришедшая пара.

Я тяну шею, Девон отпускает мою руку. Молодой человек поднимается и направляется к нам.

– Роберт! – узнаю я его и вскакиваю. – Как вы? Как ваш отец? Все в порядке?

Он улыбается, на щеках у него появляются ямочки. Он сильно изменился, хотя я совсем недавно познакомилась с ним в больнице, в палате Миртл, куда заглянул Джон в сопровождении сына. Наверное, там я была сама не своя. Тогда на нем были брюки и пиджак, а сейчас он в джинсах и в синей рубашке с засученными рукавами. Его светло-каштановые волосы всклокочены, но ему это идет; в этот раз он в очках. Он выше меня, стройный.

– Отец молодцом. Я сегодня с ним разговаривал. Рад, что они так быстро нашли крышу над головой.

– Я должна позвонить Миртл, узнать, как она там.

– Мы вместе ужинали, – сообщает Роберт с улыбкой. – Я познакомил Миртл со своей сестрой. – Он указывает кивком на свой столик, я приветственно ей машу. Сестра – вылитый Роберт в женском варианте: высокая, светловолосая, с милой улыбкой.

Возникает пауза, я вздрагиваю, поняв, что кое-что упустила.

– Роберт, это мой друг Девон Уолш.

Девон встает и пожимает ему руку. Мне кажется, что он делает это сильнее, чем требуется, об этом свидетельствует и выражение лица Роберта. Тот, похоже, не знает, что перед ним звезда американского футбола, а я не тороплюсь развеять его неведение.

Мы с минуту болтаем про его отца, потом он, бросив взгляд на Девона, тихо говорит:

– Давайте как-нибудь пообедаем вдвоем. Мне бы хотелось поговорить с вами еще.

Это просто предложение встречи или что-то еще?..

Я кошусь на Девона, тот наблюдает за мной с натянутым лицом, потом отворачивается к окну.