а может ему доставляло удовольствие разглядывать ее фотографию. В конце концов, его терпение было вознаграждено в тот момент, когда он, совсем отчаявшись, хотел уйти. Дверь подъезда распахнулась и на улицу вышла девушка, одетая в куртку с высоко поднятым воротником и надвинутой на глаза кепке. Узнав знакомые черты, Колька ненароком чуть не выдал себя, подпрыгнув как ужаленный, но оставаясь в глубине темной беседки, ждал подходящего момента выйти и незаметно проследовать за девушкой. Та, оглядевшись по сторонам, нырнула в соседний переулок и быстро шагая, исчезла за углом дома. Колька, выждав несколько томительных секунд, выскочил из своего укрытия и прижимаясь к стенам домов, бросился бежать в ту сторону, где исчезла девушка. Выглянув из переулка на широкую улицу, он увидел ее одинокую фигуру, облаченную в толстую, обвисшую куртку, стоящую в раздумьях на остановке. Потоптавшись около расписания, она несколько раз судорожно покрутила головой, в бесполезном ожидании транспорта, а потом резво перебежала дорогу и пошла быстрым шагом в сторону северной части города. Через минуту, когда она ушла достаточно далеко, оставаясь при этом в поле зрения, на остановку выбежал Колька и обнаружив в расписании единственный проходящий здесь автобус, быстро прикинул, куда может направляться она. Оставаясь на почтенном расстоянии от нее, он шел мимо потухших витрин магазинов, оставшихся наедине с городом, брошенным людьми. Стараясь не упустить ее хрупкую фигуру из виду, он намеренно отворачивал голову, косясь на нее, иногда пробегал через сквозные дворы, чтобы на время избежать ее случайного взгляда. Через полчаса нервного пути, когда он нагнулся на мгновенье чтобы завязать шнурки, подняв голову, он не увидел ее, испуганно завертевшись волчком на месте. Добежав до того места, где он видел ее несколько минут назад, он остановился, оглядывая окрестности в поисках ее фигуры и наткнулся взглядом на высокий кованный забор, тянувшийся далеко в стороны с большой чугунной вывеской над входом. *Миусское кладбище* — прочитал он вслух и сжавшись от неприятного предчувствия, медленно зашагал в сторону большой резной калитки. Вокруг было ни души, даже бабушки, торговавшие здесь искусственными цветами исчезли, бросив на произвол нехитрую торговлю. На территории кладбища, его поразили старинные склепы захоронений, тяжело приникшие к земле, накрыв собой останки бренных тел, когда то бывших вершителями судеб, прожигателями дней, состоятельными купцами и избалованными грешницами. Продвигаясь мимо могил по чавкающей земле, Колька с интересом разглядывал лица умерших, разнообразные фигурки и рисунки, высеченные на граните и калейдоскоп цифр, отсчитавших земной путь ушедших в мир иной. Погрузившись в раздумья, сам не зная зачем, Колька жадно впитывал пряный воздух, скопившийся над надгробьями, он проводил руками по холодным камням, словно передавая приветствие из мира живых, миру мертвецов, оставивших жизнь временную и обретших жизнь вечную. Невдалеке мелькнула фигура, в которой он с удовлетворением узнал дочку полковника. Какая то важная причина привела ее сюда, в то время когда живые сторонятся мертвых. Спрятавшись за толстым, многовековым деревом, Колька смотрел, как девушка, откинув капюшон, неспешно склонилась на колени около одной из могил, обняв руками едва заметный холмик на земле. Ему было отчетливо видно, как ее плечи содрогались от беззвучных рыданий, а руками она водила по шершавой надгробной плите, как слепой, ощупывает знакомый до боли предмет. Колька терпеливо ждал, пока она прибрала мусор, собрав прошлогодние листья и протерла фотографию человека, покоившегося здесь. Сунув руку в карман, она неожиданно оглянулась и Колька нырнул за дерево, стараясь не выдать себя раньше времени. Через секунду, когда он выглянул, она поправляла вазочку перед памятником, присыпав основание землей, а потом распрямившись, некоторое время смотрела на фотографию близкого ей человека. Решив, что момент настал, Колька со скучающим видом, вышел на тропинку и пошел в сторону девушки. К его удивлению она никак не отреагировала на звуки подошедшего к ней Кольки, застыв, словно изваяние в нелепой, неуклюжей позе перед каменной плитой. Остановившись неподалеку от нее, Колька разглядел фотографию, с которой на него с грустной улыбкой смотрела красивая женщина, средних лет, с застывшей в ее глазах, всепрощающей тоской по утраченной любви.

— Она была очень красивой. — кашлянув сказал Колька и когда она, словно в замедленной съемке, повернула к нему заплаканное лицо, он узнал в ней ту девушку, которая встретилась им в поезде, в котором их компания возвращалась из Октябрьска. Будто раскрытая картина, Колька не смог скрыть свои чувства, стоя перед ней не в силах вымолвить ни слова, а она вглядывалась в его лицо, силясь улыбнуться в ответ.

— Это моя мама. — тихо прошептала она и отвернулась к фотографии.

— Я к вам от Альфреда — каменным голосом произнес он, заученную фразу — Он просил помочь ему встретиться с вами — а когда она обернулась к нему с широко раскрытыми глазами, добавил — Он в Москве. Он ждет встречи и не намерен больше терять вас.

73

В роскошном кабинете, отделанном позолотой и малахитом, утопая в обитом плюшем кресле, восседал седой мужчина, в сером форменном кителе с большими желтыми звездами, притаившимися на погонах, и отстраненно следил за бегущей по циферблату настенных часов секундной стрелкой, описывающей круг за кругом. Уединившись в тиши кабинета от шума внешних раздражителей, он был погружен в свои думы, его веки легко подрагивали в такт качающейся минутной стрелке, а изысканно ухоженные руки, лежали на столешнице, рядом с телефоном правительственной связи. Пожилой мужчина мыслями был далеко отсюда, в своих воспоминаниях он видел десятилетнего мальчишку, бегущего по золотому от налившихся колосьев полю к озеру, притаившемуся в низине, в обрамлении склонившихся березок. Это удивительное видение из далекого детства, всегда преследовало его в минуты принятия серьезных решений.

Высокая, уходящая под потолок, резная дверь напротив него открылась, и в кабинет вошел мужчина в светлом горчичном костюме, с портфелем в правой руке.

— Разрешите, тов. генерал? — деловито произнес он.

— Заходи, заходи, Сергей Сергеевич! — отвлекся от своих мыслей хозяин кабинета, изучающе разглядывая начальника секретной службы Артемьева.

— Ситуация изменилась. — заявил Артемьев, присев на стул, напротив генерала — Инфекция проникла во все районы города, захватывая множество новых территорий и распространилась среди большинства горожан — он перелистнул страницу доклада и продолжил — Эвакуация за пределы города не осуществляется, по причине запоздалого выявления признаков инфицирования. По периметру города в районе кольцевой дороги, полностью перекрыто движение и уничтожается любой объект, пытающийся покинуть город. — он взглянул на генерала, пытаясь поймать его взгляд, но тот отстраненно смотрел куда то в сторону. В кабинете повисла неловкая пауза.

— Сколько у нас осталось времени? — скрипучим голосом спросил генерал.