— Ты только полюбуйся, Потанин, что этот дьявол намеревался вывезти! — потрясенно бормотала девушка. — Это же Клод Моне, Эдгар Дега, Караваджо. И не копии, а самые настоящие подлинники, украденные из музеев! Боже правый, чего тут только нет.

— Бросили то, что не могли тащить на себе, — сказал Олег. — Оставь в покое все это благолепие, оно никуда не денется. В этой местности нет населенных пунктов. Немцы сюда не вернутся. Наши придут, сообщим координаты места катастрофы. Если начнем все это перекладывать и сортировать, то потеряем кучу времени. Того, что тебя волнует, здесь нет. Держу пари, что барон это взял с собой. Думаю, с ним человек десять, они ушли. Часть из них ранена, но способна передвигаться. Сколько времени прошло с момента катастрофы? — Он посмотрел на часы. — Мы с тобой плутали и бегали часа полтора. Они не могли уйти сразу, пока очухались, сообразили, что произошло, собрали все самое ценное. Думаю, провозились минут сорок или больше. Стало быть, ушли недалеко. Не забываем, что у них груз и раненые. Значит, есть шанс догнать. Да, их больше, но у нас есть одно важное преимущество. Они не знают, что мы идем за ними.

— И второе преимущество, — сказала Катя. — Барон не в курсе, что я работаю на советскую разведку. Он может что-то подозревать, удивленный моим исчезновением, но точно не знает.

— Хотя о чем это я? — заявил Потанин. — Ты не солдат, воевать не обучена. Я сам попробую их догнать, а ты сиди тут и карауль сокровища.

— Вот так, да? — Она подпрыгнула от возмущения и чуть не разбила голову о стальной брус. — Значит, тут мы вместе, а дальше порознь? Думаешь, я позволю тебе отобрать у барона груз? Хренушки, Потанин, я иду с тобой. И не волнуйся, воевать мы тоже обучены. Один не справишься, слишком долго тебе геройствовать придется. А то ишь какой умный, в компании с трупами предлагаешь сидеть! И сколько мне тут торчать, неделю, две? Все, забираем оружие, сколько унесем, и уходим. Пошли! — Катя заспешила, схватила первый попавшийся автомат, оказавшийся традиционным МП-40. — Чего завис, глазами хлопаешь?

— Заткнись и не суетись! — отрезал он. — Да, барон не рассчитывал на авиакатастрофу. Но когда у людей есть время на подготовку к бегству, они обязательно прорабатывают и запасной план. Куда фон Гертенберг мог пойти? Просто подумай. Не пешком же сто верст!

— Вот скажи, откуда мне знать? — Катя всплеснула руками. — Уж со мной-то планы побега барон точно не согласовывал. Для этого у него есть специальные люди. Например, майор Нитке. — Она как-то смутилась, посмотрела по сторонам. — Я здесь почему-то не вижу его.

— Нет, ты подумай, — настаивал Олег.

— Да, есть одна мысль. Маленький городок Шпельзе, до него отсюда порядка двадцати километров. Если бы эти люди летели дальше на самолете, то он остался бы у них под крылом. Я слышала разговоры офицеров. В Шпельзе нет ни Красной армии, ни союзников. Откуда им там взяться? Однако там есть телефон, почта с радиоузлом, то есть теоретическая возможность связаться с иностранными сообщниками, ожидающими на побережье. Думаю, барон пойдет только туда, больше некуда.

— Так чего же мы ждем? — встрепенулся Олег. — Ты собрала оружие? Тогда марш отсюда!

Тропу в лесу действительно топтал не один человек. Сломанные ветки, трава примята, кое-где видны отчетливые отпечатки армейских сапог.

Майор шел на цыпочках, стрелял глазами в стороны, иногда приседал, осматривался. Вот брызги крови на траве. Странно, если бы их не было после такой передряги. А вот тут немцы кого-то тащили.

Тела он обнаружил в ближайшей канаве, в трех метрах от тропы. Эти люди тормозили группу. У них были сложные переломы или что-то еще. Сперва остальные над ними сжалились, взяли с собой, но поняли, что не потянут такую обузу. У одного погоны обершутце, другой — штабс-ефрейтор. Убиты выстрелами в затылок. Такова старая добрая эсэсовская традиция.

— Надо ускориться, — прошептал Олег. — Но работаем с умом. Идем бесшумно. Держись от меня подальше. Ты в резерве, понимаешь? Приготовь оружие и не вздумай лезть вперед. Я шагаю первым.

— Ой, да иди уж! — Катя поморщилась.

Он шел по следам, перебегал от дерева к дереву, прятался за стволами, вслушивался в звуки леса. Потом махал рукой. Давай, мол. Катя перебегала, закусив губу.

Лес тянулся сплошным массивом. Они скользили по нему уже полчаса. Майор был уверен, что дистанция сокращается, но где враг? Надо быстрее, но только без промашки.

Впереди снова заголубел просвет, большая поляна, трава по колено, метров триста простреливаемого пространства. Он махнул рукой — падай! — рухнул сам, подполз к корявому пню на опушке.

Катя сопела, успевала за ним, едва не упиралась в пятки.

А вот и они! Немцы уже почти прошли поляну и втягивались в дальний осинник. Они шагали гуськом, еле тащились, волокли на себе какие-то сумки, чемоданы. Потанин видел только спины, увешанные автоматами. Их было девять, он успел пересчитать. В основном люди в форме СС, кто-то в гражданской куртке и какой-то глупой клетчатой кепке.

Эти люди по одному растворялись за деревьями. Последний не обернулся. Значит, погони они не боялись. И все же…

— Стоять! Ты куда? — Он схватил Катю за руку, когда она уже приготовилась к прыжку. — Короткая память, девчонка? Я о чем тебя предупреждал? А если кто-то из них задержится на опушке, а мы тут бежим, такие красивые?

Она раздраженно пыхтела, дрожала от нетерпения, наверняка считала все это сущим пустяком. Подумаешь, девять вооруженных людей. Разве ее верный друг майор Потанин не справится с ними одной левой?

Он сам изнывал от нетерпения, считал минуты. Потом приказал ей следовать за ним строго в кильватере и побежал, пригнувшись, через поляну. На опушке Олег повалился на землю, растоптанную сапогами. Сердце его колотилось как бешеное. Рисковали они безбожно, но враги вроде как не оставили прикрытие.

Катя повалилась рядом, ее нешуточно трясло. Слишком уж навязчив был призрак пули, вылетающей из леса.

— Ничего, все в порядке, мы прорвемся. — Олег погладил ее по руке, и она уставилась на него как на сумасшедшего, мол, нашел время для телячьих нежностей. — Дальше продвигаемся тем же порядком, Катюша. Держись от меня на расстоянии десяти метров, ближе не подходи. Я не должен переживать еще и за тебя. Эти люди устали, они идут с трудом, скоро сделают привал и при этом обязательно выставят часового.

Тропа погружалась в низину. Дальше на запад тянулась болотистая местность. Ничего хуже придумать было просто невозможно! Воздух сырел, наполнялся неприятными миазмами, проседала почва под ногами.

Это было плохо. Если люди барона не пошли в сторону, значит, обходить это место просто негде. Но топких участков пока не было, протоптанная дорожка убегала в лес.

Он шел осторожно, всматриваясь под ноги, иногда оборачивался. Девушка послушно сохраняла дистанцию.

Комары еще не дозрели. Можно представить, что здесь творится летом!..