вопреки несправедливо сказанному о нем в моем дневнике эти мысли не мешали Лифшицу думать о войне. В политдонесении начальника политотдела Азовской военной флотилии, датированном декабрем 1943 года, рассказывается об операции, во время которой погибло несколько мелких кораблей — мотобаза, понтон, мотобот и два катера: „С 7 по 10 декабря 1943 года сторожевой корабль МОО выполнял боевую задачу по снятию десантных войск Приморской армии из города Керчь, район Митридат… 10 декабря сего года, продолжая выполнять поставленные командованием флотилии задачи, катер подорвался на мине. Личный состав во время катастрофы находился на палубе, за исключением радиста и режиссера политуправления Черноморского флота капитана Лифшица, которые погибли, а остальной личный состав был подобран нашими катерами. Во время взрыва и после него на катере паники не было. Командир катера капитан-лейтенант Аксиментьев Степан Михайлович, начальник штаба операции капитан-лейтенант Дементьев Михаил Владимирович вели себя исключительно мужественно и смело…“

Прочтя это, я написал С. М. Аксиментьеву. Вот выдержка из его ответного письма: „…9 декабря, перед новым задание ко мне подошел начальник политотдела бригады кораблей тов. Денисенко (он погиб под Керчью) и представил мне тов. Лифшица А. С., последний попросил меня рассказать ему о том, как прошла высадка десанта. Честно говоря, я более двух суток не спал, к тому же предстояла третья бессонная ночь. Тогда я сказал: `Тов. Лифшиц, у нас нет времени, да и рассказчик я неважный. Пойдемте со мной в операцию, и вы увидите своими глазами`. Он охотно согласился…“

Думается, что вся эта история имеет прямое отношение к существовавшей тогда, так же как и сейчас, проблеме: художник и время» (Симонов. Разные дни войны. С. 266–268).

И вот документальное свидетельство о гибели А. С. Лифшица:

«12 декабря 1943 г. сторожевой катер № 04 прикрывал наши корабли, снимавшие десант. Подорвался на мине и затонул в Керченской бухте в районе причала ОСВОДа. Согласно сведениям источников координаты гибели 45°20′N 36°32′Е. Погибло 7 чел., в т. ч. театральный режиссер Политуправления ЧФ капитан А. С. Лифшиц» (Окороков. Свод объектов… С. 306).

— Пастернака читал? — Нет. — Почитай…

<…> Понимая, почти все слова в отдельности, я никак не мог понять, что они значат, составленные вместе.

Пастернак Борис Леонидович (1890–1960) — поэт.

Имя Пастернака — самое упоминаемое в ОЗ и ЗНЧ.

Точно передано детское восприятие текста, лишенное культурных предрассудков.

Лидия Яковлевна Гинзбург так описывает взгляд на Пастернака человека, сознательно отключившего свой литературный опыт: «Саша (Кушнер. — Сост.) говорил (когда недолгое время в середине семидесятых был антипастернаковски настроен), что в лучших ранних стихах Пастернака — белиберда» (Гинзбург. Записные книжки. С. 421).

У мемуаристки Н. Громовой читаем: «Еще была история про то, как невероятно он любил Пастернака. И почему-то считал, что тот обязательно должен был прогуливаться по Гоголевскому бульвару. И поэтому Володин, когда бывал в Москве (вероятно, во время работы в деревенской школе. — Сост.), часто ходил и оглядывался, не идет ли Пастернак. И однажды он его действительно увидел. Тот шел именно по Гоголевскому бульвару. И Володин не только побоялся к нему подойти, но кинулся со всех ног наутек» (Громова. Именной указатель. С. 54). Источник этого эпизода, разумеется, строки: «Голоса приближаются. / Скрябин. / О куда мне бежать / От шагов моего / божества!» (Б. Пастернак «Детство» («Мне четырнадцать…»)).

Когда, зарабатывая право вернуться домой, я слонялся по Самотечным переулкам, моему подавленному состоянию отвечал дождь. Я любил стоять под навесом и слушать. Вот так однажды я понял стихи Пастернака про дождь. <…>

Потом понял еще про дождь…

Потом — все остальные про дождь…

Стихи Пастернака:

«Ужасный! — Капнет и вслушается…» — «Плачущий сад».

«И носят капли вести об езде…» — Вступление к роману «Спекторский».

«У капель — тяжесть запонок» — «Ты в ветре, веткой пробующем…»

«Только белых мокрых хлопьев / Быстрый промельк маховой…» — «Никого не будет в доме…»

«И никого не трогало, / Что чудо жизни с час!» — «Образец».

С дождем связаны не только стихи Пастернака, но и приступы юношеского романтизма: «Ослепительно-мрачное отрочество. Переулки под дождем — дождь по крышам, по навесам подъездов, по дворовым деревьям. И чем черней небо, чем безысходней дождь, тем счастливей твоя одинаковость с этим дождем, и деревьями, и переулками, и освещенными окнами домов, за которыми живут понятные и необходимые тебе люди, которым так же понятен и необходим ты — не сейчас, когда друг другу мы еще не известны, а потом, в будущем, когда ты отдашь им свою жизнь и будешь умирать под бешенный белый шум дождя, а они не в силах уже спасти тебя, будут тихо стоять вокруг…» («Стыдно быть несчастливым» и стихотворение прозой «…Утром, ранним солнечным утром…» — Ст-19. С. 40).

С дождем связаны и моменты блаженства: «…Замечать, ловить все, что уже перестал замечать. Вспомнить дождь, каким он был в детстве, когда мир вдруг обретал другой облик!» («Дерзкое величие жизни» — У-Фактория-99. С. 501).

С. 28

Лет пять подряд, каждое лето, каждый вечер я ездил на трамвае в Центральный парк культуры и отдыха. Там, в белой раковине, иллюминированной электролампочками, играл военный духовой оркестр под управлением лейтенанта Гурфинкеля.

Знаменитый в те годы оркестр РККА им. М. Фрунзе под управлением Владимира Гурфинкеля:

«В парке культуры и отдыха играл вечерами оркестр. Духовой. Но играл вещи классические. Увертюру к опере „Тангейзер“ или „Итальянское каприччио“» (интервью Дубшану).

Музыка для Володина — одна из главных жизненных ценностей, из того, что надо будет вспомнить на пороге смерти: «Вспомнить… музыку, кто какую любил в молодости. Кто — джаз, кто — рок, кто — Шопена» («Дерзкое величие жизни» — У-Фактория-99. С. 501).

«Тангейзер» — опера Р. Вагнера

«Итальянское каприччио» — сочинение Н. А. Римского-Корсакова.

Нежность к духовому оркестру нашла свое отражение в сценарии «Звонят, откройте дверь!» (1965, реж. А. Митта, Мосфильм).

О музыке стихотворения: «Ты, музыка, так беспредметна…», «Музыка — беседа с Богом», «Соната», «Тихо в доме, ах, как тихо в доме…», «А капли сверк, сверк…», «Я с музыкою жил тогда…» (Ст-19. С. 48, 51, 52, 49, 50, 63).

Благодарность деревне

С. 29

Деревня стоит непосредственно на земле, воды земли омывают ее реками и речками, травы и деревья земли растут в ней непрерывно, в самые страшные времена. Небо смотрит на нее пристально, как никогда не смотрит на города, оно словно тщится искупить свою вину за неполадки в погоде. Осень, весна, зима и лето здесь значат больше, чем в городе. К переменам их погод в деревне приглядываются и прислушиваются деловито, но вместе с тем незаметно принимают в душу вкрадчивую