— Присядьте, пожалуйста, — Дронго указал на стоявший рядомстул. Она посмотрела на Халуповича, тот согласно кивнул. Нина села. Юбка у неебыла короткая, и это, очевидно, нервировало молодую женщину. — Вы уже знаете,что у Эдуарда Леонидовича произошла трагедия, — начал Дронго, — погибла егодомработница. Ее внучка сегодня ночью была у вас дома.

Она слушала молча. Все присутствующие в кабинете такжемолчали.

— Женщина погибла случайно, — продолжал Дронго, — но сегоднямы беседовали с соседкой Халуповича. Она живет этажом ниже и частенько стоит уокна, глядя на улицу. Так вот. Она уверяет, что в тот день к ЭдуардуЛеонидовичу приходили не четыре женщины, то есть здесь присутствующие плюсЕлизавета Матвеевна, а пять. Пятую мы не знаем, но соседка уверяет, что онамолодая.

Он умолк, давая Нине возможность оценить сказанное. Затемпродолжал:

— Мы не собираемся вмешиваться в вашу личную жизнь, Нина.Ваши отношения с Эдуардом Леонидовичем нас тоже не интересуют. Но нам оченьважно знать: вы это были или нет?

— Нет, — слишком быстро сказала она, поправляя очки. Былозаметно, как она нервничает.

— Не спешите, — попросил Дронго, — для нас очень важноустановить истину. Вы ведь знали о существовании квартиры на Тверской?

Она снова посмотрела на Халуповича. Тот молчал.

— Знала, — тихо ответила Нина.

— Конечно, знала, — пришел ей на помощь Халупович, — ноникогда там не бывала.

— Извините меня за назойливость, — продолжал Дронго, — ноименно вы посвящены в тайны вашего шефа. Вы знали, что в тот день он готовилсяк встрече с присутствующими здесь женщинами?

— Да, — ответила Нина.

— И вы знали, откуда приехали эти женщины и, что именносвязывало их с Эдуардом Леонидовичем в прошлой жизни?

— Да, — она отвечала, все ниже склоняя голову, словнопризнаваясь в чем-то.

— У вас хорошие отношения с вашим руководителем? —неожиданно спросил Дронго.

Она явно растерялась, не зная, как ответить.

— У нас очень хорошие отношения! — рявкнул Халупович. — Ноэто не имеет никакого отношения к нашим делам.

— Извините меня еще раз, — продолжал Дронго, — но мнепоказалось, что у вас более тесные отношения, чем можно было бы предположить.

— Не нужно об этом говорить, — поднялся Эдуард Леонидович, —повторяю: мы никогда не встречались с Ниной в моей квартире на Тверской.

Молодая женщина сидела, опустив голову.

— Это правда? — спросил Бозин.

— Да, — выдавила она, не поднимая головы.

— Можете идти, — разрешил Бозин.

Нина уже собралась покинуть кабинет, когда услышала вопрос,обращенный к ней:

— А вы не были в тот день рядом с домом Эдуарда Леонидовича?

— Конечно же, не была, — ответил за нее Халупович.

Но Нина стояла, повернувшись спиной и опустив голову.Внезапно он почувствовал беспокойство.

— Нина, — позвал он ее. — Нина, что случилось?

Она посмотрела на Дронго и вдруг кивнула: — Была, — сказалаона.

Как ни тихо она это произнесла, ее ответ услышали все. Элгашумно вздохнула. Ей было жаль молодую женщину. Фариза скорбно покачала головой.Зато Оксана Григорьевна чуть ли не торжествующе произнесла:

— Ну, все ясно. Девочка просто приревновала нас к своемуначальнику. Она решила, что мы можем отбить у нее такого мужчину, и устроиланам ловушку…

— Почему вы так категоричны? — спросил Дронго.

Поднявшись с дивана, он подошел к Нине. Пододвинув стул, ончуть ли не силой усадил молодую женщину. Нину била мелкая дрожь. Дронгопротянул секретарше стакан воды: — Выпейте и успокойтесь.

— Знаете ли, Оксана Григорьевна, — продолжал Дронго, — есливы, работая прокурором, с подобным рвением относитесь к людям, то, боюсь, бракав вашей работе не избежать.

— А вы за меня не бойтесь, — нахмурилась Оксана Григорьевна.

— Неужели вы полагаете, что Нина могла отравить воду, рискуяубить самого Эдуарда Леонидовича? — спросил Дронго. — Разве могла бытьгарантия, что эту воду выпьете именно вы, уважаемая Оксана Григорьевна?

— Подождите, — вмешался Бозин, — не нужно так заострять.Значит, вы там были? — обратился он к Нине.

— Была, — выдохнула она.

— Вы входили в квартиру? — спросила Линовицкая.

— Нет, — Нина все еще не решалась поднять глаза. — Извините,Эдуард Леонидович, — выдавила она из себя, — я случайно там оказалась.

— Значит, вы не входили в дом? — уточнила Линовицкая.

— Нет, не входила. Я стояла на углу и видела машину Михаила.«Шевроле». Нет, в дом я не входила.

Линовицкая и Дронго переглянулись. Они помнили, что говорилаСофья Оганесовна о пятой женщине: незнакомка вошла в дом и поднялась в лифте наседьмой этаж.

— Может, ваша подруга могла там оказаться? — уточнилаЛиновицкая.

— Какая подруга? — не сразу поняла Нина.

— Ваша погибшая подруга.

— Нет. Ольга не знала, где этот дом. Нет, она туда не моглапойти. Нет, — твердо сказала Нина, — она не могла там быть. Ей нравился совсемдругой человек.

Она замолкла, прикусив губу. Сказав «совсем другой человек»,она косвенно призналась, что ей самой нравится именно хозяин кабинета. Всеприсутствующие поняли это именно так. Но никто не стал задавать вопросы,Халупович криво усмехнулся. С одной стороны, приятно, когда молодая женщина,годящаяся тебе в дочери, говорит такое. С другой, неловко — ведь она твоясекретарша. И уж тем более стыдно, что об этом теперь знают многие.

— Значит, вы не входили в дом? — продолжал Дронго. — Выприехали, чтобы посмотреть на женщин, с которыми должен был встретиться ЭдуардЛеонидович? Я правильно вас понял?

Нина кивнула. Очевидно, она с трудом сдерживалась, чтобы нерасплакаться. Дронго почувствовал ее состояние и мягко предложил.

— Выпейте воды и успокойтесь. Никто вас ни в чем необвиняет. Вы что-нибудь видели?

— Нет, — взяв стакан, она начала пить мелкими глотками.Затем поставила его на стол.

— Вы сказали, что видели «Шевроле-кавалер», — напомнилДронго. — Машина приехала за женщиной, привезла ее или просто стояла во дворе?

— Когда я подошла, она стояла во дворе, — чуть всхлипнулаНина. — Я видела, как из подъезда вышли женщина и Эдуард Леонидович.