В гостиную вернулись леди Мальвина и Кордия. Оскар коротко объяснил им свой план. Прижимая руку к груди, появился Лейф. Он был бледен, глаза лихорадочно блестели. Его шатало, но он был собран и, как показалось Дору, воодушевлен, словно возможность умереть разжигала в нем жизненный огонь.

– Я готов, – важно сказал он.

Следом за ним спустилась принцесса Дилена. Она держалась с достоинством, и Дор невольно восхитился ею.

Мариан чертил в воздухе какие-то знаки, листва в саду поднялась с земли и закружилась. По обеим сторонам тропинки, по которой должны были уйти беглецы, появилась плотная тьма высотой в человеческий рост. Из носа чародея потекли две струйки крови, на щеках выступили тонкие паутинки сосудов.

Оскар первым выбрался из дома и помог это сделать Лейфу. Следующей выбралась принцесса Дилена, а за ней леди Мальвина.

– Я остаюсь, – решительно сказала Кордия и посмотрела на чародея, но у того были закрыты глаза, и он не заметил ее взгляда. – Я могу помочь!

– Быстрее! У нас мало времени! – крикнул Оскар. – Кордия! Не делайте глупостей!

– Я никуда не пойду! – пятясь, повторила Кордия и поймала взгляд Дора.

Тот понял, что спорить с ней бесполезно, и кивнул. Тьма вдоль тропинки стала еще более плотной.

– Бегите! – крикнул Мариан. – У вас три минуты! Теперь оттесним мятежников!

– Раз ты чувствуешь мою силу, можешь воспользоваться ею, – сказала Кордия, беря чародея за руку.

Тот вздрогнул и крепко сжал ее пальцы. Дору показалось, что вокруг них разлилось свечение.

Герцог смотрел, как беглецы достигли забора. Мятежники их не заметили. Он нервно сжал рукоять меча и облизал сухие губы. Хозяйка дома стояла на коленях и, закрыв глаза, молилась.

Кордия зажмурилась, и по помещению прошелся сквозняк. Воздух вдруг стал горячим, обжигающим. Дор почувствовал, что потеет. Мариан что-то шептал побелевшими губами, его взгляд был устремлен в одну точку, скорпионы поднялись в воздух и зависли на уровне его пояса. Ворон на его плече распахнул крылья, прикрывая его словно щитом.

В разбитое окно начал ломиться бородатый мужик. Дор выхватил из-за пояса меч и ударил наглеца в грудь. Тот охнул и завалился назад, на руки своих сообщников. Послышался вой, следом донеслись проклятия. Хозяйка дома даже не открыла глаз. Дор почувствовал запах гари. Неужели поджог? Он осторожно выглянул на улицу – вокруг дома полыхало кольцо огня. Оно расширялось, тесня мятежников от здания, росло вверх, хотя это казалось невозможным, и вскоре поднялось до второго этажа. А потом в один миг огонь разросся вширь, охватив деревья и листву, перекидываясь на одежду мятежников. Те с воплями бросились бежать, тесня друг друга. Кто-то падал, об него спотыкались или переступали, кто-то пытался помочь, но его толкали вперед, заставляя не задерживаться. Огонь подгонял их, грозясь захватить весь город.

Дор перевел взгляд на чародея и ведьму. Они так и стояли, держась за руки. Мариан был бледен, кровь ручьем текла по его губам. Кордия выглядела не лучше. Они дрожали, будто у них началась лихорадка и от их тел исходил жар. Герцогу стало страшно, что они не выдержат и упадут замертво. Сила огня вокруг дома послепенно слабела, пламя стало ниже, и он понял, что силы Мариана и Кордии на исходе. Чародей не выдержал первым и рухнул на пол без чувств. Ведьма вздрогнула, словно очнулась от транса, и непонимающе огляделась вокруг. Увидев Мариана, лежащего без сознания, она опустилась рядом с ним на колени и провела рукой по его волосам. Потянулась к столу, на котором стоял стакан с водой, и стала поить чародея. Потом протянула стакан ворону, который кружил над хозяином, и брызнула немного воды на скорпионов.

Дор подошел к ней чуть ближе. Кордия даже не посмотрела в его сторону.

– Мы должны уйти, пока эти люди не вернулись, – тихо сказал он.

– Я не смогу его нести, – глухо ответила Кордия. Она достала платок и вытерла Мариану лицо.

Дор ощутил, как ревность кольнула его в самое сердце. Ему такой заботы никогда не испытать.

– Вы можете взять лошадей из нашей конюшни, – сказала хозяйка дома.

– Спасибо, вы очень добры, – устало улыбнулась Кордия.

– Я займусь этим, – убирая меч, сказал Дор.

Кордия кивнула и стала растирать чародею пальцы. Дор с горечью понял, что сейчас для нее не существует никого, кроме Мариана.

Кордия

Кордия плохо помнила, как они добрались во дворец. Она все еще была под впечатлением от случившегося в эти сутки. Ей очень хотелось, чтобы все оказалось страшным сном, но пересуды, несущиеся отовсюду, лишали ее этой иллюзии. На жизнь короля покушались, и убийца пойман. Убийцу казнят, и хорошо бы казнь была публичной. И чтобы гад перед смертью помучился хорошенько! В памяти Кордии снова всплыл светловолосый юноша, и она стиснула зубы, чтобы не разрыдаться. Этого не должно было случиться! Никогда! Неужели в этом есть ее вина? Как ей теперь жить с этим? Слезы покатились по щекам девушки. Она торопливо смахнула их, боясь, что кто-то увидит ее плачущей и все поймет. С тех пор как она оказалась во дворце, ее не оставляло ощущение, что все знают ее тайну и видят ее насквозь – лгунью и мошенницу, которая может спровоцировать войну. Лучше бы ее казнили, честное слово! Ее охватила злость на Оскара, который добился того, чтобы ее отправили на торги.

Дор настоял, что сам проводит Кордию в ее покои. Он не вспоминал о темнице и не пытался ее туда вернуть, за что ведьма была ему благодарна. Герцог шел за ней на приличном расстоянии, и за это ей тоже хотелось сказать ему спасибо. У нее не было сил разговаривать. Проходя мимо балкона, дверь которого, несмотря на непогоду, была открыта, девушка увидела свою служанку Мину, обнимающуюся с Бальтазаром. Бывший разбойник, который перешел на службу короля, кажется, так сказал о нем Грег. Бальтазар отвлекся от Мины и, заметив Кордию, с осуждением посмотрел на нее. Видимо, знает, что она виновата в том, что Мину наказали. Интересно, кто они друг другу – любовники или родственники? Служанка тоже взглянула на нее и тут же отвернулась. Кордия ощутила укол совести, словно это она приказала ее высечь. Только самобичевания из-за этого ей сейчас не хватало!

Подойдя к своим покоям, Кордия заметила, что охраны нет. Она с облегчением вздохнула и обернулась к герцогу. Тот стоял в двух шагах от нее и был похож на огромную птицу в своем странном плаще.

– Завтра утром ты едешь со мной в тюрьму, – сказал Дор, не сводя с нее глаз.

– Зачем? – прошептала Кордия, вцепившись пальцами в дверную ручку.

– Хочу, чтобы ты присутствовала на допросе мальчишки, который хотел убить короля, – небрежно бросил Дор. – Обычно это прерогатива чародея, но, боюсь, к завтрашнему дню Мариан еще будет не в форме. А мне нужно знать, лжет преступник или говорит правду.

«Он знает, – пронеслось в голове у Кордии. – И просто играет со мной. Вряд ли Мариан успел ему что-то сказать, даже если прочел воспоминания Августина… Значит, сам догадался».