Легко сбежав по крутым ступенькам, Мариан достал ключи и открыл тяжелую железную дверь. Доступ к темнице был только у трех человек – короля, герцога и чародея. Тюремщик бросил на него хмурый взгляд, но вопросов задавать не стал. Дор будет в бешенстве, когда узнает о его поступке. Впрочем, плохое настроение герцога было последним, что сейчас волновало чародея. Он остановился возле камеры, где находилась Кордия. Девушка сидела, обхватив колени, и смотрела в одну точку. Рядом с ней на полу лежала книга, которую она прихватила с собой из библиотеки. Услышав, как Мариан открывает дверь камеры, она даже не подняла головы. Он вошел внутрь и, наклонившись к Кордии, взял ее за подбородок, заставив посмотреть на себя. Их взгляды встретились, и ему показалось, что вся тьма обрушилась на него.

– Теперь нам никто не помешает поговорить, – сказал Мариан. – Тебе придется рассказать мне правду, Кордия.

Кордия

Кордия сидела, обхватив руками колени, и смотрела в одну точку. Ей не верилось, что она снова оказалась в темнице. Здесь было холодно, сырость пробирала до костей, и девушка дрожала. Шаль, наброшенная на плечи, не согревала. Она потерла холодные пальцы. Герцог пощадил ее и разрешил обойтись без наручников. Какая милость! Она вспомнила его пронзающий ледяной взгляд и едва не заплакала.

Прокашлявшись, Кордия уткнулась лбом в колени. Сколько времени она проведет здесь? А вдруг герцог закрутится в делах и забудет про нее? От этой мысли ей стало еще холоднее. Ведь никто не знает, что она здесь! Хотя, может быть, Грег будет ее искать… Это была слабая надежда, но она помогла ей немного успокоиться.

Когда дыхание немного выровнялось, Кордия отважилась вспомнить о встрече с Лейфом. Ее губы все еще горели от его поцелуев, а тело помнило каждое прикосновение. Она почувствовала, что лицо заливает румянец. Ей вдруг стало стыдно, что после всего, что он сделал, она так предательски откликнулась на его ласку и не могла отделаться от ощущения, что предала себя и всю ту боль, через которую ей пришлось пройти. Его слова все еще звучали у нее в ушах. «Убей Мариана. Клянусь, я возьму этот грех на себя, но стань моими руками, моей волей». В памяти всплыл магический корсет, сковывающий тело Лейфа, и ей стало жаль его. Вряд ли чародей с ним хорошо обращается. Даже от воспоминания о Мариане Кордию охватила паника. Он пугал ее, а от левого глаза, заполненного тьмой, желудок и вовсе сворачивался в узел. После того как он вторгся в ее сознание, она не могла избавиться от ощущения, словно он продолжал присутствовать в ней, наблюдать за ее мыслями. Она чувствовала себя беззащитной перед ним, словно он взял ее против воли, и оттого ненавидела его еще сильнее. Но хватит ли ей этой ненависти, чтобы убить его?

Представив, как она вонзает кинжал чародею в грудь, Кордия тут же одернула себя. Как она может верить Лейфу после всего, что случилось? Да, он говорит, что сделал все ради них, но правда ли это? Она нервно сглотнула и потянулась к книге, что забрала с собой. Свет в темнице был тусклым, но его было достаточно, чтобы рассмотреть буквы.

Чтение увлекло Кордию и помогло успокоиться. Она не могла нарадоваться, как удачно взяла книгу – ведь здесь были примеры того, как ведьмы и чародеи теряли магию. Их было много, и девушка с облегчением вздохнула, почувствовав, что она не одинока и подобное случалось не только с ней. Она нашла несколько обрядов, которые могли помочь ей заново соединиться с ее силой, и пообещала себе, что проведет их, как только герцог выпустит ее отсюда. А еще снова напишет Саболе. Они должны встретиться. Ей нужно сдержать слово и поговорить с ним. Вдруг третий раз станет удачным и он согласится с ней поговорить?

Когда скрипнула дверь и послышались шаги, Кордии уже казалось, что она провела в заключении вечность. Человек вошел в камеру, и она, даже не взглянув на него, знала, что это Мариан. Воздух сразу стал тяжелым, словно наполнился тьмой. А когда чародей коснулся ее подбородка, ее словно пронзила молния. Она посмотрела ему в глаза и почувствовала себя приговоренной. Чародей что-то сказал ей, но она не разобрала слов – так сильно стучало ее сердце, заглушая посторонние звуки.

Мариан заставил ее подняться и, взяв за локоть, вывел из камеры. Когда тяжелая дверь, ведущая в темницу, захлопнулась за их спинами, Кордия очнулась от оцепенения.

– Куда вы меня ведете?! – всполошилась она и попыталась вырваться из тисков чародея. – Герцогу это не понравится!

– С Дором я найду как договориться, – ответил Мариан, продолжая крепко сжимать ее локоть.

Кордия стиснула зубы и невольно рыкнула от досады. Чародей рассмеялся и ускорил шаг, таща ее за собой по ступенькам вверх. Ворон на его плече зловеще раскачивался, глядя на Кордию мертвым глазом. Она поежилась и отвернулась. Пока они поднимались, ее дыхание сбилось, и она взмокла. Пару раз споткнулась, но Мариан не дал ей упасть. Он казался ей ледяной глыбой, лишенной всякой эмпатии. Злой и самовлюбленный эгоист, которому повезло оказаться у власти. Ненависть к чародею так распалила Кордию, что перед глазами поплыли красные пятна.

Мариан открыл перед ней дверь и толкнул в покои. Кордия огляделась по сторонам. Здесь пахло травами, ладаном и воском. На кровати валялась смятая рубашка, на тумбочке возле постели с пологом лежала открытая книга. Шторы на окне плотно задернуты, словно владелец покоев боялся солнца, отчего было сумрачно. Чародей закрыл дверь на ключ, и Кордия вздрогнула от этого звука. Ей совсем не хотелось оставаться наедине с этим типом. Тем более в закрытом помещении. Она каждой клеточкой тела ощущала угрозу, идущую от него.

– А теперь поговорим, – сказал Мариан, и у Кордии снова зашумело в ушах.

– Почему именно здесь? – спросила Кордия, и ее голос дрогнул.

– Место подходящее, – пожав плечами, ответил Мариан. Он расстегнул камзол и, стянув его с себя, бросил на спинку кресла, оставшись в рубашке. Ворон вспорхнул к потолку и через мгновение опустился на изголовье кровати. Кордия плотнее закуталась в шаль, не зная, как еще унять внутреннюю дрожь. – Итак… Кто ты?

– Неужели, покопавшись в моей памяти, вы не знаете? – с вызовом бросила Кордия. Ей было не по себе видеть, как правый глаз чародея то и дело меняет цвет. Только что он был синим, и вот уже желтый. И тут же зеленый. Еще бы понять, что это значит!

– Я хочу услышать это от тебя, – двигаясь к ней, сказал Мариан. – После всего, что произошло, тебе страшно быть честной?

– Я ведьма второго уровня, готовлю мази и отвары, делаю любовные привороты, – отчеканила Кордия заученный ответ.

Губы чародея тронула усмешка.

– Правду, Кордия! – повысил он голос. Она вскинула подбородок и с ненавистью посмотрела ему в глаза. – Кто ты? Кем была твоя наставница? Ну!

Девушка промолчала, лихорадочно соображая, чего ей может стоить ответ. Мариан взмахнул рукой, и она тут же оказалась в огненном кольце. Пламя шипело, подбираясь к подолу ее платья, она чувствовала его жар и понимала, что, промедли немного, и одежда загорится. Она попробовала перепрыгнуть, но в то же мгновение пламя поднялось выше. Ее охватила паника. Она попробовала приказать пламени стихнуть, но огонь не подчинился. Мариан расхохотался и хлопнул в ладоши. Пламя стало еще выше, и кольцо сжалось. Подол платья охватил огонь, дышать стало горячо.