– Не пока я отвечаю за тебя и не у меня в доме!

– Но это и мой дом! Или, может, ты хочешь, чтобы я уехала? –  несет меня не в ту степь.

– Хочу… – выругавшись сквозь зубы, он резко тормозит, оглядываясь в поисках такси, – не важно, чего я хочу!

И вот так всегда с ним. Хочет там чего-то себе, а я, значит, не хочу!  Похоже, я перебрала с выпивкой, потому что в голову лезут самые  безумные желания. Запретные и до боли сладкие. Хочу! Его хочу…

До дому мы доезжаем молча, каждый думает о своем.

Я пытаюсь потушить пожар внутри, вызванный одним его взглядом, легким прикосновением руки к моей спине, когда он усаживал меня на заднее сиденье такси, терпким и таким желанным запахом, который въелся в мозг с нашей первой встречи. Но все тщетно. Стоит только вернуться в пустой дом, где в это время, кроме нас, нет ни души, меня накрывает  новой волной пагубной страсти.

Стараясь избежать ошибки, прямиком отправляюсь на задний двор к бассейну. Немного прохладного воздуха не помешает, чтобы охладить воспаленное воображение. Засмотревшись на ровную гладь воды, я останавливаюсь в шаге от бортика бассейна и пытаюсь выровнять дыхание.

Плевать на Глеба, ненавижу! От переполняющих меня эмоций пытаюсь топнуть ногой, да только каблук застревает в пластмассовом фильтре у края бассейна, и я, потеряв равновесие, падаю в воду.

Кто дернул остановиться там, где самое глубокое место, ведь плавать я не умею? Барахтаюсь и пытаюсь вспомнить короткие уроки, которые мне давал мамин знакомый. Спокойствие, только спокойствие! Еще это платье, которое мешает и сковывает движения! Закрываю глаза, стараясь расслабиться и начать грести. Как же тяжело! Мне срочно нужен глоток воздуха… Еще мгновение – и я не выдержу.

Сильные руки хватают меня в охапку и тянут в конец бассейна, где вода доходит только до пупка. Хорошая встряска и злобный голос Глеба вырывают из дурмана:

– Ты что творишь! – в очередной раз он трясет меня за плечи.

Открываю глаза – и тону в его потемневшем взгляде. Такой желанный, в мокром костюме, с темных волос вода капает прямиком на его чувственные губы. Потеряв рассудок и не в силах больше себя сдерживать, я впиваюсь в них поцелуем. Прижимаясь всем телом к его мощной груди, проникаю языком в рот, пробуя на вкус самого желанного мужчину,  ловя его каждый вздох вперемешку с собственными стонами. Наша одежда трещит по швам  от лихорадочного раздевания. Я мечусь в его объятьях, боюсь, что он остановится, а еще больше боюсь, что сама его остановлю. Резкие быстрые движения – и мы оба полностью обнажены. «Не останавливайся!» – вопит мой разум. Хотя, какой разум? Его нет и в помине. Безумие, но такое желанное и долгожданное. Первый толчок в моем теле  и сладостный вскрик заставляют забыть обо всем, превращая этот вечер в самый невероятный в жизни.

Глава 30

Глеб

Смотрю на нее, глаза в глаза. Склоняюсь все ближе. Кончиками пальцев убираю мокрые пряди волос со лба и прижимаюсь к губам. Втягиваю в себя ее рваное дыхание. Невероятная. Сладкая. До такой степени сладкая, что я, кажется, сдохну сейчас от удовольствия. От того, что она, наконец, так близко.

Наш дикий, какой-то звериный секс в бассейне не только не удовлетворил – распалил еще сильнее. Я хочу продолжения. Хочу трогать, ласкать, кусать, исцеловать ее всю. Везде.

Даже не замечаю, как мы перебираемся в спальню. Доходим вместе, или я доношу на руках – неважно. Все неважно, кроме нас двоих.

Веду ладонями по бокам девушки вверх, а потом смещаюсь к плоскому животу. Маша прикрывает глаза и изгибается, подставляясь под мои ласки. Знаю, что нравится. Вижу, как затягивается взгляд пеленой страсти. Такой же безумной, как то, что переполняет меня. В паху снова концентрируется желание, и от него начинает мелко вибрировать все тело.

Накрываю мягкие полушария, глажу большими пальцами чувствительные соски. И они напрягаются еще сильнее, превращаясь в острые камешки. Пульсируют – и рот тотчас наполняется голодной слюной от потребности попробовать их на вкус. Не могу удержаться. Прикусываю тугие вершинки, заставляя девушку задыхаться и постанывать от наслаждения.

– Ма-ашка… Ма-а-ашенька… – тяну ее имя, и стон срывается с рвущимся из груди рычанием. Не в силах ждать, раздвигаю бедра, опускаясь между. И тут же мою поясницу оплетают стройные ноги. Такая податливая. Влажная. Горячая. Готовая для меня.

Толкаюсь вперед, нанизывая на себя эту сладкую девочку. Но погружаюсь лишь на треть. Замираю, дразня нас обоих, распаляя почти до физической боли. А потом медленно начинаю двигаться. Специально растягиваю удовольствие, чтобы она могла ощутить меня внутри каждой клеточкой. Проникаю все глубже, утопая в будоражащей кровь шелковой мягкости.

Дыхания не хватает, от напряжения сердце грозит разодрать грудную клетку. Но я все равно делаю еще одно усилие, отодвигаюсь и тут же вбиваюсь до упора, срывая крик с прикрытых дрожащих губ. И тормоза перестают действовать. Как и мозг, окончательно отказываясь подчиняться. Новый толчок – и еще один хриплый, дурманящий стон. Еще раз. И еще. И в этом бешеном ритме впитываю каждую ее эмоцию. Каждый всхлип, каждый вскрик. Ловлю их губами, толкаюсь языком в рот, чтобы покорить, захватить себе еще и там. Шарю руками по совершенному телу, тяну ближе, вжимая ее в себя. И когда в Машиных глазах отражается неземной экстаз, и себя толкаю за грань, высвобождаясь глубоко внутри ее тела.

Меня будит головная боль. В ушах что-то противно звенит, и кажется, будто на виски обрушились разом десятки крошечных молоточков.

За окном давно день: солнце уже высоко. Морщась, смотрю на часы, понимая, что опоздал везде, куда только можно. Как это вообще вышло, почему не услышал будильника? Неужели так сильно перебрал накануне, что полностью отрубился от реальности?

В комнате кавардак, стул перевернут, вещи разбросаны. Я с кем-то дрался что ли? Осматриваю руки, ощупываю лицо на предмет повреждений. Вроде бы все цело. Да и кроме саднящей тяжести в висках больше не чувствую никакой боли.

Сажусь на постели, потягиваясь и пытаясь размять затекшие плечи. Где мой телефон? Надо позвонить в офис и предупредить, что скоро приеду. И выяснить заодно, как там дела.

Тянусь к тумбочке за аппаратом, выныривая из-под укрывавшего меня одеяла, и тут же застываю, оторопело рассматривая собственное тело. Какого лешего я спал полностью голым? И с кем?

Забыв телефон, поворачиваясь обратно, впиваясь взглядом в опустевшую  постель. И в