группы и затерялся в снегах. Его искали два дня и, не найдя, двинулись дальше, весьма сожалея о его трагической судьбе. Однако, каково же было их изумление, когда через неделю их пропавший товарищ сам нагнал экспедицию, и выглядел он далеко не уставшим и не замёрзшим. На привале он поведал о каком-то глубоком и колоссальном по своим размерам котловане – чуть ли не подземном мире – где живут птицы, звери, растут деревья, а из-под земли бьют горячие источники геотермальных гейзеров. Особо тогда ему никто не поверил, однако факт его выживания говорил сам за себя: провести одному целую неделю в районе с крайне низкой температурой, без воды и пищи – такое не под силу любому путешественнику, даже самому подготовленному из них.

Георг сделал паузу, затем продолжил:

—До полюса Шеклтон не дошёл всего каких-то полторы сотни километров: сказалась усталость и обморожение членов команды. Вместо него такую возможность решил использовать Скотт. Он вновь хотел попробовать свои силы, но, как известно, его обогнал норвежец Амундсен, достигший полюса 14-го декабря 1911-го года, на месяц раньше него.

Георг посмотрел в блокнот и, откинув щелчком окурок, удовлетворённо хмыкнул.

—На обратном пути экспедицию Скотта постигло несчастье. В восемнадцати километрах от базового лагеря путешественники погибли. Причина была неизвестна, но, как позже предполагали, им просто не хватило керосина для обогрева. Тела и дневники погибших нашли спустя восемь месяцев. А пока шли поиски, в базовом лагере обнаружилась неизвестно кем написанная записка на английском языке, сообщавшая, что Скотт и его товарищи сорвались с ледника, и их снаряжение с продуктами попало в глубокую расселину. Там же озвучивалось предупреждение, что если полярникам срочно не помогут, они наверняка погибнут. Записке отчего-то не придали должного значения. Потом, когда было уже поздно, выяснилось, что на этой бумажке, почти до десятка метров точно указывалось, где находились пострадавшие. Соображаешь? До десятка метров! – откуда такая точность?

—Выходит… —задумался Пауль, —за ними всё это время кто-то наблюдал? Кто-то незримый и невидимый?

—Похоже, так. В дневнике Скотта, оставшемся после экспедиции, обнаружилась его запись: «Мы остались без продуктов, чувствуем себя скверно, керосин на исходе. Укрылись в созданной нами ледяной пещере. Проснувшись, обнаружили у входа приличный запас мясных консервов, нож, сухари, и – удивительное дело – в некоторых брикетах оказались замороженные абрикосы».

—Ого! – Пауль облокотился на локти и подался вперёд. Вспугнутая его резким движением экзотическая птица взмыла вверх и с мелодичным криком унеслась прочь, оставив на поляне кучку разноцветных перьев.

—Кстати, —продолжил Георг, —копия этого дневника тоже имеется в библиотеке у Губера, поэтому я так досконально всё знаю. Вопрос в другом: откуда это всё взялось? Абрикосы в Антарктиде, сам понимаешь, не растут.

—Я ж говорю – таинственные доброжелатели.

—Возможно и так. Но зачем оставлять продукты, не показываясь самим? Для чего такая секретность, если учесть, что на ближайшие тысячи километров они одни в ледяной пустыне. Да и следов никаких не было – ни подошв, ни саней. У Скотта было такое ощущение, будто этот запас просто взяли и опустили сверху, не нарушая структуры снега вокруг. Однако, как ты, вероятно, знаешь, тогда геликоптерами ещё и «не пахло» —эти машины сейчас только разрабатываются в наших конструкторских бюро. Да и шум винтов наверняка разбудил бы путешественников.

—Дирижабль?

—В Антарктиде? – засмеялся Георг. – Побойся бога, Пауль! Водород, наполняющий его баллоны, давно бы превратился в лёд, не говоря уже о его хрупкой конструкции. Нет, —усомнился он, —там было что-то другое. Иноземное. Не поддающееся ни анализу, ни логике. К сожалению, продуктов и консервов хватило на несколько дней, а дальше снова наступил голод. Наверняка, те, кто хотел им помочь, полагали, что за полярниками вот-вот придёт помощь, стоит только обнаружить записку. Но записку почему-то проигнорировали. – Георг бросил многозначительный взгляд на друга. – Дальше в библиотеке я откопал недавно вышедший труд писателя Говарда Лавкрафта. Всего двенадцать лет назад, в конце 1930-го года была опубликована его повесть «Хребты безумия», в которой он изобразил шестой континент как таинственное место, где продолжают обитать доисторические расы человечества, которые в древние времена были хозяевами этой ледяной земли. Ты помнишь подземный гул у нас под ногами в карантинном блоке?

Пауль кивнул и невольно поёжился:

—Жуткий звук, скажу я тебе. У меня до сих пор мурашки по коже.

—Я у Губера спрашивал, что это такое. И знаешь, что он мне ответил с загадочной улыбкой?

—Что?

—«Кто его знает, —улыбнулся он тогда. – Может наши подземные агрегаты землю бурят, а может…»

—А может?

—«А может и НЕ НАШИ» —ответил он мне в тот день.

—И что это значит?

—Вот этот вопрос я и задаю себе все последние дни. Лавкрафт в своей книге предупреждает читателя, что в полярных глубинах Антарктиды таится некая Сущность Зла – подлинного Хозяина нашей планеты, который в любой момент может вернуть себе могущество и власть.

—Ну-у… —протянул Пауль разочарованно, —этим он мне Америку не открывает. Почти во всех религиях мира присутствует некий мистический урод, готовый после Апокалипсиса захватить власть на Земле.

—Да. Но не в одной религии мира не упоминается, что он будет «выходцем» из Антарктиды. Скорее, это наместник ада, клоаки подземелья, а не снеговых льдин Антарктики – вот, что заставляет задуматься. Разумеется, Лавкрафт всего лишь художественный творец своих собственных мыслей, однако, как говорится, дыма без огня не бывает. – Георг махнул рукой. – Таким образом, почти всякая экспедиция, побывавшая когда-нибудь в Антарктиде, привозила с собой из путешествий всевозможные рассказы о загадочных событиях и явлениях, далеко не природного свойства. Эти сведения, не поддающиеся логическим объяснениям, лишь подогревали интерес к Южному континенту. Наши с тобой земляки, братья-философы Веберы, сопоставив древние мифы о сотворении Земли с новыми данными, с долей смелости заявили, что прародиной всех людей является далёкая и загадочная земля – Антарктида. Много миллионов лет назад, полагали они, на Земле существовал единственный огромный континент Гондвана. После глобальной катастрофы, скорее всего, столкновения Земли с астероидом, он распался на куски, ставшие позже Америкой, Австралией, Евразией, Африкой, Антарктидой, Атлантидой и Арктогеей, которая постепенно смещалась на Север и, в результате всеобщего таяния, превратилась в нынешнюю Гренландию. Атлантида же – эта месо легендарной сверхцивилизации, долгое время существовавшая обособленно – постепенно канула в вечность. Вот теперь мы с тобой и подошли вплотную к тому вопросу, который задают себе современные учёные на протяжении последнего десятилетия.

—Ты имеешь в виду,