Меж тем, в лагере происходило следующее…

Вся группа, за неимением Ружина собралась в штаб-палатке.

Антон показывал Старику экран спектографа, продолжавшего выдавать в пространство тревожный зуммер настойчивого гудка. Никто ещё толком не понимал всего происходящего, но в воздухе уже чувствовалось напряжение, какое бывает, когда перед тобой обнаруживается что-то грандиозное и неподвластное разуму. Что-то неведомое витало вокруг, и от этого становилось ещё более жутковато.

- Что ж… - выпрямился Сазонов. – Ничего не остаётся, как пойти к тем развалинам камней и на месте определиться, хотим ли мы по-прежнему спуститься вниз, или подождать, пока не уляжется эта бешеная пляска с приборами. – Он обернулся к девушке. – Даша, дочка, ты останешься в лагере накрывать на стол праздничный обед и дожидаться Тимофея, поскольку день рождения ещё никто не отменял, - подмигнул он Антону. – Ружьё у тебя есть на всякий случай, и ты уже не раз оставалась одна, верно? А мы втроём возьмём радиолокатор и сделаем разведку к подземелью. Если это не тигры и медведи, то в этих местах нам бояться больше некого. Росомахи и рыси не нападают первыми на человека. Как только Тимофей появится, стрельни в воздух ракетой, мы будем знать, что всё в порядке. В случае же опасности, стреляй из ружья, мы, надеюсь, услышим. К тому же рядом с тобой будет Лёшка.

- А зачем фонари и верёвка? – поинтересовалась Даша, совершенно не чувствуя испуга остаться одной, поскольку такое уже бывало не раз. – Вы сказали, что спускаться пока не будете.

- Не будем, - ласково подтвердил Дмитрий Семёнович. – Но первые две ступени осмотреть всё же нужно. Возможно, там есть какие-нибудь следы. А верёвку мы натянем внутри кладки, чтобы проверить завтра, нарушит кто-нибудь её натяжку или нет. Это самый простой способ узнать о посещении нежелательных нам гостей, раз Николай говорит, что следов вообще никаких нет. Готовы?

Они втроём вышли из палатки и, закинув винтовки за спины, двинулись вглубь леса, отправив Лёшку к хозяйке. Даша осталась хлопотать у костра. Солнце уже взошло над верхушками сосен и кедров, день обещал быть ясным, а гнус кусал лишь Лёшку, поскольку все остальные члены команды натёрлись репеллентом ещё, прежде чем умылись с утра проточной водой из ручья.

…Когда подходили к месту раскопок, сразу почувствовали что-то неладное. В воздухе произошли какие-то кардинальные перемены. Чем ближе подходили, тем отчётливее ощущался резкий запах гниения, шедший, будто из развороченной вандалами могилы. Вонь стояла, хоть святых выноси! Местность вокруг провала, казалось, агонизировала. Ни зверей, ни птиц поблизости. Даже нахальный и вездесущий гнус куда-то делся с остальными насекомыми.

- Вот чёрт! – зажал рукой нос Николай. – Надо было респираторы взять от этой вони.

- В твоём случае нужно говорить не чёрт, а шайтан, - пошутил Антон. – Или как там у вас, у шаманов?

- Откуда она, – спросил проводник у профессора, сам прекрасно понимая, что у того не будет вразумительного ответа. Он уже было занёс ногу на первую ступень, как вдруг внезапный порыв шквального ветра буквально снёс его с ног, опрокинув на спину, словно городошную фигуру от удара битой. Порыв был настолько стремительным и резким, что согнулись в дугу ближайшие сосны, сбросив с себя массу мохнатых игольчатых веток. Никто ничего толком не успел осознать, как тут же струя воздуха внезапно исчезла, будто её всосало назад гигантским пылесосом. Всех обдало каким-то напором дохлого смрада, тотчас испарившегося и успевшего за секунду смести вокруг себя в радиусе нескольких десятков метров всё, что попало на его пути.

- Что… - отплёвываясь и едва поднимаясь на ноги, вымолвил Николай. – Что… это было?

- Не знаю, - закашлялся Дмитрий Семёнович, прижатый к дереву ударной волной. Его обсыпало с ног до головы поднявшимся к небу мусором, и теперь он пытался высвободиться из хлама веток, упавших на него всем скопом.

Антону повезло меньше. Стремительный смерч откинул его тело к разрушенной кем-то кладке камней, и несколько каменных глыб упало на него, придавив ноги. Он стонал, но был в сознании. Оба друга бросились к нему, принимаясь руками разгребать образовавшийся обвал.

- Я в норме, - чертыхнулся тот, высвобождая подвёрнутую ногу. – Похоже, коленный сустав немного ушиб, а так, видимо, пронесло. Хорошо, что голову не зацепило…

Все разом осмотрелись, и взгляд их упал на развороченную дыру чёрного зева, уходящего под землю.

- Этот смерч вырвался оттуда, - указал пальцем проводник в пустую пропасть подземелья. – Меня снесло как одуванчик в поле. Что это, Семёнович?

Сазонов на секунду задумался.

- Может, как раз тот выброс гравитации, что показывали наши приборы с утра, устроив нам пляску Святого Витта.

- Что-то материальное? – уточнил или, скорее, спросил Антон.

- Ну не медведь уж точно, - попытался пошутить Старик.

Между тем из зева чёрного провала послышался какой-то нарастающий шум, и все как по команде замерли, прислушиваясь.

Где-то далеко внизу, казалось, в самой утробе земляных недр и пластов древних геологических пород начал гудеть непонятный гул, ставший вскоре похожим на мчавшийся из-под земли локомотив с турбинными двигателями. Ещё не осознавая, что в таких случаях следует делать, оба товарища схватили Антона под мышки и принялись оттаскивать прочь от ступеней, крича друг другу:

- Сейчас снесёт на хрен! Скорее к тому дереву!

…И случилось то, что, в общем-то, не должно было случиться ни по каким физическим законам природы. Газовый пузырь сжатого воздуха под давлением нескольких сот атмосфер вздыбился над провалом пустоты, набух, принял очертания какого-то гигантского купола, вздулся на сногсшибательную высоту, на секунду завис… и с оглушительным грохотом лопнул, словно взорвался взрывом авиационной бомбы. Всем троим показалось , что лопнули барабанные перепонки. С веток посыпались листья, земля вокруг входа в подземелье вздыбилась и тотчас осела, напоминая десятибалльный толчок землетрясения, от вибрации которого подбросило вверх даже сам вход в подземный провал. Где-то далеко с испугу ухнул филин, послышался рык потревоженного медведя, казалось, весь Становой хребет пришёл в движение, своей массивной громадой смещая целые пласты геологических пород тысячелетней давности.

…И всё стихло.

Прошла минута, прежде чем кто-то из геологов смог вымолвить слово.

Первым заговорил профессор, склонившись над ногой Антона и ощупывая сустав.

- Болит?

- Терпимо, - откликнулся тот. – Похоже, нас внизу не особо хотят видеть. Кто-то или что-то, кажется, не пускает нас внутрь, как бы, не желая раскрывать свои тайны.

- Ты прав, - вздохнул начальник,