сможет заплатить за обед, а кто гол, как нищенка, подъедающая объедки за его заведением. Хрипой вздохнул и понёс магу, расположившемуся у самой двери, заказанный ужин. Пусть катится этот «капюшон» ко всем жербам. Дружки его лиц не скрывают и ладно. «Скажи мне кто твой друг, и я скажу, кто ты» – Хрипой хмыкнул своим невесёлым думам. – «Как бы ни так!».

Дастина, хозяина таверны «три орка», могли прозвать и «Кривой», и «Шрам», за вертикально пересекавший левую часть лица грубый бардовый рубец, но почему-то остановились на «Хрипой». Возможно оттого, что хрипящий сорванный в частых атаках минувших войн голос появился у паренька гораздо раньше, чем заработанная им отметина.

– Так что, любезный, ты нашёл мне проводника? – изъеденное глубокими морщинами лицо мага оказалось прочесть ничуть не легче чем незнакомца под капюшоном. Оно было словно бесхозный меч, скрывающий за ржавчиной клеймо кузнеца или древние руны. А может, за ней и вовсе ничего нет? Хотя последний вариант лучше сразу исключить. Маг всегда что-то весит в нынешнем обществе.

Хрипой махнул помощнику, чтобы подменил его на время за стойкой. Легко присел напротив мага и сочувственно вздохнул, смахивая ладонью с грубо отёсанных досок несуществующие крошки. Отказывать магу не хотелось.

– Господин... Э–э–э..., – трактирщик сделал паузу, и маг понял её правильно.

– Кар Гроген ан-Атлум. Так что там, с моим проводником?

Дастин открыл, было, рот, чтобы выдать заготовленный отказ, и только тогда понял, что сказал его собеседник. Точнее – как назвался. Воздух с шумом вышел из лёгких.

– Ваша милость, я не знал, – хозяин таверны выкатил глаза, и вскочил, попытаясь придать лицу виноватое выражение. Дублёная долгой и опасной работой стражником кожа подвела, и скорченная рожа могла означать что угодно. – Простите.

Он действительно не мог даже предположить подобного исхода. Чтобы колдун имел титул барона? Дастин слышал о подобном, но никогда не сталкивался с магами–баронами. А магов он за свою жизнь повидал немало. Но этот Кар чётко проговорил приставку «ан». Мысли лихорадочно скакали с одной на другую. Не к месту вспомнилось поверье, что маги по каким-то своим суевериям не жалуют титул барона и предпочитают графство, хоть оно и ниже по сословию. Вспомнились страшилки, коими любили себя пугать солдаты о жестоких мучениях, которыми маги потчевали неугодных.

– Сядь! Как тебя звать?

– Дастин, – трактирщик аккуратно, словно пёрышко, примостился на самый край лавки. – Знакомые кличут Хрипым.

– Так вот, Дастин, – было видно, что маг жалеет о том, что назвался полным именем, – забудь о титуле и можешь называть меня просто Кар.

Хрипой кивнул, но про себя подумал, что, ни за что этого не сделает. Это сейчас барон такой добрый. А завтра ему что-то не понравится, и он всё припомнит, даже опущение приставки «ан». Прощай тогда его таверна, денежки, вольная жизнь, а возможно и просто – жизнь. Тем более что Кар Грогену это «что-то» не понравится уже не завтра, а именно сейчас.

Ох, фирт бы побрал эту шумную компанию, что припёрлась двое суток назад. Им тоже нужен был проводник. Естественно самый лучший. И естественно он назвал им самого лучшего. Тот как раз должен был прийти с минуты на минуту. Но кто же знал что так выйдет? Всё словно специально катилось к этому моменту. Вот и Поглут помер всего-то четыре седьмицы назад. А ведь он тоже был лучшим! Было ведь два классных проводника. А что теперь?

Хрипой вздохнул и решил придерживаться правды. А там будь, что будет.

20 скарнаша.

Государство Гусуль. Где-то на склонах Ворлоговых гор.

Дверь на огромных ржавых петлях заскрипела и тяжело открылась, явив взору белоснежные склоны гор. Макар зажмурился, но солнце, отражаясь от снега, казалось, проникало даже сквозь веки. Пришлось переждать несколько минут, пока успокоятся яркие всполохи, выбивающие слёзы, прежде чем вновь предпринять попытку обозреть мир.

Когда глаза привыкли к свету, оказалось, что обозревать практически нечего. Унылые серые склоны гор, серые же деревья с облетевшей листвой и белоснежные вершины, на которые лучше было вообще не смотреть. Странный деревянный сарай смотрелся на этом унылом пейзаже совершенно неестественно.

Макар обошёл его кругом, надеясь, что с другой стороны откроются более обжитые места, но тщетно. Он даже залез на крышу, осторожно ступая по ненадёжной кровле. Ничего нового, лишь появился непонятный, едва уловимый гул.

На улице, под полуденным солнцем, оказалось немного теплее, чем в сарае, но не настолько, чтобы сесть на завалинке и наслаждаться пейзажами. Нужно было срочно искать людей. Где люди, там кров, еда и возможно ответы на вопросы.

Но как? Как искать людей, если ноги босы? Даже сейчас уже подошвы горели от острой горной породы, а что будет дальше? Макар вернулся в сарай, состоящий из двух отсеков, и принялся наводить ревизию. Спустя десять минут он продрог и вновь выбрался на солнышко, захватив с собой весь найденный скарб.

Длинная кривая жердь, найденная под полком, на котором он очнулся, заканчивалась металлическим набалдашником. Кто-то постарался придать ему форму шара, но получился скорее неправильный многогранник.