У него уже было много собак; точное количество назвать сложно – источники противоречат друг другу, и, кроме того, Гитлер дает многим собакам одинаковые клички: по крайней мере трех кобелей он называет Вольф, трех сук – Блонди. Иногда он держит трех собак одновременно, в общей сложности в период с 1922 по 1945 год у него было, по-видимому, 13 животных, все без исключения овчарки. Не говоря уже о многочисленных собаках, которых он по особым поводам дарит членам партии и соратникам [43].

Гитлер называет себя любителем животных, но возникает вопрос, является ли он собачником в истинном смысле этого слова [44]. «Собака» – одно из самых частых ругательств, употребляемых Гитлером, будь то в экзальтированном ночном монологе или угрозе противникам. Еще в 1923 году в партийной газете национал-социалистов Völkischer Beobachter («Народный обозреватель») он заявил, что «лучше будет мертвым Ахиллом, нежели живым псом»[45]. К тому же, на его взгляд, собака собаке рознь. Особое значение Гитлер придает породистости, хотя некоторые породы отвергает в принципе. Бульдоги и боксеры ему не по душе. В таксах, которые изначально были выведены для охоты на барсуков и выслеживания дичи до норы, ему не нравится как раз типичная для породы черта: они слишком упрямы. Гитлер ценит собак, не обладающих слишком сильной волей, послушных и покорных. Из всех пород его особенно привлекает немецкая овчарка.

Провозглашая евреев, синти и рома «унтерменшами» и объявляя жизни людей с инвалидностью «не имеющими ценности», национал-социалисты в то же время возводят некоторых животных до статуса «господ-животных», в том числе и собак [46]. Все, что не вписывается в их систему ценностей, что в их глазах следует рассматривать как «чуждое расе», «вырождающееся» или «больное», они пытаются искоренить [47]. В своей идее в значительной мере они ориентируются на животноводство, что наиболее отчетливо заметно, пожалуй, на примере немецкой овчарки [48]. Но выведение немецкой овчарки началось не в 30-е годы. Чтобы понять это, стоит заглянуть в глубь веков, в историю отношений между человеком и собакой.

Порода ротмистра

Неизвестно, когда это точно произошло, но где-то между 40-м и 15-м тысячелетиями до н. э. люди и волки подружились. Вероятно, скопившиеся отбросы и остатки пищи поначалу привлекли наименее пугливых особей. Несмотря на единичные случаи, когда люди оставляли у себя осиротевших волчат и выращивали их, сперва инициатива, по-видимому, исходила от волков [49]. И поскольку как волки, так и люди живут тесными семейными сообществами, им нетрудно было приспособиться друг к другу. С течением времени прирученные волки стали собаками, а прежние кочующие охотники – оседлыми поселенцами. Примерно столько же лет насчитывают и некоторые породы собак: происхождение сенбернара и колли корнями уходит в Средние века, а португальская водяная собака еще в ранней Античности помогала морякам ловить на Атлантическом побережье рыбу [50].

В отличие от них немецкая овчарка, можно сказать, совсем юная и не сильно старше своего фанатичного поклонника. Лишь в 1921 году, когда 12-летний Адольф Гитлер посещал реальное училище в Линце, некий Макс фон Штефаниц впервые установил отличительные признаки данной породы в своем труде «Немецкая овчарка в описании с иллюстрациями» (Der Deutsche Schäferhund in Wort und Bild).

О собаке сам фон Штефаниц узнал совершенно случайно несколько лет назад. Он довольно рано заинтересовался животными и хотел стать фермером, но позже уступил желанию матери и выбрал военную карьеру кавалериста. Не считая домашнего попугая, долгое время единственными животными, с которыми он имел дело, были армейские лошади, пока в середине 1890-х годов не произошло судьбоносное событие. Во время боевого учения фон Штефаниц заметил в долине Рейна пастуха, сгонявшего с помощью собак овечье стадо. С удивлением он наблюдал, как мужчина управляет собаками лишь с помощью жестов и голоса. Взаимодействие человека и животного напомнило ему военные учения и настолько восхитило, что он решил посвятить себя овчаркам [51]. Более того, он хотел вывести породу собак, которая объединяла бы в себе добродетели прусского солдата: верность, храбрость, упорство, усердие и послушание[52]. Кроме того, собака должна была выглядеть наиболее «волкоподобной» и быть похожей на то, что фон Штефаниц и его современники подразумевали под «германской прасобакой»[53].

На рубеже веков в различных провинциях Германской империи существовало множество вариантов[54] пород пастушьих собак, которые сильно различались окрасом, конституцией, размером и не представляли собой единую картину породы. Однако фон Штефаниц был убежден, что во всех этих собаках скрываются «родственники общей, широко распространенной породы», которая берет свое происхождение в бронзовом веке[55]. Отбирая правильных племенных животных и выбраковывая все «больное», он надеялся вновь выявить ее[56].

С данной целью в 1897 году фон Штефаниц приобрел суку. Через год у одного разводчика во Франкфурте-на-Майне он нашел крупного трехлетнего кобеля добрых 60 сантиметров в холке, полностью соответствующего его представлениям. «С крепким сильным костяком, красивыми линиями и благородной формой головы, строение поджарое и мускулистое, собака целиком как натянутый нерв», – восторгался фон Штефаниц. В описании «сущности» собаки он выразил характерное для его времени понимание власти: «Чудесна в своей ластящейся верности хозяину, но по отношению к остальным – грубая властолюбивая натура»[57].

Выбирая избранным четвероногим друзьям клички, подобающие их социальному статусу, он остановился на имени скандинавской богини любви и брака – Фрейя – для суки, а кобелю дал имя героя германского эпоса – Хоранд[58]. Их имена были дополнены названием верхнебаварского поместья Графрат – так аристократичная порода собак была готова.

Когда годом позднее, в апреле 1899-го, фон Штефаниц основал Союз владельцев немецкой овчарки, Хоранд был зарегистрирован в племенной книге под номером один и стал родоначальником множества поколений немецких овчарок [59].

Чтобы добиться единого внешнего вида, фон Штефаниц и его коллеги из Союза сосредоточились в первую очередь на двух вариантах породы: маленьких коренастых особях из Тюрингии и высоких мощных из Вюртемберга [60]. Так называемых дорогих собак, которых разводили исключительно из-за внешности, фон Штефаниц не ставил ни в грош: немецкая овчарка должна была стать прежде всего «служебной собакой». Не все заводчики следовали взглядам фон Штефаница. Некоторые скрещивали овчарок с волками, чтобы предотвратить болезни, например чуму, или добиться более привлекательного, «волкоподобного» телосложения [61]. Фон Штефаниц это принципиально отвергал: по его мнению, подобная селекция дает «лишь кусачих и пугливых собак». Он ссылался