сердца бойцов, — Байкалов взял со стола лист, постучал по нему пальцем: — Я написал особое обращение к генералу Пепеляеву. Ревком предлагает ему прекратить поход, сложить оружие и гарантирует полную безопасность и неприкосновенность сдавшимся. В дружине Пепеляева много простых русских людей, обманутых еще Колчаком. По вине генералов они очутились на чужбине, их можно остановить словом правды, не обязательно пулей. Прежде чем начать боевые действия против Пепеляева, ты должен вручить ему обращение. Есть подходящий парламентер?

— Как не быть, найдется. Хорошо бы послать местного жителя, якута. Генерал идет спасать якутов от большевизма, а якуты отвергают спасителей.

— Славная мысль! Возьми с собой Джергэ.

— Он только что совершил труднейший переход с Алдана, — заколебался Строд.

Байкалов вышел в приемную, где у печки наслаждался крепким чаем Джергэ, в морщинах плоского желтого лица тускнели капельки пота, тихое блаженство светилось в черных глазах.

— Хабар бар, Джергэ, — произнес якутское приветствие Байкалов и обнял проводника за плечи: — Спасибо тебе за важные новости, но у ревкома есть еще более важное поручение. Ты должен провести отряд Строда на реку Маю.

— Когда отряд уходит? — спросил Джергэ.

— Завтра, самое позднее послезавтра.

— Тогда я успею высушить свои торбаза…

Строд и Джергэ ушли, Байкалов остался один в маленьком пустынном домике. Постукивали настенные часы, окно снова зарастало куржавиной, словно белым мхом, с улицы доносились голоса бойцов, стук оленьих рогов, лошадиное ржанье: отряд Строда готовился в свой крестный путь в тайгу. Сколько их, молодых, веселых, не вернется обратно?

Байкалов стоял у окна, погруженный в тревожные раздумья. Он только что выступил на совместном заседании обкома партии и ревкома с докладом «Автономия Якутии и задачи РКП». Он говорил, что «для осуществления и удержания пролетарской диктатуры в автономной Якутии, ввиду ее особых социально-хозяйственных условий, необходимо найти особые, соответствующие этому формы советского строительства». Говорил о том, что необходимо в кратчайшие сроки ликвидировать антисоветские мятежи.

Какие же причины вызвали эти мятежи в Якутии?

В марте 1921 года состоялся X съезд партии большевиков. Решения съезда по национальному вопросу получили извращенное, левацкое истолкование у руководителей Якутии. Они начали преждевременную ликвидацию кулаков и тойонов, принудительное кооперирование бедноты. Кулаки, тойоны, шаманы лишались своих земель, имущества, гражданских прав, высылались за Полярный круг, многих погнали на золотые прииски в верховья Лены. За произволом раскулачивания возник произвол с таежными коммунами. Убогие хозяйства кочевников закрепляли на постоянном месте. Эта политика вызвала возмущение таежных жителей, по всей Якутии начались мятежи и восстания. Против Советов выступили якуты, тунгусы, к ним примкнули колчаковские офицеры, бежавшие из якутской тюрьмы, а также эсер Петр Куликовский. Он да еще корнет Коробейников возглавили повстанцев, захватили караван барж с продовольствием, увели их в Нелькан, что на реке Алдане. Повстанцам досталось почти все продовольствие и боеприпасы, которые предназначались Якутии на год. Одиннадцатого марта 1922 года военно-политическое совещание, созванное в Якутске, отстранило от должности секретаря Губкома партии Г. Лебедева, председателя губчека А. Агеева и председателя Ревтрибунала А. Козлова за левацкие перегибы.

Люди приходят в революцию разными, иногда неожиданными путями. Революция безжалостно ломает характеры, она же созидает новые, закаляя их в горниле классовых схваток.

Карл Некунде был сыном рабочего, стал большевиком в восемнадцать лет. Революция для него являлась таким же естественным состоянием, как дыхание.

Карл родился в семье латышского рабочего Карла Некунде. Его отец, мать, пять братьев вступили в партию большевиков задолго до революции. Вся семья занималась революционной деятельностью, распространяла листовки, звавшие народ на вооруженную борьбу против царизма. Летом 1906 года в стычке с полицией Карл был ранен, боевое крещение запомнилось навсегда.

Карла трижды арестовывали, держали в тюрьме, наконец сослали в Сибирь. Вся семья последовала за ним. Восемь лет отбывал он ссылку, работая то грузчиком, то забойщиком в каменноугольных копях Черемхова.

Семья Некунде в семнадцатом году участвовала в установлении в Сибири власти Советов. Осенью восемнадцатого Карл с братьями создал партизанский отряд; скрываясь в прибрежных сопках Байкала, они нападали на колчаковцев и вскоре подчинили себе огромный район Баяндай. В память о Байкале Карл взял себе псевдоним Байкалов.

Партизанский отряд его сражался с колчаковцами на Ангаре, на Лене, особенно же отличился при разгроме корпусов генералов Сукина и Перхурова.

Весной двадцать первого года по рекомендации Сиббюро ЦК РКП(б) Карла Байкалова назначили начальником экспедиционного отряда Красной Армии в западной Монголии, там тогда бесчинствовали белые банды барона Унгерна и генерала Бакича.

После ряда малозначительных стычек с бандами есаула Кайгородова, атамана Казанцева красноармейцы встретились с казачьим корпусом генерала Бакича. Силы противника в двенадцать раз превосходили силы красных. При таком перевесе было безрассудно думать о сражении. Байкалов укрылся в монастыре Саруль-Гунь.

Монастырь этот находился в центре огромной котловины, окольцованной высокими голыми сопками. Здесь-то сорок четыре дня насмерть стоял Байкалов против белоказаков. И выстоял. Подоспевшие части красных отогнали Бакича от стен Саруль-Гуня.

Белоказаки рассеялись по степям, большая их часть сдалась в плен. Сам генерал, переодевшись монахом, с крестом на груди, с посохом в руке долго скрывался среди мирного населения. Бакича захватили партизаны, и помощник барона Унгерна был приговорен к расстрелу.

Байкалов вернулся в Иркутск.

Не успел отдышаться, как его назначили командующим вооруженными силами Якутской губернии и Северного края.

Весной двадцать второго года была образована Якутская автономная республика. Один из ее первых руководителей, якут Аммосов, телеграфировал Реввоенсовету: «Достигнут полный контакт в работе с Байкаловым. Находим Байкалова крупным политработником. Нами он вводится в состав областного бюро и состав ревкома республики».

Байкалов, не теряя времени, приступил к ликвидации повстанческого движения. Рядом сокрушительных ударов он уничтожил самые крупные отряды мятежников, а мелкие рассыпались, разбежались по тайге. Повстанческое движение стало быстро затухать. Главари его поняли: без иностранных держав и кадрового офицерского состава невозможно бороться с регулярными частями Красной Армии. И они обратились за помощью к американским, японским капиталистам, к генералам Дитерихсу и Пепеляеву…

Сумерки сгущались в углах кабинета, Байкалов зажег керосиновую лампу. Мохнатые тени отодвинулись к окнам, зато другие — властные тени воспоминаний — обступили командующего. Перед ним чередой вставали друзья и соратники, павшие за революцию, со многими из них он ходил в атаки, спал под одной шинелью у степных, у таежных костров. Снова как живой возник политкомиссар Широких-Полянский. Это был непоколебимый человек, но не признавал никаких предосторожностей, необходимых солдату.

Его смертельно ранил мятежник якут в схватке на таежной реке. Убийцу подвели к умирающему комиссару. Широких-Полянский с грустью посмотрел на якута и приказал:

— Накормите этого несчастного, отдайте ему мой кисет с табаком и отпустите домой.

Байкалов передернул