Их губы жадно сомкнулись в долгом, терпком поцелуе — а после обе посмотрели друг на друга и счастливо выдохнули. Стояли вот так, лицом к лицу. Любуясь, изучая, как будто видятся впервые, а до этого — только в Сети общались и наконец встретились.

Полина уже чертовски давно не видела Филина. Месяца три, может, четыре. Да, срок на самом деле маленький. Но когда ведёшь столь насыщенную жизнь, что каждый день подобен году, это и правда много. Радовало то, что Филин ни капельки не поменялся с их последней встречи. Всё такая же строгая и ровная с одной стороны — и весёлая оторва с другой. В ней ощущалась эта столь редкая искра бесноватости, что так заводила Полину. Она смотрела на это милое, немного детское веснушчатое лицо. Утопала в её неземных глазах. Томное фиолетовое море — казалось, оно поглощает тебя. Пускай вокруг уже нависла ночь, но девушка прекрасно помнила эти глаза. Большие фиолетовые глаза. И пепельно-белые волосы. Которые, впрочем, Филин постоянно красит, потому что седина старит.

Рядом с ней Полина чувствовала себя по-настоящему живой.

— Как ты?

Филин поправила очки в роговой оправе.

— Да потихоньку. Ты-то где пропадал?

Девушка усмехнулась.

— За чаем расскажу. Пошли?

Филин взял подругу за руку.

— Пошли.

Ночной городок с маленькими улочками, вокзалом в одну платформу и два пути да парой ларьков. Тихий, мирный и уютный. В таких городках все друг друга знают, все друг другу рады. И единственная проблема таких городков — людям подобно Филину, родившимся здесь, очень сложно найти единомышленников.

Это с виду кажется, когда с себе подобными собираемся, что нас много. На деле — таких чертовски мало, и до тех пор, пока мы разрознены, жизни нам не будет. Когда все морочат голову поиском работы, общением с противоположным полом и тусовками в клубах — это как-то уныло. Даже скучно. Но, к сожалению, менталитет жителей пригородов был именно таков. А Филин с детства любила книги и небо.

«Мы — книжные дети, — говорила она о своем окружении. — В детстве мы читали, а теперь пишем. Кто с помощью ноутбука, а кто — своей жизнью. Мы выросли на балладах о средневековых рыцарях, на одах клячам и божественных комедиях. И мыслим соответственно. Это помогает нам, но и делает нас слабее. Сталкиваясь со „взрослым“ миром мы должны либо принять его, либо оттолкнуть. Я оттолкнула».

Несмотря на то, что этому дивному созданию было уже двадцать два года, она до сих пор даже и не думала о замужестве. Её это не интересовало. Сама она работала окулистом в местной поликлинике, а вечерами любила устраивать квартирники у себя же дома. Друзья в основном из Харькова и из близлежащих селений на отшибе. Родители её — сами люди творческие и никогда не были против подобных мероприятий. Лишь бы в их мастерские молодежь не лезла, а так — пусть хоть металл жгут, хоть стихи читают.

У Филина был частный дом с летней беседкой в саду, где зачастую и происходили посиделки.

Правда сегодняшний вечер был исключением.

Полина любовалась чистым ночным небом. Шла по улице, задрав голову, смотря на звёзды.

Ей нравились звёзды.

Когда она была маленькой, она верила, что каждая звезда — это человеческие глаза. Ты смотришь на них — и они смотрят на тебя. Если посмотреть на звезду, думая о каком-то человеке, то и он, смотря на другую звезду, обязательно подумает о тебе.

Филин шла рядом, пританцовывая.

Она была счастлива столь внезапному визиту своей подруги. Искренне рада. Эта чертовка — никогда не знаешь, где и когда она появится. Что скажет тебе. Что сделает. А потом — снова исчезнет шут знает куда. И явится после, но уже с новым именем, новой внешностью.

В последнюю их встречу Полину звали Гердой, и она была в синей, ледяного оттенка рубашке. Раньше её длинные прямые волосы были цвета неба. Сейчас — приятного зелёного яда. Не назови она её в СМСке «седовласым братом» — Филин бы в жизни не поверила, что это она, ведь только Полина так её называла. Только ей она доверила свою тайну о седых волосах. Да, из-за них она чувствовала себя старухой, хотя и была ещё совсем молода.

— Как тебя сюда занесло?

— Да в Харькове была. Решила к тебе заехать.

— Я могу сохранить твой номер?

Полина рассмеялась, вспомнив Короля в Жёлтом — так она про себя теперь называла того юношу.

— Можешь. Придёт к тебе дивный король, наречёт жрицей, спасибо скажет. Я у него телефон одолжила.

Филин тяжело вздохнула.

— Опять ты за старое.

— Да ладно тебе!

Девушка, смеясь, хлопнула подругу по плечу.

— Не кисни. Всё хорошо.

Филин изобразила улыбку.

Они уже миновали дом детского творчества. Там всегда горит свет и играет музыка независимо от времени суток. Утром — группы для детей. Вечером — для подростков, а вечер там кончается часам к одиннадцати. Филин тоже там когда-то училась.

— У тебя всё так же весело?

— Ага. Но сегодня ничего не планировала. Как знала, что ты приедешь. Здорово, что тусовку и встречу не смешиваем.

— Это хорошо, — согласилась, отведя взгляд.

Полина испытывала смешанные чувства.

С одной стороны ей было уютно и приятно в этом городе.

С другой — Филин.

Она не знала, как относиться к ней.

Этот человек был ей очень симпатичен. В какой-то мере она даже хотела её и своего желания никогда не скрывала. Но она понимала, что не имеет права привязываться к ней. Филину нужен кто-то постоянный, кто сможет всегда быть рядом. Каким бы чудным это создание ни было — она пташка не лётная. Максимум куда она когда-нибудь перелетит (если вообще перелетит) — это Харьков, и то не факт. А Полина не могла так. Она жила движением. Постоянство в непостоянстве — это правило, которому она всегда следовала и будет следовать. А прогуливаясь вот так с Филином по её родному городу, под яркими звёздами и — Полина украдкой взглянула на небо — под багряным рубином луны, она смотрела в глаза подруги и ясно видела: влюблена.

Ну вот, знакомые огромные ворота. За ними — широкий двор с клумбами, где цветут чёрные розы и тюльпаны. По стене двухэтажного дома тянется виноградная лоза. Этот виноград так хорошо вкушать, сидя на подоконнике жарким летним днём.

Но они свернули за дом в садик с фонтаном и той самой беседкой.

Филин отворила дверь.

Девушки прошли в помещение, разулись. Хозяйка зажгла на столе керосиновую лампу и упала на пружинистый диван. Полина скинула рюкзак на кресло у стола и развалилась рядом с подругой, облегчённо вздохнув и положив голову ей на колени. Нежно коснулась кончиками пальцев мягкой кожи её щёк, ласково погладила, притянула к себе.

Филин укрыла её своими волосами и потянулась к ней с намерением поцеловать. Девушка отстранила её, с улыбкой покачав головой, уложила рядом с собой.