— «Хорошо, хорошо», — остановил его с улыбкою шейх и обратился к следующему.

— «Ты кто?» — спросил он.

— «Господин, я по должности помощник врача и сам уже некоторых лечил».

— «Так. И ты тот, который любит приятную жизнь? Тебе бы нравилось устраивать пиры для друзей и вообще веселиться с ними? Так ведь, я угадал?»

Молодой человек был сильно смущен; он видел, что старик предал его. «Да, господин», — отвечал он, оправившись, — «я считаю в числе благ земных возможность повеселиться изредка с друзьями. Средства мои не велики и их хватает лишь на такое угощение как арбузы или другие дешевые лакомства; но это нашему веселью не мешает, так, значит, нам было бы еще веселее, будь у меня больше денег».

Шейху так понравился чистосердечный ответ, что он не мог удержаться от смеха. «Который из вас молодой купец?» — спросил он.

Молодой купец с достоинством поклонился Шейху. «А ты?» — продолжал шейх. — «Ты любишь Музыку и танцы? Тебе нравится хорошее пение и игра, ты любишь смотреть на красивые танцы?»

Молодой купец скромно отвечал: «Я вижу, господин, что твой старый друг, чтоб развлечь тебя, предал нас с нашими глупостями. Если ему удалось доставить тебе удовольствие, я рад шутке. Что же касается музыки и танцев, сознаюсь, ничто так не радует меня. Но не думай, господин, что я осмеливаюсь порицать тебя, если…»

— «Довольно, довольно!» — воскликнул шейх, отмахиваясь рукою. — «Каждый по своему, ты ведь это хотел сказать? Но вот там еще один, это верно тот, который любит путешествовать? Ты кто, собственно, молодой друг?»

— «Я художник», — отвечал молодой человек: — «Я рисую ландшафты, частью на полотне, частью на стенах зал. Я люблю видеть прекрасные местности, чтоб заносить их на картину; а то, что видишь и списываешь, во всяком случае, прекраснее, чем то, что сам выдумываешь».

Шейх задумался; он смотрел на веселых, бодрых молодых людей и взгляд его становился все печальнее. «У меня тоже был сын», — вымолвил он наконец; — «он был бы теперь одного возраста с вами. Вы бы могли быть его товарищами и каждый из вас имел бы то, что ему нравится. С одним бы он читал, с другим бы слушал музыку, с третьим угощал друзей, с четвертым бы путешествовал. Аллах не захотел этого и я покоряюсь без ропота его велению. Но все же в моей власти доставить вам то, что вы желаете, и вы не уйдете от Али-Бану с пустыми руками. Ты, ученый друг мой, — продолжал он, обращаясь к писцу, — живи в моем доме и занимайся моими рукописями. Разрешаю пополнять мои собрания всем, что найдешь нужным и интересным; единственная обязанность — рассказать мне, если что встретится особенно хорошего. Ты, любитель удовольствий, будь распорядителем моих приемов. Я сам живу одиноко и не могу веселиться, но мое положение требует от времени до времени приглашать гостей. Вот тут-то все заботы слагаю на тебя; приглашай кого хочешь из своих друзей и угощай всем, чем угодно, конечно, чем-нибудь получше арбузов. Молодого купца я не стану отрывать от занятий; но каждый вечер к его услугам мои танцоры, певцы и музыканты. Забавляйся, друг, сколько душе угодно. А ты, — обратился он к художнику, — можешь ездить по чужим краям и изощрять глаз и опытность. Казначей выдаст тебе на первый случай тысячу золотых, да пару коней и невольника. Поезжай куда сердце укажет, а найдешь что либо хорошего, изобрази для меня».

Молодые люди были вне себя от удивления, безгласны от восторга и благодарности; они бросились целовать полы у ног великодушного шейха, но тот остановил их. «Благодарите не меня», — сказал он, — «а того, кто рассказал мне о вас. Он мне доставил большое удовольствие, познакомил с такими славными молодыми людьми».

Но дервиш Мустафа отклонил благодарность.

— «Верите теперь, что не следует судить опрометчиво: разве я преувеличил вам достоинства этого благородного человека?»

— «Теперь пусть еще расскажет нам что-нибудь один из отпущенных сегодня невольников», — сказал шейх и молодые люди заняли свои места.

Из среды товарищей поднялся тот, который уже возбуждал всеобщее внимание своею красотою и смелым взглядом. Он почтительно поклонился Шейху и начал звучным голосом:

Повесть об Альмансоре

— «Господин! Те, кто до меня рассказывал, сообщали много чудесных приключений из разных стран; я же к стыду своему сознаюсь, что ничего не знаю достойного вашего внимания. Но, если вам не будет скучно слушать меня, я вам расскажу о замечательных похождениях одного моего друга.

На том самом алжирском корабле, с которого вы так милостиво выкупили меня, был молодой человек моего возраста. По всему было видно, что он не рожден быть невольником. Другие все были люди грубые, с которыми я не мог ужиться, или такие, язык которых я не понимал, так что я все свободное время проводил с тем юношей. Звали его Альмансор. Родом он был из Египта. Когда мы ближе познакомились, мы стали рассказывать друг другу про свою прежнюю жизнь и его повесть оказалась много интереснее моей.

Альмансор был сыном знатного человека в одном из городов Египта, в котором — он не называл. Детство его прошло беззаботно, среди роскоши и всяких благ земных. Но он не был изнежен и ум его был развит не по возрасту; отец его по-видимому был очень умный человек. Он сам много занимался сыном, да еще, кроме того, приставил к нему в наставники одного знаменитого ученого. Тот обучал его всему, что нужно знать молодому человеку. Альмансору было около десяти лет, когда разгорелась война между франками и его народом.

Вероятно, отец мальчика чем-нибудь не угодил франкам; в один прекрасный день они ворвались