покидать искалеченную ногу. Я предлагала деду обратиться в местную поликлинику и вызвать врача, но он лишь отмахивался и бурчал под нос об удаленности единственного медучреждения и недостаточной квалификации местных медсестёр. Нога все же зажила, благодаря ежедневным перевязкам и моим молитвам, как смеялся позже дед.

— Что случилось со всеми этими мадовцами? — вернулась я из воспоминаний.

— Кого-то настигла старость, кого-то война. — вздохнул Визи.

— А как же родня? Жены и дети, они не могут присмотреть за близкими? — негодовала я.

— Эх, куколка. В нашем мире нет такого понятия. Ты в центре внимания пока молод и здоров. Стоит потерять что-то из этого, от тебя отказываются и выбрасывают как ненужную, поломанную вещь. — он подошел к молодому темноволосому демону, бесцельно смотрящему в потолок, и принялся осматривать то, что осталось от нижних конечностей.

— Это ужасно. Они столько сделали для семьи и мира, а в итоге получили беспомощность и ожидание смерти в одиночестве. — вздохнула я, подытожив все, что узнала. — Чем могу вам помочь?

Всю ночь я присматривала за «маленьким миром» старика, впервые в жизни увидев и ассистировав при ампутации. С радостью помогала раненым и с удовольствием выслушивала рассказы мадовцев о былых временах. Многие подсаживались ближе, подтаскивая койки с теми, кто не мог двигаться и затаив дыхания слушали. Некоторые делились обыденными вещами, такими как служба во дворце, первый праздник весны и многое другое. Я заметила, что им в радость обычное внимание и толика заботы. Визарий, добрый оптимист с колкими шуточками и мечтательным взглядом старался помочь всем и не оставить никого без внимания. В голове не укладывалось, что кто-то из присутствующих, открытых и совершенно не агрессивных мадовцев, мог быть причастен к случившемуся в деревне вблизи замка Подера.

День катился к завершению. Я валилась с ног, а старик выглядел свежим словно и не провел сутки на ногах, погруженный в десятки операций и сотни перевязок. Когда на пороге возник Биссар, Визи с порога набросился на него.

— Вы совсем с ума по сходили? — негодовал старик, гневно шипя на визитера, который так и мялся в дверях, зажимая нос рукой не в силах войти внутрь. Я быстро привыкла и не замечала неприятного запаха. — Девчонка на ногах еле стоит. Она же хрупкая совсем. Куда сморит Повелитель, что так обращаются с его невестой.

— Не твое дело, старик! — рявкнул Биссар и буркнув мне короткое «За мной» двинулся в сторону замка.

Солнце неторопливо закатилось за здание замка, блеснув напоследок у остроконечных крыш и добавив пурпурных штрихов в это царство зелени. Всю дорогу до комнаты я мечтала о мягкой постели и пушистой подушке, но на подходе к главному входу молодой демон резко сменил траекторию и свернул в лес. Усталость сковала разум, оградив от представления картин собственной смерти и способов расправы. Вскоре мы вышли к деревянной сторожке, боязливо жавшейся к огромной ели. За прозрачным забором метров восемь в высоту, полностью заглушавшего звуки, шла активная добыча древесины.

— Время пребывания в Вишнеи для тебя сокращено до пяти минут. — бесцветно выпалил Биссар и оставив меня рядом с Лилией, отошел к сторожке.

Возле домика собралось небольшое количество зевак и свита Морта. Демон демонстративно восседал на троне, смотрящемся пошло на фоне работающих машин. У его ног, как и прежде устроились Камелия и Хепори. Я скривилась от злости, взяла поникшую Лилею за руку и прошептала:

— Все будет хорошо, слышишь? Я помогу тебе.

Нас подвели к вибрирующему силовому полю, сдерживающему звуки. Девушка до боли сжала мою руку и затряслась.

— Пять минут. — прогремело за спиной и барьер пал.

Крик Лилеи заложил уши. Ее вопль, полный боли и отчаяния перебил звуки пил и машин, работающих с древесиной. Я быстро обошла рвущую на себе волосы девушку и приложив ладони к ушам, закричала:

— Смотри на меня. Все хорошо.

Словно мантру, я повторяла и повторяла слова, пытаясь утешить и помочь, в бессилии изменить что-то, а в голове крутилась единственная мысль — «Моя вина».

— Останови это, прошу! — до боли в горле закричала я, но демон бездействовал.

Камелия и Хепори улыбались, сидя у ног Правителя и глядя на истязание сестры, как падальщики ждущие смерти добычи. Я обняла Лилею, продолжая зажимать ее уши и нашептывать, что все будет хорошо. Слезы текли по щекам, подбородку и шее, унося с собой и рассудок.

— Довольно! — скомандовал демон, и завеса завибрировала снова.

Постепенно Лилея снизила мощность крика, осела на землю и приоткрыла глаза, с удивлением посмотрев на меня. Взгляд, подернутый пеленой безумия, блуждал из стороны в сторону. Ее била крупная дрожь. На минуту я испугалась, что она потеряла рассудок, но вдруг она зашептала, все повторяя:

— Спасибо.

Девушку унесли на носилках идти самостоятельно она не смогла, а толпа так и стояла, наблюдая и перешептываясь.

— На что уставились, ублюдки! — кричала я, захлебываясь в слезах. — Ты…

Как же мне хотелось перегрызть демону глотку собственными зубами, или хотя бы добавить шрамов на его скучающем лице. Меня быстро подхватили чьи-то руки и потащили прочь. Лишь у себя в комнате я поняла, что это Фок. Он бережно уложил меня на кровать и встал рядом, как страж, готовый на все ради защиты своей госпожи.

— Мисс, я помогу вам собраться. — кротко сказала зеленоглазая демонесса, с красивым лицом, напоминающая лесную нимфу, такую же крохотную и хрупкую, если убрать мелкие рожки, выглядывающие из-под рыжих волос.

— Собраться? — с ужасом в голосе спросила я.

— Оставь ее. — скомандовал генерал.

— Не могу, сир. Приказ Правителя. — она низко поклонилась и слегка отступила, но комнату не покинула.

— Фу, уберите ее отсюда. — закричала Хепори, как только вошла в комнату. — От тебя воняет. Ты что, в навозе валялась?

— Невесты готовятся к Хальвет, генерал. — не обращая внимание на колкий выпад Хепори, продолжила демонесса. — У нас мало времени, Госпожа. Прошу, зайдите в купель.

— Что будет, если я откажусь? — обреченно спросила я.

— Меня накажут. — в ужасе заикаясь, проговорила она.

Я кивнула, не желая больше никого подвергать опасности и попросив Фока подождать за дверью, с трудом поднялась. Прождав на балконе битый час, пока девушки соберутся и покинут комнату, я спустилась в купель с обновлённой водой и вновь заплакала. Теплая и душистая жидкость, обволакивала, даря аромат роз, тюльпанов и гиацинтов. Служанка семенила по комнате, гремя и стуча склянками и колбами. «Что же я наделала. Остается надеяться, что Лилея будет в порядке. Как мне смотреть ей в глаза после этого. Я притягиваю неприятности и все порчу. Отец был прав» — я закрыла воспаленные глаза ладонями.