Взгляд Удава становится мутным, будто он вспоминает события из своей жизни. Его пальцы разжимаются, и окурок летит вниз. Огонек затухает в грязи, Вина нервно дергает головой. История подходит к своей развязке.

– Когда я вернулась, – Вина усилием подавляет вырывающийся всхлип, – наша хижина полыхала огнем, – на этом месте она ладонью закрывает себе рот и прикрывает глаза.

По ее щекам, из-под полуопущенных век, скатывается несколько слез. Удав скрещивает руки на груди и, смотря в одну точку, плотно сжимает губы. Повисает тяжелое тягучее молчание. Заставляя Вину вновь пережить прошлое, я ощущаю к себе отвращение. Во рту мерзкий привкус горечи, горло сдавливает. Рен не раз давал мне понять – если хочешь достичь своего, будь готова поступиться личными принципами и причинить боль другим. Не думала, что так скоро последую по его пути. Но может, благодаря полученной информации от Вины, я смогу понять, кто такой Рен и чем он занимается. Смогу заглянуть в его прошлое. Без этого у меня не получится разрушить между нами стену и стать ему равной, быть рядом. Только исключив недосказанность и тайны, можно вырастить доверие. И все же от жалкого оправдания не становится легче. Слева раздается предупреждающий гудок машины. Пикап с поцарапанным боком въезжает в соседний гараж.

– Я заметила Диста в дверях. Держался за живот… вся майка в крови, – обрывочно, словно просыпаясь от кошмара, говорит Вина. – Мне не удалось спасти его. Огонь поглотил его фигуру, а затем крыша дома обрушилась.

К моему горлу подкатывает тошнота. У Вины болезненно пылают скулы, взгляд становится жестким, речь ускоряется.

– Когда мне удалось отойти от шока, я начала искать свидетелей. Бета указала на виновного в смерти Диста и привела меня к твоему другу…

– Заткнись, – резко раздается за моей спиной.

Мы с Виной одновременно вздрагиваем и оборачиваемся, натыкаясь на холодный взгляд серых глаз.

– У тебя что, работа закончилась? – грубо спрашивает Стин, непонятно к кому обращаясь. – Могу подкинуть.

– Помягче, – останавливает его Удав.

Стин появился слишком внезапно. И судя по раздражению, написанному на его лице, он явно не в восторге от собравшейся компании. Не знаю, что именно его разозлило, – то, что Вина, решив встретиться со мной, пришла сюда, или то, что в ее рассказе появился Рен. Виновато улыбнувшись, Вина легонько прикоснулась к моему запястью, затем быстро прошла мимо Стина. Он проводил ее долгим взглядом и повернулся к Удаву, бросив ему что-то сквозь зубы. Тот в ответ пожал плечами. Их беззвучный обмен мнениями подтвердил мои мысли – они знают, чем Рен помог Вине, но не хотят рассказывать мне, предпочитая держать в неведении. А раз так, значит, Стину и Удаву известно, где сейчас находится Рен.

– Лис, на сегодня ты свободна, – прерывает молчание Удав, снова присаживаясь на корточки рядом со спущенным колесом.

– Я отведу ее в общежитие, – холодно добавляет Стин.

Удав согласно кивает, в задумчивости постукивая указательным пальцем по шине.

– Сама дойду, – огрызаюсь я.

– Я сыт по горло твоими приключениями, – Стин наконец-то смотрит на меня. – Опять с кем-нибудь свяжешься и своим глупым поведением подставишь Рена, – он знал, как и чем на меня можно надавить.

Последнее прозвучало весомо, заставляя умолкнуть и подчиниться. Схватив меня за руку, Стин вместе со мной зашагал в сторону общежития. Мы шли довольно быстро, словно ему не терпелось как можно скорее избавиться от меня. Но стоило нам подняться на четвертый этаж, как он забрал у меня ключ от двери и бесцеремонно вторгся в мою комнату. Я уселась на кровать и без особого восторга посмотрела на Стина.

– Все еще злишься на Рена? – он задал вопрос, подходя к окну и выглядывая на улицу.

– А должна? – едко ответила я, с силой надавливая ладонями на край кровати.

Я еще раньше осознала причину поступка Рена, поэтому давно перестала на него обижаться. Глупо на кого-то злиться из-за собственной слабости и беспомощности. Рен с самого начала был прав – сейчас я помеха. А значит, могу подставиться под удар, и ему вместо задания придется возиться со мной. Уверена, он не хотел бы такого, иначе мог бы использовать меня как приманку. Стин молчал, продолжая разглядывать улицу. Тогда я решила заговорить первой.

– Что сделал Рен для Вины?

– Тебе знать не обязательно, – он отвлекся от созерцания и повернулся ко мне.

– Обязательно, – заспорила я.

Стин поморщился.

– Ты как маленький ребенок, – недовольно проговорил он, делая шаг в мою сторону. – Ничего еще толком не знаешь, не умеешь, а все стараешься угнаться за взрослыми.

Я хотела его перебить, но он не позволил.

– Заткнись и слушай, – в его голосе появилась сталь, совсем как у Рена. – Ты здесь, – под «здесь» он имел в виду мир, – совсем недавно. Так, может, не стоит лезть на рожон, играя с судьбой? Если хочешь воспользоваться путешествием в один конец без возврата, так я добрый – могу помочь.

Я испуганно сглотнула. Стин не повышал голоса и говорил спокойно, но от его слов по моей коже побежали мурашки.

– А если нет, – он сделал многозначительную паузу, – старайся не лезть в дела Рена до тех пор, пока он сам не решит посвятить тебя в нюансы своей работы. И запомни: если он с тобой возится, значит, ты для него что-то значишь. И единственное сейчас, что ты можешь сделать в ответ – это сидеть на заднице ровно, беспрекословно выполняя приказы Чайки. Так что сделай мне одолжение – не доставляй лишних проблем.

То, что он говорил, и каким тоном, мне совершенно не нравилось. Однако я крепко стиснула зубы. Не встретив открытого недовольства с моей стороны, Стин прошагал к выходу.

– С Реном все в порядке, – не оборачиваясь, произнес он у самой двери. – Будь по-другому – я бы уже знал, – увидев недоверие с моей стороны, Стин немного смягчился. – Рен должен каждый день отправлять короткое сообщение Чайке. Но обычно он пишет раз в два дня, и сегодня как раз придут новости.

– Спасибо, – кивнула я, ощущая редкую благодарность по отношению к Стину.

Он вышел в коридор и тихо закрыл за собой дверь, оставив меня наедине со своими мыслями.

* * *

Приступ начался стремительно, застав врасплох. Стоя на коленях и упираясь руками в бетонный пол, Рен хрипло дышал. Медово-янтарная радужка его глаз окрашивалась в алый. Белки давно поглотила тьма. Под бинтом, скрывающим шею, показались черные узоры линий. Рен попробовал встать и сразу же рухнул обратно на колени. Он чувствовал, как сухой воздух подвала с каждым вдохом царапает легкие. На руках вспухли вены и, будто вторя им, отозвались болью старые шрамы на спине. Неконтролируемая ярость захлестнула Рена, приковала к бетону. Он попытался сосредоточить взгляд на рюкзаке, что двоился в его глазах, и протянул к нему руку. Дрожащие пальцы ухватились за лямку. Крепко сжав, подтащили ближе. Сильный приступ кашля сотряс тело Рена. Его рот наполнился густой соленой жидкостью. Нащупав в рюкзаке банку с лекарствами, Рен сорвал крышку. Несколько таблеток просыпались на пол и покатились в разные стороны. Сгребая оставшиеся рядом с собой, Рен закинул их в рот и проглотил. Обессиленно опускаясь на пол, он прижался горячей щекой к холодному бетону и закрыл глаза, дожидаясь, пока боль не сменится усталостью. Прошло несколько долгих часов, прежде чем тяжелая дремота уступила место крепкому сну.