– За что ты предал своих?

Разбитые губы Рена расплываются в едкой полуулыбке. Он сотни раз задавал себе этот вопрос, но никогда не слышал его от других. Расправив плечи, Рен поднимает голову и смотрит из-под полуопущенных век. Его взгляд приобретает надменность.

– Что тебе надо? – хрипло спрашивает он, разомкнув сжатые челюсти.

– Диалог, для начала, – следует ответ. – Хочу немного поболтать, – мужчина складывает руки на спинке стула. – Тебя ведь клеймили за предательство?

Рен равнодушно пожимает плечами. Гул лампочки продолжает нарастать, отзываясь в его голове мигренью. Мужчина разочарованно вздыхает. Разговор не клеится. Конечно, глупо думать, что пленник сам расскажет обо всем. Но попробовать стоило.

– Если не хочешь говорить, давай сыграем в горячо-холодно, – предлагает мужчина. – Знаешь такую игру?

Он хлопает себя по коленям, затем достает из нагрудного кармана кожаной куртки пачку сигарет.

– Я, конечно, не любитель таких вещей. Они больше по душе Гаю, – признается он с печалью в голосе. – Но ты – ценный пленник. И калечить тебя не входит в мои планы. По крайней мере, сейчас, – мужчина выщелкивает сигарету из пачки, мнет в пальцах. – Так что выбора у тебя нет. Правила просты: я задаю вопрос, и если он окажется близким к правде, ты киваешь, – вставляя сигарету в рот, он с сомнением смотрит на Рена. – Ну, или хотя бы проявляешь эмоцию. Только чур, не игнорировать, иначе будет неинтересно, – шутливо грозит пальцем.

– С какой стати мне играть? – лениво отзывается Рен.

– Нет, – вкрадчиво произносит мужчина, вытаскивая следом спичечный коробок. – Ты должен молчать, – прикладывает указательный палец к своим губам, – а я буду угадывать. Такие правила, – он разводит руками. – Начнем. На твоей шее клеймо, я прав?

Всматриваясь в лицо пленника, он пытается прочитать его мысли, но тот смотрит равнодушно, не реагируя на вопрос.

– Ну вот, ты уже обманываешь, – печально говорит мужчина. – А мы так не договаривались.

Рен открывает рот, собираясь что-то ответить, но мужчина прерывает его, показывая открытую ладонь.

– Молчать, помнишь? – напоминает правило, чиркая спичкой о коробок.

Некоторое время смотрит на то, как огонек пожирает тонкую деревяшку. Стоит ей догореть до середины, и он подносит дрожащее пламя к кончику сигареты. Помещение наполняется тонким запахом гари, смешанным с табаком. Затянувшись, мужчина выдохнул дым и взмахом потушил спичку.

– Я предположу, что ты пока еще не совсем разбираешься, как играть в эту игру. Не страшно, мы попробуем снова. На твоей шее клеймо, – прозвучало как утверждение.

Рен откинулся на спинку стула и слегка вытянул ноги. Ему становилось интересно, куда в конечном итоге все это приведет. Весь его вид показывал – даже несмотря на то положение, в котором оказался, он все равно выше собеседника. Такая самоуверенность порадовала мужчину. За всю жизнь он не раз встречал на своем пути точно таких же наглых мальчишек. И где они теперь? Часть из них исчезла без следа. Не без его помощи, конечно.

– Сочту твою реакцию за положительный ответ, – добродушно проговорил он, затягиваясь сигаретой. – Следующий вопрос – ты демон?

От этого вопроса плечи Рена затряслись мелкой дрожью. Мужчина, не найдя ничего забавного в своем вопросе, недовольно нахмурился. Прекращая попытки сдержаться, Рен поднял голову вверх и рассмеялся, позволяя смеху разлететься по камере. Ему всегда казалось смешным то, как люди, сталкиваясь с чем-то непонятным для себя, стараются все объяснить существованием ангелов и демонов. Вот и Лис при знакомстве с ним назвала этот мир адом. Хотя в каком-то смысле она недалека от истины. Он и сам не раз сравнивал этот мир с адом.

– Чушь, – наконец произнес Рен, склоняя голову к плечу. – На моей шее обычная татуировка, не более.

Он выглядел расслабленно, но уже через мгновение неожиданно выгнулся. Вены на его руках напряглись, дыхание стало частым и рваным. Жар распространился по позвоночнику и устремился дальше. Чтобы не издать ни звука, Рену пришлось крепко сцепить зубы.

– Да, – безразлично кивнул мужчина, – конечно.

Он отстраненно наблюдал за тем, как Рен пытается дышать.

– Только вот те, кто видел узор и впоследствии решался его повторить, – сходили с ума. Я проводил эксперимент на подопытных. И знаешь, что? – мужчина наклонился к уху Рена. – Ни один из них не выжил, – с жаром зашептал он.

Рен крепко зажмурился. На его ключицу стекла капля пота. Отодвинувшись от пленника, мужчина выпрямился.

– Очень больно? – участливо поинтересовался он с долей жалости. – Знаешь, а ведь я нашел у тебя таблетки. Забавные такие. Правда, их осталось мало: видимо, ты часто их принимал.

Рен чуть приподнял голову. Все его ощущения обострились. Тусклый свет ламп стал нестерпимо ярким и резал глаза, отчего приходилось щуриться. За дверью камеры раздались шаги. Их звук вбивался в голову Рена, а она, в свою очередь, отзывалась вспышками боли. Один шаг – одна вспышка.

– Я бы прекратил мучения, но твой приятель сказал, что не стоит.

Этой фразой мужчина словно наотмашь бьет Рена по щеке, и тот против воли резко втягивает затхлый запах помещения с примесью сигаретного дыма и собственного пота. Не выдержав, срывается на кашель. Звук биения собственного сердца отзывается в его ушах пульсацией. Рен напоминает натянутую струну, готовую лопнуть, но все еще каким-то удивительным образом сохраняющую целостность. Мужчина, понимая, что попал в цель, улыбается. Ему наконец-то удалось вывести пленника из отрешенного состояния. Слыша, как кто-то поворачивает ручку двери, Рен тяжело прикрывает глаза. Раздается скрип плохо смазанных петель, затем легкие шаги.

– Шан, заканчивай с ним. У нас еще один не выдержал.

Рен узнает голос Гая. Тот кидает пренебрежительный взгляд на пленника, затем переводит глаза на мужчину. Шан зло цыкает сквозь зубы. Докуренная сигарета летит на пол, разбрасывая ярко-красные огоньки. Затаптывается носком ботинка. Если бы не вмешательство Гая, Шан смог бы вывести Рена на разговор. Но теперь момент упущен. Сдерживая раздражение, Шан поднимается со стула.

– Это еще что за хрень, – замечая узор на шее Рена, Гай как ребенок незамедлительно указывает на него пальцем.

– Заткнись, – властно обрывает его Шан.

Гай тут же смолкает. На его бледном лице проступают пылающие скулы. Рен открывает глаза и одними губами произносит имя мужчины: «Шан». Тот, будто услышав, оборачивается. Глядя на пленника, задумчиво кивает головой и затем, больше не обращая на него внимания, направляется к выходу. Гай беспрекословно следует за ним, сохраняя дистанцию в два шага.

– Заходите еще, не стесняйтесь, – отстраненно бросает им в спины Рен.

На этот раз свет в помещении не выключили, хотя Рен и не возражал, если бы гудящая лампа на время заткнулась, погрузив камеру в еще больший полумрак. Он прикрыл слезящиеся глаза. Кратковременный приступ сменился усталостью. Можно немного расслабиться. «Лис», – шепотом произнес Рен, проваливаясь в глубокий беспокойный сон. По крайней мере, ему удалось защитить ее, оставив на попечение лагеря Псов.