Я не могла поступить иначе – заметь она меня и успей среагировать, подняла бы тревогу. Рен в таких случаях говорил: «Или твоя жизнь, или чужая». Легче от этой мысли не стало. Ощущая тошноту, я протянула дрожащую руку к девушке и, нащупав на ее шее ровный пульс, облегченно выдохнула. Удостоверившись, что она просто без сознания, я больше не позволила себе медлить и принялась торопливо обыскивать чужие карманы. Нащупав под толстовкой пояс с закрепленным на нем кинжалом в ножнах, я решила позаимствовать снаряжение. Надела на себя ремень и поднялась на ноги, не забыв захватить ключи с пола. Нужный ключ от двери нашелся только с третьей попытки.

Проникнув внутрь, я остановилась в центре кабинета и попыталась понять, что именно необходимо найти. Сначала мое внимание привлекла карта на стене, дополненная новыми обозначениями и нарисованными от руки территориями. После я обратила внимание на стол.

«Ящик», – раздался в моей голове голос парня с синими глазами. Теперь у меня не было сомнений – это он говорил со мной. Подчиняясь ему, я подошла к столу и попыталась выдвинуть единственный нижний ящик. Заперт. Ни один ключ в связке не подошел. Тогда, борясь с нарастающим ужасом, я достала кинжал из ножен и ударила им в дно, не заботясь о целостности содержимого. Наточенное лезвие пробило тонкую фанеру. Я продолжала кромсать ее, желая как можно быстрее закончить начатое. Наконец содержимое – несколько прорезанных папок – посыпалось на пол вместе с куском фанеры. Спрятав кинжал обратно, я схватила первую папку и начала перелистывать страницы. Перед глазами замелькали строчки, написанные аккуратным почерком. На улице включился фонарь. Его свет тусклым пятном лег на страницу, где содержалась информация о выданных заданиях. Боясь пропустить нужную информацию, я затаила дыхание и принялась пальцем двигать по строчкам.

«Рен.

Север. Заброшенный завод по переработке отходов.

Координаты: долгота 54°38’,3 широта 37°34’,7.

Сердце забилось быстрее. Число, указывающее на дату поручения, совпадало с тем днем, когда Рен оставил меня. Внизу раздался писк. Я присела и посмотрела туда, откуда донесся звук. Под несколькими папками дисплеем вверх лежал прямоугольный предмет. Решив, что Чайка не просто так спрятала его в ящике и что он может мне пригодиться, я убрала его во внутренний карман куртки и поднялась. Следом в карман отправился вырванный из папки клочок бумаги с координатами местонахождения Рена. Задерживаться больше нельзя.

Стоило мне переступить порог, как мой слух уловил шум. Послышались встревоженные голоса. Мне ничего не оставалось, как нырнуть обратно в кабинет и закрыться на ключ. Мечущийся взгляд наткнулся на окно. Выбора не оставалось. Распахнув его и подавив новый прилив паники, я вскарабкалась на подоконник и выглянула. Холодный ветер сразу же бросил в лицо горсть снега, от которого неприятно защипало кожу.

Моим спасением стало дерево, стоящее напротив. Так как вход в здание находился с противоположной от окна стороны и никто из Псов пока не окружил дом по периметру, у меня была небольшая фора. Оттолкнувшись от подоконника, я выпрыгнула из кабинета, стараясь долететь до дерева. Мне удалось зацепиться за его толстую ветвь руками. Плечи обожгло резкой болью, тонкие прутья оцарапали подбородок и щеку, ветка опасно прогнулась, но все же выдержала мой вес.

Спустившись вниз, я рванула вперед и в этот самый момент тишину пронзил оглушительный зуммер тревоги. Сообщая о чрезвычайной ситуации, он истошной сиреной разлетался по лагерю. Улицы быстро наполнились людьми из отрядов. Все они, чтобы узнать о причине подъема, бежали к центру территории. Не замедляясь, я накинула на голову капюшон и в царившей суматохе устремилась к показавшимся высоким железным воротам. За моей спиной, разгоняя спасительную темноту, зажигались фонари.

Дорога с уклоном, ведущая к воротам, за ночь покрылась коркой льда. Поскользнувшись на нем, я упала и последний метр проскользила на копчике, практически вылетев с территории лагеря. Когда у ворот зажглись последние фонари, меня там уже не было.

Я во весь опор неслась по ночной Альфе, вспоминая выход из Вавилона. Рен не шутил – сектора по расположению улиц и домов точно повторяли друг друга. Благодаря тому, что мы с ним часто выходили за пределы Беты, я знала, куда следует направляться.

Преодолев приличное расстояние от города и скрывшись в лесу, без сил опустилась на колени. Легкие и все еще напряженные мышцы горели. Я понимала, что если продолжу бежать, то истрачу все свои силы и тем самым окажусь бесполезной, а потому стоило подумать об укрытии на ночь. Мой выбор пал на небольшой холм, на котором росло дерево. Часть его корней уходила вниз, утопая в сугробе. Пошатываясь от усталости, я приблизилась к холму и осмотрела его. За корнями оказалось небольшое углубление. Туда я и залезла, улегшись прямо на снег.

Сквозь беспокойный сон Рен чувствует, как чьи-то пальцы медленно проводят по его шее, затем останавливаются на сером от грязи бинте. Втягивая носом затхлый запах камеры и прислушиваясь к ощущениям, Рен делает вдох. Сначала ему кажется, что все это – продолжение сна, но стоит чужим пальцам сорвать с его шеи бинт, и он мгновенно раскрывает глаза, дергаясь всем телом вперед. Удар в плечо откидывает его обратно на стул. В ответ на немой приказ «сидеть и не двигаться» Рен только крепче сжимает зубы и чуть наклоняет голову, глядя исподлобья на посетителя. В камере царит полумрак. Из четырех ламп работают две. Одна из них гудением вплетается в тишину. Но и в этом слабом свете Рен узнает мужчину. Седые волосы, уверенные неторопливые движения, властный взгляд.

– Так, значит, в этом прогнившем мире еще есть что-то интересное, – спокойный голос мужчины разносится по полупустому помещению, отдаваясь от стен слабым эхом. – Я сразу понял – ты тот, кто мне нужен.

Рен молчит, напряженно следя за каждым движением мужчины.

– Мне не так давно попалась книга, – задумчиво продолжает говорить он.

Не волнуясь за собственную безопасность, поворачивается спиной к Рену и неторопливо шагает к дальней стене. Раньше Рен смог бы справиться с ним даже со связанными руками. Но это раньше, когда приступы давали о себе знать лишь раз в полгода и когда их можно было перетерпеть без наркотиков. Сейчас же Рену ничего не остается, как играть роль послушного пленника. Что ж, в этом тоже можно найти свои плюсы. Связанный и послушный пленник располагает к тому, чтобы поделиться с ним информацией. Мужчина берет стул и возвращается. Ставит спинкой вперед, усаживается лицом к Рену. Всматриваясь в его глаза, чуть улыбается.

– С рассказами о демонах, – небольшая пауза, – и о клейме вроде твоего, – еще одна небольшая пауза.

Не добившись хоть какого-то проявления эмоций от Рена, мужчина потирает свою шею рукой, а затем произносит:

– Ну же, помоги мне, – звучит почти как просьба, если бы не плохо скрытая насмешка. – Что там еще?

Рен продолжает молчать. Звук гудящей лампы становится громче. Она мигает два раза, на короткое мгновение приковывая внимание мужчины. Он поднимает на нее глаза и сокрушенно качает головой, а затем как бы невзначай задает вопрос: