Рен не видел, как яркий свет фонаря упал на его лицо и заскользил дальше, освещая пространство рядом с ним. Подошва армейской обуви наступила на одну из таблеток. Покатала из стороны в сторону, затем с тихим хрустом раздавила, смешивая остатки с пылью и грязью.

Иногда сознание Рена затуманивалось, и тогда он видел карту из колоды Таро. Белый ворон сидел на старом дубе, чьи корни, словно живые змеи, ползли по направлению к разрушенному городу, отдаленно похожему на Вавилон. Медленно повернув голову, птица взмахнула крыльями и издала приглушенное карканье. Сорвавшись с ветки, взлетела высоко в небо и принялась кружить над деревом. Дуб издал протяжный скрип. Его ствол пришел в движение, закручиваясь по часовой стрелке все быстрее и быстрее. Кора трескалась, выпуская наружу ядовитый сок, и он, падая в траву между корней, выжигал ее. Белое оперение ворона сменилось черным. Замерев в полете, птица перевернулась и, распластав крылья, рухнула вниз, прямо в руки босой рыжеволосой девушки с синими глазами.

* * *

Ледяная вода обожгла лицо Рена, приводя его в сознание и заставляя резко дернуться. С трудом разлепив веки, он прищурился и уставился на заляпанные грязью носки своей обуви. Свет флюоресцентных ламп нестерпимо резал глаза. Рен несколько раз моргнул, прежде чем смог хоть немного привыкнуть к нему. Проведя кончиком языка по нижней губе, он слизнул несколько капель воды – слишком мало, чтобы утолить жажду. В помещении, где Рен сидел со связанными за спиной руками, было холодно. Мокрые пряди волос липли к лицу, плечам и пояснице, влажная футболка облепила тело. Похоже, ему уже не в первый раз устраивали побудку водой. Рен сделал тяжелый вдох, и в этот момент чья-то грубая рука поставила металлическое ведро рядом со стулом. Осторожно поднимая тяжелую голову, он проследил мутным взглядом за ускользающими пальцами, затем посмотрел на крупное плечо и, наконец, уставился на лицо человека. Бритоголовый парень, по виду старше Рена, безразлично отошел в сторону, скрываясь в тени и останавливаясь рядом с мужчиной среднего роста. Тот подпирал спиной дверь, внимательно изучая пленника.

Краем глаза Рен заметил сбоку от себя какое-то движение. Быстро среагировать не получилось. Ведро, издавая мерзкий, режущий уши звук, упало и покатилось по бетонному полу. Лицо Рена исказилось в гримасе боли, виски сдавило, по переносице стекла капля пота. Достигнув кончика носа, сорвалась вниз. Косясь в ту сторону, где было движение, Рен попробовал уловить взглядом раздваивающийся образ парня, чьи волосы темно-фиолетового цвета неровными патлами спускались на плечи. Это он пнул ведро ногой, обутой в тяжелый армейский ботинок с высокой шнуровкой. Пока парень обходил Рена так, чтобы предстать перед ним, он снова задвигал запястьями. Веревки сразу же врезались в кожу.

– Проснулся, соня, – произнес парень с ласковой, насмешливой интонацией. – Ты такой беспечный, – в его голосе послышался укор. – Думал, мы тебя не найдем?

– О чем ты? – хрипло поинтересовался Рен, через силу улыбаясь уголком губ.

Он смотрел в желтые глаза собеседника и отмечал про себя безумие, плескавшееся на дне черных зрачков. Рена не пугала сложившаяся ситуация. Наоборот, все эти людские игры забавляли, придавая его существованию какую-то остроту. И самое главное – сейчас он мог отвлечься от недавнего сна, где черный ворон безжизненно лежал на ладонях синеглазой девушки.

– Ты следил за моими людьми, – раздался сухой голос.

Рен с трудом повернул голову на звук. Говорил мужчина у двери. Одетый в военную форму, с седыми волосами, он не мог похвастать крепким телосложением. Худощавая фигура не вселяла страха, однако то, с какой почтительностью на мужчину смотрели присутствующие, давало понять – власть, сосредоточенная в его руках, достигнута не силой. Значит, он смог донести до людей какую-то идею, благодаря которой и обрел последователей. Неужели это возродившиеся фанатики? Те самые, которыми он пугал Лис. Парень, стоящий перед Реном, разозлился. Видя безразличие пленника и еле сдерживаясь, он придал своему голосу обманное высокомерие:

– Кто послал тебя?

Превозмогая боль, Рен растянул губы в усмешке и непринужденно, насколько это было возможно, развалился на стуле. Он не собирался отвечать на вопрос и не пытался скрыть какую-то непонятную для других радость. Все же находиться здесь, пусть и связанным, было куда интереснее, чем лежать в холодном снегу, выполняя поручение Чайки. В любом случае, узнай она всю интересующую ее информацию, отправила бы Рена обратно вместе с первым отрядом. А бегать туда-сюда не входило в его планы. Если эта группировка действительно замешана в похищении людей, Рен просто вырежет их изнутри, а затем заберет Лис из лагеря, и они вдвоем отправятся на окраину Беты, вернутся в свой дом. Сердце в груди Рена пропустило удар. Он резко облизал губы и попытался осмыслить то, о чем совсем недавно подумал. Последняя фраза – «в свой дом» – прочно осела в его сознании. Он не ожидал, что все зайдет так далеко. Не выдержав, Рен приглушенно рассмеялся. Парень с фиолетовыми волосами принял смех на свой счет и разозлился еще больше.

– Весело тебе? – последовал звук плевка.

Кулак парня врезался в челюсть Рена и опрокинул его назад вместе со стулом. Раздался грохот. От резкой смены положения Рена замутило. Пережидая дурноту, он уставился в серый потолок, на котором кто-то давно, видимо, желая лучшей участи, нарисовал круг с расходящимися от него лучами. Сейчас же рисунок, отдаленно напоминающий солнце, выглядел выцветшим. Краска потрескалась и облупилась. И все же Рену удалось рассмотреть и, возможно, даже понять намерения художника. Проводя языком по зубам и проверяя их целостность, он вглядывался в кривые линии, зачем-то представляя себе мирную жизнь.

– А теперь? Все еще весело? – прозвучал тот же голос, что и секунду назад.

«Так странно», – отстраненно думал Рен. Этот круг на потолке никак не вязался с положением вещей, царившим в нынешнем мире. Отголоски прошлого. Интересно, тот, кто нарисовал это солнце, знал мир до краха или появился уже тогда, когда все изменилось? И дело не только в облупившемся бесцветном круге над головой, что призывает к светлому, пока мир продолжает отмирать по частям, погружаясь в пучину ненависти, исходящей от людей. Пытаться жить в этом мире. Какая глупость. Здесь нельзя просто жить, можно только выживать, продлевать мгновения существования. «Жить», – одними губами произнес Рен. В его сознании возник образ Лис. Новый поток смеха Рена разлетелся по помещению, эхом отталкиваясь от стен. Нельзя жить, а он хочет, чтобы Лис жила. И ради этого готов пожертвовать остатками отведенного ему времени. Человек, стоящий за спиной Рена, резко вернул его в прежнее положение вместе со стулом. К горлу Рена подкатила тошнота.

– Да он же наркоман, – раздался чей-то голос. – Его еще не отпустило. Порченый. Такой не подойдет.

– Думаешь? – почти шепотом самодовольно поинтересовался Рен. – Мы ведь здесь все порченые…

Новый удар не дал закончить фразу.

– Попробуешь еще раз перебить? – зло произнес парень с фиолетовыми волосами.

– Ну, прости, – ерническую улыбку Рена стерла очередная встреча с кулаком.