— Жалко! Очень жалко. Я ведь сам такой. Полгода места себе не нахожу, едва узнал о вашем существовании. Мир должен о вас наконец узнать!

— То есть, чтобы удовлетворить любопытство кучки недалеких сотрудников Сюрте, вы хотите меня им сдать? Вот живи после этого честно! Про таких у нас в России знаете, как говорят? «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали».

— Нос? Почему же? За что? — совершенно искренне удивился адвокат.

— За любопытство, Герши! Ибо это не порок, но большое свинство.

— Нет же, нет, не в любопытстве дело. По совести поступить надобно, баланс сил во Вселенной нуждается в постоянном равновесии. Ведь у вас одна правда, у них — другая. И вовсе не значит, что чья-то правда важнее и значимее, вовсе нет. Правда — она есть все в этом мире, нет ничего, что бы происходило вопреки правде.

— Что за чушь? Какой еще баланс сил во Вселенной? — скривилась Ульяна, даже несколько опешившая от внезапных невразумительных речей адвоката. Не помешался ли он часом от испуга?

— Как мадемуазель Зои завещала, — продолжал тот скороговоркой, — так всякий, кто к просветлению готов, поступать должен. Ведь тогда не наступит новая эра, эра человечества шестой расы.

— А-а, — облегченно рассмеялась девушка. — Вот ведь знала, что вы тогда обманули, сказав, что не видели эту шарлатанку. Тотчас я подвох почуяла, когда расхваливать ее начали, проявив чрезмерную осведомленность. Все-таки потом украдкой ходили в дом господ Михайловых, где она остановилась, да? И что же, взаправду тогда поверили ее лживым проповедям?

— Вот вы, совсем как месье Иноземцев, рассуждаете. Он тоже не велел слушать мадемуазель Зои. Но ведь дабы на ступеньку вверх подняться, к божественному приблизиться, дабы стать хоть в малой степени этим самым человеком шестой расы…

— Никакой шестой, десятой, пятнадцатой рас не существует. Она все это выдумала! — взорвалась негодованием Ульяна.

— Нет, не выдумала, я «Тайную Доктрину» прочел и «Голос Безмолвия». Все так, как она поведала, там и описывается. Словами не выразить, сколько я понял, сколько осознал, сколько ответов получил на мучивший меня внутренний голод познания бесконечного и возвышенного, запредельного: того, что стоит выше разумения человеческого. И я как будто даже вспомнил свои прошлые рождения.

— Господи! — взмолилась Ульяна, обратив глаза к потолку.

Хотела было признаться, что Зои и Элен Бюлов — одно лицо, но тлело в глазах адвоката совершенно натуральное пламя религиозного фанатизма.

И до того трогательно он гляделся на подоконнике в ночном костюме, рассуждающий о балансе во Вселенной, что решила пока ничего ему не говорить о его, мягко говоря, заблуждении. Поглядим, что дальше будет. Вдруг он сейчас просто дурачка валяет, может, хочет признание из нее вытрясти, что и медиумом Зои она прикинулась.

Но тут адвокат будто прочел ее мысли, порывисто поддался вперед и воскликнул, даже держаться за оконную раму перестал, рискуя вывалиться наружу:

— Я ведь узнал вас! Я узнал вас, тотчас как увидел. Сердцем своим узнал, душой. Но умом уразумел это совсем недавно! И вы совсем не понимаете, что вы и есть Тея-Ра, вы Зои Габриелли. Я помню… точно помню вас в своих прошлых жизнях. Но вы же ничего не помните. А если бы помнили, то были бы еще могущественней, о Великая Тея-Ра.

Ульяна от удивления чуть рот не раскрыла.

— Что вы мелете, Герши? — а потом, мгновенно придя в себя, добавила: — Уф, это и требовалось доказать. Коли вы и без объяснений поняли, что я и есть Зои, тогда отчего продолжаете городить мне тут какую-то чушь несусветную, да еще и с видом таким, что ежели я не поверю, то… не знаю, что со мною сотворите?

— Это не чушь!

— Я все это выдумала! Я! До единого слова. Все, что в голову придет, говорила, на ходу сказки сочиняя.

— Вы думали, что выдумываете, на самом деле истину вещали, — робко настаивал Герши.

— Вы утверждаете, что я говорила правду, солгав? Какой вы ловкий плут, не выйдет, зубы таким простецким манером мне заговорить.

— Но тогда откуда вам было знать те вещи, которые веками древние хранили в тайне от всего человечества?

— Кого вы из себя мните, может, вам абсолютно все тайны мироздания известны? Прямо все-все, до единой? Ааа? Интересно знать, сотрудникам Сюрте вы тоже о древних душах и о адептах в докладе, который обо мне собирались делать, напишете? — усмехнулась девушка.

— Я еще не знаю… — Герши смущенно опустил голову. — Я не знаю, как быть! Я надеялся на вашу помощь… Величайшие тайны Вселенной, что открылись моему разумению, вовсе не будут приняты узким и неспособным мироощущением человечества.

— Вот это верно, — согласилась Ульяна, изо всех сил стараясь сохранить серьезное лицо и не расхохотаться. — Это очень правильные мысли, человечество вообще не способно узреть истинную истину. Это я вам как Тея-Ра говорю, аватара богини Солнца. Вон Шопенгауэр пытался, у него ничегошеньки не вышло. Так и помер! Поэтому выбросьте из головы ходить в Сюрте. Не поймут вас там, напрасно только тайны древних разбазарите. И эти самые древние вам того не простят, так накажут, что мало не покажется, — несколько рождений вперед помнить будете.

И прищурившись, смерила адвоката пристальным взглядом.

Пусть думает, будто я поверила всем его искренним духовным порывам, потом разберемся, что за черти в голове завелись у этого серого клерка из конторы «Гру и Маньян».

А вслух сказала:

— Ладно, слезайте уже с подоконника. Холода напустили, а я, между прочим, замерзла. От самого Эльберфельда ночным лесом пешком вот в этом самом платье шла. Такое произошло, ушам своим не поверите.

И поведала Герши о своем странном мистическом приключении в фабенской лаборатории славного промышленного городка Эльберфельд.

— Вы на меня подумали? — улыбнулся тот и, покрасневши, потупился. — Даже лестно. Посмотрите на бедного месье Герши: тучный, неповоротливый, здоровья слабого, вечный неудачник и — с крыши? Да я бы все отдал, чтобы уметь, как вы, по крышам бегать и на воздушном шаре…

— Молчите, Герши, — раздраженно отрезала Ульяна, злая на себя за то, что так обозналась, но и от мысли, что никак не может раскусить адвоката. — Обычно, кто обмануть хочет, завсегда таким манером отвлекает внимание. Мол, я ничего не умею, я такой разнесчастный. Это как у опытных престижитаторов, говоришь об одном, а делаешь совсем другое. И вовсе не обязательно обладать легкой воздушной фигурой. Бывало, и не такие пузаны ловкими мастерами в мутной речке рыбку удить оказывались.

— Понимаю, — стушевался адвокат, снова опустив глаза. С тех пор как Ульяна ему под именем Элен Бюлов известна стала, адвокат в ее присутствии еще больше краснел и конфузился. — Но я вас не обманываю и в мыслях никогда не было.

— Да ничего вы не понимаете! Нужно найти того проходимца, который меня моими же фокусами пугать вздумал. И я, кажется, знаю, кто это!