– Нет даже такого понятия. По правде говоря, у меняпросто нет ни имени, ни названия.

– Но у тебя есть желания. Ты хочешь обрестичеловеческую природу.

– Хочу. – Послышалось что-то вроде вздоха, полногопечали.

– Зачем?

– А тебе, Роуан, не хотелось бы стать человеком,окажись ты на моем месте?

– Не знаю, Лэшер. Возможно, я предпочла бы свободу.

– А я жажду этого до безумия, – медленно и скорбнопроговорил голос. – Чувствовать тепло и холод, познать удовольствие.Смеяться… Каково это – смеяться? Петь и танцевать. И видеть все человеческимиглазами. Ощущать предметы. Существовать во времени, испытывать потребности ичувства. Получать удовлетворение от осуществленных амбиций, иметь ясные идеи имечты.

– Да, я начинаю тебя понимать.

– Не будь столь уверена.

– Значит, сейчас у тебя нет ясного зрения?

– Такого, как у тебя, нет.

– А когда ты смотрел глазами мертвецов, ты видел ясно?

– Не совсем, хотя и лучше, чем всегда. Но смертьцеплялась за меня, окружала со всех сторон. В конце концов я совсем терялзрение.

– Могу представить. Это ты вселился в тестя Шарлотты,пока он еще был жив.

– Да. И он знал это. Слабый старичок. Он так радовался,что снова может передвигаться и поднимать предметы своими руками.

– Интересно. Мы называли это одержимостью.

– Правильно. Я многое разглядел его глазами. Виделяркие краски и нюхал цветы. Видел птиц. Слышал их пение. Я касался рукойШарлотты. Я познал Шарлотту.

– А сейчас ты что-нибудь слышишь? Ты видишь огонь вкамине?

– Я все об этом знаю. Но я не вижу, не слышу и нечувствую так, как ты, Роуан. Хотя, приближаясь к тебе, я вижу то, что и ты,знаю тебя и твои мысли.

Ее кольнул страх.

– Я начинаю тебя понимать.

– Это тебе только кажется. На самом деле все гораздосложнее.

– Знаю. Поверь, действительно знаю.

– Мы обладаем знаниями. Мы существуем. Но благодаря ваммы научились думать последовательно, постигли суть времени. Кроме того, мыузнали, что означает стремиться к чему-либо. Для осуществления цели необходимоиметь такие понятия, как прошлое, настоящее и будущее. Нужно планировать. Яговорю лишь о тех из нас, кто хочет чего-то. Те, кто лишен желаний, даже непытаются обрести знания. Они им ни к чему.

Говоря о «нас», я, конечно, выражаюсь неточно. Для меня несуществует никаких «нас», ибо я один: я отвернулся от себе подобных и вижутолько тебя и тех, кто подобен тебе.

– Понимаю. А когда ты проникал в тела мертвецов… в теголовы на чердаке…

– Спрашивай.

– Ты изменял внутренние ткани тех голов?

– Да. Глаза делал карими. Осветлял пряди волос. Этотребовало большого количества тепла и максимальной концентрации. Концентрация –вот ключ ко всему, что я делаю. Я собираю воедино собственные частицы.

– А в своем естественном состоянии?

– Я безграничен.

– Каким образом ты изменял пигмент?

– Проникал в плоть, переделывал ее. Но ты лучше меняразбираешься в этом процессе. Ты бы назвала его мутацией. Мне не подобратьлучших слов, а ты знаешь научные термины. Концепции.

– Что тебе мешало завладеть всем организмом?

– Смерть. Он постепенно завершал свой жизненный цикл, ая был слеп и нем. У меня не хватало сил. Я не мог вернуть ему искру жизни.

– Ясно. А когда ты проник в тестя Шарлотты, ты менялего тело?

– Этого я не мог сделать. Даже не пытался. И сейчас немогу, даже если бы оказался там. Понимаешь?

– Да. Ты постоянен, а мы существуем во времени.Понятно. Но ты говоришь, что не можешь изменить живую ткань?

– У того человека не смог. И у Эрона не могу, когдапроникаю в него.

– Когда это происходит?

– Только когда он спит. В другое время он для менянедоступен.

– Зачем ты это делаешь?

– Чтобы почувствовать себя человеческим существом.Чтобы стать живым. Но Эрон слишком силен для меня. Эрон сам управляет клеткамисвоего организма. То же самое с Майклом. То же самое почти со всеми. Даже сцветами.

– Кстати, о цветах. Ты подверг мутации розы.

– Да. Для тебя, Роуан. Чтобы показать тебе свою любовьи силу.

– И заодно свою цель?

– Да…

– Я не желаю, чтобы ты впредь проникал в Эрона. Я нежелаю, чтобы ты каким-то образом вредил ему или Майклу.

– Повинуюсь, хотя предпочел бы убить Эрона.

– Почему?

– Потому что с Эроном покончено, он много знает, и онлжет тебе.

– Что значит – покончено?

– Он выполнил то, что я предвидел и ожидал от него.Потому я и говорю, что с ним покончено. Сейчас я вижу, что он может сделать то,чего я не желаю, и таким образом помешать мне в достижении цели. Я бы убил его,не будь я уверен, что твое сердце сразу наполнится горечью и ненавистью ко мне.

– Значит, ты ощущаешь мой гнев?

– Он очень глубоко меня ранит, Роуан.

– Если ты причинишь вред Эрону, мои боль и гнев будутбезмерны. Но расскажи подробнее об Эроне. Я хочу, чтобы ты объяснилобстоятельно и доподлинно: что он должен был, по-твоему, сделать?

– Поделиться с тобой своими знаниями. Дать тебезаписки, составленные им во временной последовательности.

– Ты имеешь в виду досье Мэйфейров?

– Да. Историю. Но ты велела объяснить доподлинно,поэтому я не употребил слово «досье».

Роуан тихо рассмеялась.

– Не стоит воспринимать все так буквально. Продолжай.

– Я хотел, чтобы ты получила из его рук семейнуюхронику и прочитала ее. Петир видел, как сожгли мою Дебору, мою возлюбленнуюДебору. Эрон видел, как моя Дейрдре плачет в саду, моя красавица Дейрдре. Такоедосье не имеет цены: оно не только вызывает у тебя какой-то отклик, но ипомогает принять решение. Но эта задача Эроном уже выполнена.

– Ясно.

– Остерегись.