В тот день она вышла во двор, поскольку увидела, что Филипп остановился у ее забора, разговаривая с одним из своих приятелей. Она вышла из дома в одном шерстяном платье, не позаботившись о том, чтобы набросить на плечи пальто.

– Филипп, как поживаешь? – подходя к самой калитке, поздоровалась она. – Ты придешь сегодня на обед? Мы с Софией запекаем кусочки утки.

Он повернулся к ней, и ее даже отпугнул его мрачный взгляд.

– А не боишься, что я у тебя в доме стены разрисую? – с какой-то злостью спросил он, отчего она даже отступила.

– Что за глупости? Я просто пригласила тебя, вот и все.

Филипп улыбнулся, но доброты его лицу это не прибавило.

– Просто?

– Да. Готово будет через полчаса, так что, если сочтешь нужным, приходи, я оставлю и на тебя.

Он опустил глаза, а потом снова посмотрел на нее и кивнул:

– Ладно, я приду. Только Софии пока не говори, вдруг не получится.

– Договорились.

– Хотя… вы ведь все равно прощаетесь? – спросила она, на что приятель Филиппа уверенно кивнул. – Тогда заходи прямо сейчас. Я хочу сказать, что буду рада, если ты придешь чуть раньше.

С этими словами, она развернулась и забежала в дом, поскольку холод уже пробрался к самой коже. К ее удивлению, сзади раздался голос:

– Так я могу зайти сейчас?

Уже у самой двери она повернулась к нему и улыбнулась:

– Открой калитку сам – там крючок в самом верху. Потом закрыть не забудь.

Он догнал ее довольно быстро – когда она оказалась в прихожей, он уже взбегал по ступенькам к двери. Когда закрылась дверь, они на миг остались одни, и он быстро зашептал:

– Все знают, что я испортил вывеску в новом салоне красоты, разве ты не слышала? Меня отволокли к этому слюнтяю, чтобы я покаялся, и мне пришлось взять все на себя. Теперь я работаю там уборщиком, еще десять дней осталось. София тебе не рассказала?

– Нет, – едва успевая усваивать все его слова, покачала головой она.

– Вот и правильно. Короче говоря, теперь вся улица тыкает в меня пальцем. Взрослые с укоризной, а дети со смехом. Как-то… паршиво.

Ей пришлось схватить его за воротник куртки, поскольку он собирался войти в дом, а она хотела поговорить еще немного.

– Тебе пришлось? – спросила она. – Пришлось?

– Ну, да.

– Так это не твоих рук дело? Кто виноват в этом на самом деле?

– Друг мой. – Заметив изменившееся выражение ее лица, Филипп поспешил пояснить: – Не тот, которого ты сейчас видела.

– И ты все равно с ним общаешься? С тем, который нарисовал бороду?

– Так ты уже слышала?

– Да, мама рассказала.

– А обо мне она ничего не говорила? Она тоже считает, что это я.

– Так ты до сих пор с ним дружишь? – настойчиво повторила она.

– Ну, да. Он-то не при чем, Ирена сама все неправильно подслушала.

Эмма разжала пальцы и поправила смятый воротник.

– Решай сам, но я бы на твоем месте точно ему рожу начистила. Он должен был прийти вместе с тобой или хотя бы признаться позже.

– А толку? Все равно ему бы никто не поверил. У него нормальная семья, не то, что у меня.

– Плевать, поверили бы или нет. Главное постараться сказать правду.

– Только не говори, что ты побежишь говорить эту правду.

Она вздохнула:

– Мне достаточно того, что я ее знаю. А теперь иди мыть руки.

Это было еще на прошлой неделе, но Эмма помнила каждое слово, произнесенное в тот момент. Мартину она рассказала почти все, так как ей хотелось предупредить его о том, что сейчас с детьми лучше быть осторожнее. Он на удивление спокойно к этому отнесся, сказав, что лучше вообще сделать вид, будто ничего не происходит – так легче не задеть гордость Филиппа, который наверняка везде видит неодобрительные или злорадствующие взгляды. Лучше подарить ему пару часов свободы от этого.

Встретившись с Эмили, Мартин вновь превратился в спокойного, благодарного и галантного молодого человека, который произвел такое хорошее впечатление при знакомстве. Поскольку Эмма заблаговременно позвонила домой и предупредила мать о том, что он приедет вместе с ней еще раз, теперь Эмили была полностью подготовлена к встрече. Благодаря этому завтрак прошел без каких-либо затруднений. Вскоре они остались одни, и Эмма начала собираться за Софией. Мартин стоял в прихожей, положив руки в карманы и глядя на то, как она суетится у двери.

– Я успею переодеться? – спросил он, помогая ей надеть пальто.

– Конечно.

– Ну, хорошо. Постарайся привести сразу двоих, ладно? Так больше шансов, что мы проведем время с пользой.

– Это зависит не от меня, но я сделаю все возможное, – честно ответила она.

Дверь за ней закрылась, но Мартин простоял без движения еще несколько мгновений. Он был один в ее доме, и в это верилось с большим трудом.

Ему удалось переодеться в привезенную с собой одежду, умыться и даже посидеть в гостиной с той же самой книгой, которую он читал Эмме и Софии в прошлый раз.

Судя по топоту у двери, их было трое – София явно не могла шуметь наравне с хозяйкой дома. Мартин поднялся с кресла и прошел в прихожую как раз в тот самый момент, когда вся компания оказалась внутри.

– Здравствуйте, – на удивление вежливо поздоровался Филипп.

Следом за ним подала голос и его младшая сестра:

– Доброе утро, – еще более учтиво, поприветствовала его она.

– Ну, привет, – неформально и даже весело ответил обоим сразу Мартин. – Вы уже подросли, надо же. Особенно София.

Малышка радостно улыбнулась, но ее лицо на миг скрылось за шарфом, который разматывала Эмма, а когда она вновь посмотрела на него, выражение восторга уже исчезло.

– Что мы будем делать? Времени у нас, оказывается, мало, так что нужно решить сразу, – продолжил Мартин, наблюдая за тем, как они проходят в комнаты.

– Вы об играх в снегу? – скептически приподняв брови, спросил Филипп.

– Да, я об этом.

– Нет, сегодня не то настроение.

В результате они решили, что лучше Эмма и София уйдут на кухню готовить что-нибудь вкусное, а Мартин и Филипп посидят на веранде. Эмма дала им детские одеяла, которые остались еще с ее ранней юности, объяснив, что их придется постелить на стулья. Конечно, они просто сложили их на столе.

Филипп уселся рядом с Мартином и разочарованно протянул:

– И что нам все это время делать?

– Посмотрим, может, и придумаем что-нибудь интересное. Или просто помолчим – тоже неплохая идея.