— Святое дерьмо, ты это видишь? — спросил Стив.

Колли кивнул:

— Похоже на кактусы. Но они какие-то странные.

Точно, подумал Стив, только не странные, а упрощенные.Словно женщины, какими их рисовал Пикассо, когда увлекался кубизмом. Этаупрощенность чем-то напоминала птицу с разными крыльями.

Как говорил Старина Док, эта птица только похожа настервятника, словно ее рисовал ребенок.

В голове Стива начала оформляться некая идея. Отрывочныесведения постепенно складывались в общую картину. Фургоны, совсем как в детскомсубботнем мультсериале. Птица. Теперь эти кактусы, словно нарисованныепервоклассником.

Колли подошел к ближайшему растению и осторожно протянул кнему руку.

— Не надо, ты с ума сошел? — крикнул Стив. Коллипроигнорировал предупреждение. Его палец еще больше сблизился с кактусом.Потом…

— Ой! Твою мать!

Стив аж подпрыгнул. А Колли отдернул руку и уставился насвой палец, словно мальчишка — на новую царапину. Потом он повернулся к Стиву ипоказал ему руку с аккуратной капелькой крови на подушечке указательногопальца.

— Они действительно колючие. Во всяком случае, этот.

— Естественно. А если он ядовитый? Колли пожал плечами, какбы говоря, что после драки кулаками не машут, и двинулся по тропе. На юг, кГиацинтовой улице. Красно-оранжевый солнечный свет падал сквозь листву справа,так что заблудиться они никак не могли. Шагали они вниз по склону. С восточнойстороны тропы бесформенные кактусы встречались им все чаще. Кое-где числом онипревосходили деревья. Кусты редели, и не без причины: менялась почва, онастановилась более серой, песчаной, напоминая…

Едкий пот заливал Стиву глаза. Он смахивал его рукой. Какжарко, какой резкий красный свет. У него засосало под ложечкой.

— Смотри, — показал вперед Колли. В двадцати ярдах от нихеще одна кактусовая роща охраняла развилку. Перед кактусами валялась перевернутаятележка, в каких развозят товары. В умирающем свете металлические прутья бортовказались кроваво-красными, словно залитыми кровью.

Колли побежал к развилке. Стив поспешил за ним, не желаяоставаться в одиночестве. Едва Колли добежал до тележки, как воздух наполнилстранный, жутковатый вой: “У-в-в-о-о-о! У-в-в-о-о-о! Ув-ув-в-в-о-o-o!” Короткаяпауза, и вновь вой, с разных сторон, все более громкий, отчего кожа Стивапокрылась мурашками. Здесь, в кустах, мог прятаться кто угодно. А уж с наступлениемтемноты Стиву совсем не хотелось встречаться с призраками или с разным зверьем.

— Господи! — вырвалось у Колли. Стив подумал, что этовосклицание относится к койотам, воющим где-то к востоку, там, где должны былистоять дома, магазины и закусочные “Макбургер”, но коп смотрел не на восток, авниз. Стив опустил глаза и увидел мужчину, сидящего рядом с перевернутойтележкой. Наколотого спиной на шипы кактуса, словно оставленного на развилкедля того, чтобы они его нашли.

Ув-ув-у о-о-o-o-o…

Инстинктивно Стив протянул руку, нащупал пальцы копа. Коллитут же крепко сжал его руку.

— Черт, я же видел этого парня, — прошептал коп.

— С чего ты так решил?

— Его одежда. Тележка. Этим летом он два или три разапоявлялся на нашей улице. Если б я увидел его снова, то предупредил бы, чтоделать ему тут нечего. Возможно, вреда от него никакого, но…

— Но что? — Стиву приходилось бродяжничать, и он не видел вэтом ничего ужасного. — Что плохого мог сделать этот парень? Стибрить у кого-тодорогую картину? Или выцыганить у Содерсона стакан спиртного?

Колли пожал плечами.

Он все смотрел на мужчину, пришпиленного к кактусу. Брюкицвета хаки в заплатах, футболка, еще более старая, чем та, что Биллингсли нашелдля Колли, и к тому же грязная, кроссовки, перетянутые изоляционной лентой.Одежда бродяги. И вещи, вывалившиеся из тележки, говорили о том же: пара старыхсандалий, кусок веревки, кукла Барби, синий пиджак с вышитой на спине надписью“БУКИ ЛЕЙНЗ”, ополовиненная бутылка вина, портативный радиоприемник, каких ужелет десять не изготавливали. Пластмассовый корпус склеен эпоксидкой. Околодюжины пластиковых мешков, аккуратно сложенных и перевязанных бечевкой.

Мертвый бродяга посреди лесополосы. Но как он умер! Егоглаза вывалились из орбит и свисали на щеки на усохших оптических нервах.Глазные яблоки лопнули и съежились, словно сила, которая вышибла их из орбит,еще и раздавила их. Кровь из носа запеклась на губах и тронутой сединой щетинена подбородке. Кровь, однако, не залила бродяге рот, о чем Стив мог толькопожалеть. Потому что этот рот застыл в широченной глупой улыбке. Уголки ртабродяги поднялись чуть ли не до мочек ушей. Некая сила загнала его в кактусовыезаросли и убила, вывалив глаза на щеки. И эта же сила оставила его улыбающимсяво весь рот.

Колли сжимал руку Стива все сильнее. У него даже занылипальцы.

— Может, отпустишь? — взмолился Стив. — А не то…

Он посмотрел вдоль тропы, уходящей от развилки на восток,той тропы, что могла привести их на Андерсон-авеню, где они попытались бы найтиподмогу. Десять ярдов, и растительность резко обрывалась, выводя тропу в ночнуюпустыню. Стивен даже не подумал о том, что такой пустыни просто быть не может вОгайо. Не подумал потому, что перед ним открылся ландшафт, которого он не виделникогда в жизни, даже в кошмарном сне.

Широкая равнина уходила к горам, вершины которых более всегонапоминали зубья пилы. Однотонные, без расселин, без выступов. Черные горы,нарисованные ребенком.

Сама тропа не исчезала, а расширялась, превращаясь в дорогу,какие бывают в рисованных мультфильмах. Слева от нее валялась наполовинуушедшая в песок телега. За телегой виднелась низина, где уже царствовала ночь.Справа стоял столб с прибитой к нему доской. Черные буквы выцвели, но Стивпрочитал надпись:

В ПОНДЕРОЗУ

На столбе красовался коровий череп, такой же бесформенный,как и кактус. Сама дорога чем-то напомнила Стиву афиши фильма “Близкие контактытретьего вида”. В небе над горами уже сияли невероятно крупные звезды. Они немерцали, а мигали, как рождественская гирлянда. Вновь поднялся вой, на этот развыли не три или четыре койота, а целая стая. Койотов Стив не увидел. Толькобелесая пустыня, зеленые пятна кактусов, дорога, телега, низина и нарисованныегоры на горизонте.

— Что это такое? — прошептал Колли. Прежде чем Стив успелответить, что это фантазия какого-то ребенка, из низины послышалось низкоерычание. Словно (Стиву, во всяком случае, так показалось) заработал мощныйдвигатель речного катера. Потом в тени вспыхнули два зеленых глаза. Стивотступил на шаг, во рту у него пересохло. Он поднял “моссберг” к плечу, но рукиего не слушались, да и винтовка скорее напоминала игрушку. Глаза (они плавали втемноте, словно глаза в темной комнате из мультфильма) размерами не уступалифутбольному мячу, и Стиву не хотелось даже думать о том, какому животному онимогли принадлежать.