за спиной. – Я просто решил играть по правилам, честное слово.

– Ой, да ладно, не оправдывайся, – проворчала я, не отрывая взгляда от водопада времени. Потому что в нём явно что-то двигалось. Или это был оптический обман?

– Я просто хотел покончить с этим, вот и всё. Конечно, немного глупо, что сегодня только мне удалось поймать секунду, но так бывает. Этот турнир – не детская игра.

Странно, совсем недавно он уже произносил именно эти слова…

– Я вам сочувствую, ребята.

На вершине ледника моя сестра, казалось, делала шаг, чтобы приблизиться к краю, и Леандр снова протянул руку, чтобы остановить её.

– Я вернул только те секунды, которые не должен был забирать в самом первом времяпаде, – повторил Дарий. – Я просто решил играть по правилам, честное слово, – снова объяснил он с тем же ложным раскаянием, что и раньше. Я обернулась, но его взгляд был прикован к той точке, где совсем недавно находилось моё лицо. Да, теперь он даже едва заметно отшатнулся, как будто кто-то ткнул его невидимым указательным пальцем в грудь!

Что же здесь, ради всех времяпадов, творится?

Я завертелась вокруг своей оси почти так же быстро, как водопад, собирающийся превратиться в вихрь, оглядываясь в поисках решения. Неужели всё из-за неудачного возвращения секунд? Или это была другая аномалия?

Мы определённо находились в середине временной петли, кто бы её ни создал. И петля, похоже, поймала всех.

Кроме меня.

На краю ледника Леандр снова удержал мою сестру. Дарий тем временем лгал в четвёртый раз, и, честно говоря, с каждым разом всё менее убедительно. Именно тогда я наконец заметила в водопаде времени фигуру, которая извивалась в обезумевшем потоке снега и пыли.

Это был мальчик с белокурыми локонами, выглядывающими то тут, то там из-под шапки. Вот он смахнул снег с куртки и быстрыми шагами направился ко мне, не выпуская из рук серебристые паутинки, которые завязал вокруг запястий. Должно быть, он держал концы временно́й петли.

Я уставилась на него.

Несомненно, это был он, я узнала длинный нос и веснушки, и даже потёртые рукава тёмно-зелёной куртки. Не хватало только дурацкого фотоаппарата. Я открыла было рот, но сразу закрыла.

Блондин уже стоял передо мной.

– Офелия Пендулетт, – сказал он и кивнул мне.

– Ч… что? – заикаясь, я отступила и столкнулась с Дарием, который, казалось, ничего не заметил, а просто продолжал произносить свои реплики. Я смерила парня взглядом, и у меня вырвалось: – Кто ты такой? Что это такое? – Я взмахнула руками, пытаясь охватить водопад и петлю времени. И, возможно, весь мир. – Кто ты?

– Меня зовут Алексей, – сказал он по-французски, но с жёстким, похоже, восточноевропейским акцентом. – Я хотел бы с тобой поговорить. Это важно. И у нас мало времени. Пойдём.

С этими словами он оставил меня стоять, почти бегом направившись к подножию одного из окрестных холмов. Может быть, он приглашал меня туда, потому что там было потише и не было необходимости кричать против ветра? Он оглянулся. Только позавчера вечером парень убежал, когда я попыталась с ним поговорить, – а теперь сам пришёл ко мне? Мальчик, существование которого Дарий и Леандр считали игрой моего воображения.

Мальчик, который, возможно, был похитителем времени.

Я бросила последний взгляд на сестру и Леандра, стоящих на краю водопада времени, и на болтающего Дария. Потом выпрямилась и пошла к Алексею, загадочному Вневременному.

– Хорошо, – сказала я, догнав его. – Кто ты? – Я указала на паутинки времени на его запястьях.

Но вместо ответа он огляделся и посмотрел мне в глаза.

– Никому обо мне не рассказывай, ладно?

– Почему?

– Это слишком опасно, – сказал Алексей. Он бросил острый взгляд мне за спину, будто выискивая следы погони. Я поняла, что он заманил меня в тень скалы не для того, чтобы укрыться от холодного ветра, и не затем, чтобы напасть на меня, а в поисках убежища от чужих взглядов.

Его плечи дрожали.

– Пообещай мне. Пожалуйста!

– Хорошо. – Я кивнула. – От кого ты прячешься?

– Вообще-то мне не следовало бы с тобой разговаривать. Она считает, что нам лучше не посвящать тебя в это, но я надеюсь…

– Кто «она»? – перебила его я. – И почему ты напал на мою лодку? Что это за аномалии? Это ты их вызываешь, верно?

Он был на полголовы ниже меня и определённо моложе, как я наконец поняла. Вблизи я определила, что ему около четырнадцати лет, хотя, конечно, когда речь идёт о Вневременны́х, внешность ничего не значит.

– Ты никогда не задумывалась, почему Сибилла Чо не появилась на церемонии открытия Янтарного турнира? – спросил он.

– Конечно, задумывалась! – Я тяжело вздохнула. – Однако если мы собираемся поговорить по-настоящему, тебе придётся ответить хотя бы на несколько моих вопросов.

– Я знаю, я… Я бы очень этого хотел. Но… – Он вздрогнул.

И почти сразу же где-то рядом с водопадом времени прогремел взрыв. Как будто захрустело, разбиваясь, стекло. Похожий звук раздавался, когда в Берлине опустошали баки с бутылками на углу. Но если не считать шума, всё было как прежде: водопад бушевал, а моя сестра и мальчики застряли во временно́й петле. А я так и не получила ответов на миллион вопросов!

Алексей, однако, явно запаниковал.

Он торопливо обмотал концы петли времени вокруг своих запястий, потом достал что-то из кармана куртки и протянул мне.

Это был матерчатый мешочек, грязный и затянутый сверху шнурком, весом всего несколько граммов.

– Вот, возьми, – сказал мальчик. – Твой отец хотел бы, чтобы всё было именно так. Сбереги его. И никому не показывай! Поклянись мне, что никому не откроешь эту тайну, хорошо?

Я повертела мешочек, хотела открыть, но Алексей остановил меня, протянув руку.

– Нет! Спрячь быстрее! – умоляюще воскликнул он. Страх сверкнул в его глазах, и я вздрогнула, поняв, что это и есть самый настоящий ужас. Смертельный.

– Обещаю, что буду беречь его, – сказала я и без лишних слов сунула мешочек в рукав тёплой куртки. – Не беспокойся, с ним ничего не случится.

Он кивнул и вздохнул с облегчением. Я как раз собиралась спросить его, что он знает о папе, когда водопад времени снова затрещал.

Алексей бросился бежать и, обернувшись ко мне на полпути, крикнул:

– Спасибо!

Ловко развязав концы временно́й петли, он прыгнул в пыльный поток и исчез.

Пошатываясь, я вернулась к остальным. Кем был этот мальчик?

– Я вам очень сочувствую… – в который раз произнёс Дарий, но вдруг оборвал себя на полуслове. Он неуверенно посмотрел на меня: – Что происходит?

Стук и грохот прекратились, и в струях водопада больше не было видно подозрительных фигур.