существо, будто бы оно ей всё‐таки что‐то говорило. Потом Крыса хмыкнула и сказала:

— Занятно.

После этих слов мы услышали какой‐то слабый и неясный звук со стороны лестницы. Звук приближался, и скоро мы к своему ужасу поняли, что это шаги. Тяжёлые шаги. Как будто сюда шёл монстр Франкенштейна или по крайней мере человек, только что восставший из собственной могилы.

— Выбор у вас невелик, — продолжала Крыса, а сама пристально смотрела на разбитые двери. — Либо вы мне помогаете, и мы расходимся добрыми друзьями. Либо мне придётся поступить с вами так же, как вы всё это время поступали со мной и моими детьми.

Шаги приближались.

— Что… — прохрипел я, но голос вдруг сорвался. Я кашлянул. — Что будет, если мы поможем вам?

— Это будет зависеть от полноты той информации, которую вы мне дадите. И от того, как на нас отреагируют остальные жители вашего мира. Но, чисто по опыту общения с вами, в любом случае будет… война. — Это слово гулко прокатилось над нашими головами и заставило сердце подпрыгнуть к горлу. — Поэтому сразу хочу вас предупредить, мальчики и девочки: нас много. Вы даже не представляете себе, насколько нас больше, чем вас. И нам нечего терять, поэтому мы пойдём до конца. Отсюда и простой выбор: вы можете открыть для нас двери и стать друзьями, что сулит вам многие выгоды и привилегии в новом мире, либо просто… — Крыса хмыкнула и посмотрела мне прямо в глаза. Несмотря на то что у неё не было зрачков, я почти физически почувствовал её взгляд. — Умереть. В первом случае вы будете радушными хозяевами, которые протянули руку помощи тем, кого ожидает гибель. Во втором вы просто умрёте зря, потому что мы уже здесь. И отступать нам некуда. Я лишь предлагаю обойтись малой кровью. Хотя мы готовы и к большой.

Шаги звучали практически у самой двери.

— Я не тороплю, — между тем продолжала Крыса. — Взвесьте всё хорошенько, посоветуйтесь. Я уйду, чтобы не мешать вашим разговорам. А мои малютки останутся, вы уж не обижайтесь. Они проследят, чтобы вы занимались делом, вместо того чтобы потратить время на что‐нибудь глупое вроде бессмысленных поисков выхода из этого здания.

С чуть слышным скрипом приоткрылась дверь одной из палат. Стоявшие там крысоморфы заволновались, но были вынуждены расступиться.

Существо, которое оттуда вышло, без сомнения было тем, кто обычно ждёт под кроватью. Об этом говорили зеленоватый цвет кожи и длинные острые уши. Эта тварь держала перед собой небольшое зеркальце. Самое обычное, одно из тех, которые девчонки таскают с собой, чтобы поправить макияж.

— Да, и вот ещё что, — выпалило двугорбое чудовище, точно и в правду чуть не забыло, — лучше избавьтесь от этого голубчика. По-хорошему.

Подкроватный монстр вытянул руку с зеркалом вперёд, а Крыса ростом под потолок просто шагнула в него, разом уменьшившись в сотню раз, и исчезла.

Остроухий опустил лапу и скрылся в той же палате. Крысоморфы сомкнули ряды, чтобы никому не пришло в голову за ним последовать.

Примерно минуту мы смотрели на дверь, а потом все повернулись к выходу на лестничную клетку, поскольку тот, чьи шаги мы слышали всё это время, наконец вошёл.

2

Мы ожидали увидеть кого угодно, любое чудовище, любую потустороннюю сущность, но только не его.

Полицейский медленно вошёл в разбитые двери и огляделся с таким видом, будто его пришибли пыльным мешком по голове. Отчасти так и было, только пришибли чем похлеще.

Потому что это был тот самый сотрудник, которого мы отравили лекарством Глюкера и чуть было не отправили на тот свет.

Он осторожно вошёл в отделение с пистолетом наизготовку, светя перед собой маленьким фонариком. Ноги мент переставлял еле-еле, что уже говорило нам — отравление не прошло без последствий.

Увидев толпу раненых перепуганных детей, он на секунду замер, а потом медленно опустил пистолет. Тряхнул головой будто не верил собственным глазам. Потом на какое‐то время полицейский исчез из моего поля зрения из-за яркого света его фонарика, который ударил прямо в глаза. Пришлось зажмуриться.

— Мать честная! — услышал я. — Эй, всё хорошо! Что бы тут ни произошло, всё закончилось. Всё, всё. Тише.

Он опустил фонарик к полу и медленно с выставленными руками и двинул к нам. Правда, я это не видел, а скорее угадал из-за фиолетово-зелёных пятен, что плясали перед глазами из-за фонарика.

Полицейский шёл, едва не ступая по снующим крысам, а прямо у него за плечами маячили мрачные тени крысоморфов. Но, похоже, никого из них мент не видел.

Это был такой сюр — наблюдать, как взрослый вооружённый мужик идёт сквозь море чудовищ, ничуть их не замечая. Как будто так и надо.

По крайней мере, это объясняло, почему Крыса усыпила всех взрослых: нельзя договориться с тем, кто даже не знает о твоём существовании. Должно быть, после какого‐то возраста люди становятся способны замечать всё меньше чудес. И я не говорился, ведь даже слово «чудовище» произошло от «чуда».

Но если Крыса усыпила всех, почему этот остался бодрствовать?

Мы все затаив дыхание наблюдали, как к нам приближается этот дядька в форме и всё ждали: нападут на него или нет? Но, видимо, если тебя не видят, то и нападать, в общем‐то, незачем. Угрозы полицейский для крыс пока не представлял. А если вдруг возникнет какая‐то её тень, мы все уже прекрасно знали, что косорукие твари способны в считанные секунды со всем разобраться.

— Мне кто‐нибудь объяснит, что здесь произошло? Кто вас так?

Вместо ответа ребята начали испуганно переглядываться. И я их понимал, ведь одно дело, когда взрослый совсем ничего не понимает и не видит, и совсем другое, если ему рассказать об этом прямо при чудовищах. Кто знает, как они отреагируют?

Тем более что Крыса велела избавиться от полицейского. Наверное, её следовало слушаться.

— Что будем делать? — спросил я.

Глюкер тут же на меня зашипел.

— В смысле чё делать? Ты, чё не слышал, что сказала эта горбатая? От него надо отделаться, и как можно скорее!

— Ага, а потом дождаться, пока эта тварь вернётся, и помочь ей завоевать наш мир, — саркастически сказал Миха.

Однако толстого не так просто было сбить с толку.

— Да наша армия их размолотит, как не фиг делать! Это против нас они тут крутые все из себя. Посмотрим, чего их лапы-косы стоят против, скажем, гранатомёта. Да всё их вторжение будет остановлено буквально за день. Два боевых вертолёта типа Ка-26 или «Чёрной акулы» пролетят взад-вперёд, и плакала их