цвет травы[5]. Сердцем прилепись к вечному и незыблемому, и станешь тверд, точно камень, омываемый водой житейских бед.

— То есть надо отрешиться от реальности? Уйти в горы и жить отшельником, как господин Цуйчжу-иньши? — Юньфэн скептически глянул на старца.

— Нет, господин Ао, не обязательно. У каждого свой путь и свое место в жизни. Мое место здесь, твое — в столице, в Юйшитае, место Чжай-эра — в далекой стране за морем Бэймин.

От этих слов Юньфэн похолодел и с тревогой глянул на Нежату, будто тот мог растаять в воздухе, прямо сейчас перенесенный в далекие земли, укрытые глубокими снегами. Нежата заметил его испуг и взял за руку, глянув мягко и спокойно. Нет, еще не сейчас.

— Пусть видимое временно, — согласился Юньфэн. — Но как же тогда невидимое? Как же тепло человеческих отношений? Если я потеряю… — он бегло глянул на Нежату.

— Я бы хотел верить, — проговорил тот, — что любовь уходит в вечность, и все, кого ты любишь, окажутся с тобой. Если только мы будем достойны войти в любовь Творца со своей маленькой человеческой нежностью.

— О Его суде не может знать никто, — вздохнул Цуйчжу-иньши. — Говорят только, что там все иначе и что мы очень удивимся, увидев тех, кого осияла Господня милость, — он ненадолго задумался, разглядывая растерянную букашку, потревоженную неожиданным теплом, которая выбралась из укрытия, перепутав зиму и лето, и теперь деловито ползла куда-то. — Что касается возможной встречи, господин Ао, то лучше быть на одной стороне с тем, кото ты хочешь встретить. Иначе, увидевшись вновь, вы можете оказаться на разных берегах. Стоит ли пренебрегать милостью и любовью, щедро раздаваемыми Творцом? Из одного упрямства?

— О, если так, — взволнованно прошептал Юньфэн. — Если, приняв Его и подчинившись Ему, я смогу надеяться на встречу с Чжайдао, то…

— Но это не должно являться главной целью, — строго прервал его Цуйчжу-иньши. — Главным должно быть все-таки желание всегда оставаться с Ним.

— А если я не могу это понять? Мой ум, мое сердце хоть и осознают Его красоту и величие, однако я не знаю, как… как полюбить Его?

— Нужно просто просить. Уж чем-чем, а любовью в своем сердце человек никак не распоряжается, — ответил Цуйчжу. А Нежата, подавшись вперед и потянув Юньфэна за руку, поспешно заговорил:

— Юньфэн-сюн, послушай! Ты же любишь Его творение: эти горы, реки, разнообразные растения, пение птиц, стрекот цикад… Ты ведь любишь свою матушку, жену, дочку, своих друзей! Ведь это все Он подарил тебе. Разве можно не испытывать благодарности к Нему? И в благодарность лишь за это разве не хочется что-то принести Ему? Ему же ничего не нужно, кроме твоего сердца. А ведь это все лишь видимое, и это малость по сравнению с самым главным, что Он дал нам…

— Ты имеешь в виду Его жертву? — неуверенно пробормотал Юньфэн.

Нежата кивнул.

— И что я должен сделать?

— Принять крещение, — ответил Цуйчжу-иньши.

Юньфэн погрузился в задумчивость. Цуйчжу-иньши молча поманил Нежату, и они ушли в дом, чтобы все подготовить. Пусть Юньфэн ничего определенного не сказал, было ясно, что он уже готов к этому шагу.

***

Вскоре Юньфэна вновь отправили с проверкой в соседнюю провинцию Аньхой, тоже частенько подвергавшуюся нападениям мэнгу. Но благодаря ли талисманам, налепленным на повозку Юньфэна и Нежаты, или, может быть, молитвами Ди-тая и Цуйчжу-иньши, все обошлось, и мэнгу в то время не проходили вдоль берега моря, разоряя все на своем пути.

Вернувшись в Линьань в самом начале нового года, Юньфэн нашел письмо от старшего шиюйши, и утром отправился в Юйшитай. Оказалось, что юйши дафу был очень доволен работой господина Ао и рекомендовал его для повышения в должности. Так, Юньфэн, прослужив цзянча юйши всего лишь два года, стал дяньчжун шиюйши, в чьи обязанности входило наблюдение за императорской левой кладовой. Не сказать, что это дело казалось Юньфэну очень полезным, однако наблюдать за тем, чтобы при дворе не воровали, тоже кому-то необходимо.

Юньфэн отличился и тут, так что в начале третьего года Дуаньпин он снова был повышен в чине и получил звание шиюйши. Будучи самым младшим по стажу, он выполнял разную работу, в том числе через него проходили дела из старой столицы — Кайфэна, а также дела, пришедшие из Цзянькана — одного из крупнейших городов Сун, претендовавшего на звание столицы после потери Кайфэна. Теперь работы у него было очень много, но зато через полгода службы он смог купить небольшую усадьбу в Линьане и к началу первого года Цзяси перевезти семью из Чанша.

Так прошло пять лет, и за это время Юньфэн, видимо имевший особое расположение юйши дафу, получил должность чжунчэна и право присутствовать на докладах императору в качестве представителя Юйшитая.

Все эти годы Нежата всегда был рядом с Юньфэном и, хотя в делах он мало мог помочь другу, но неизменно поддерживал его, и дружба их только крепла. А еще они часто навещали Цуйчжу-иньши в горах Линьин.

Иногда, бродя в одиночестве по саду в усадьбе Ао, в дуновении ветра, в запахе вянущих трав, в шорохе тростника и плеске воды Нежата слышал тихий голос давно покинутых мест — пение торопливой Мирожки, шушуканье камышей. «Как Ты хочешь, — вздыхал тогда Нежата. — Я и сам не знаю, как лучше».

— Шýшу! — окликнула Нежату Шаньхуа. — Опять ты гуляешь один?

— А ты разве не должна сейчас заниматься с учителем?

— Ох, от его наставлений у меня разболелась голова, и матушка позволила мне пойти подышать свежим воздухом.

— И, конечно же, голова сразу прошла, — кивнул Нежата.

— Конечно, — улыбнулась девочка. — А еще, шушу, я хотела найти тебя.

— Зачем же ты меня искала, Шань-эр?

— Я соскучилась по твоим историям о Йесу Цзиду. Вчера ты не пришел мне рассказать новую перед сном.

— Прости, твой отец хотел сыграть со мной в вэйци.

— Ты ведь плохо играешь: даже мне проигрываешь, — рассмеялась девочка. — Почему он так любит играть с тобой?

— Спроси у него, — улыбнулся Нежата. — А про Йесу Цзиду я всегда рад рассказать тебе.

— А ты можешь рассказать о том, как Он оживил девочку?

— Хорошо. Однажды к Йесу пришел важный