В доме поднялась суматоха: кто-то выкрикивал имя молодой госпожи, кто-то спешил за доктором.

Кровь стекала у нее по лбу, закрывая лицо, словно красный убор новобрачной. Фуцянь бросился вперед.

– Брат, может, тебе общественная мораль дороже личных интересов, но ты серьезно собираешься довести до смерти первую жену из-за какой-то служанки? А что, если она здесь погибнет? Подумал ли ты, что это грозит не только местью со стороны рода Хитара, но и позором для рода Фуча?

– Эрцин, очнись, очнись! – Старая госпожа, сидя на полу, гладила молодую женщину по руке. – Не переживай, пока я жива, Фухэн ни за что с тобой не разведется!

Эрцин словно ждала именно этих слов, немного приоткрыла глаза и произнесла слабым голосом:

– Матушка… Я не уйду… Не покину вас…

Речь брата не впечатлила Фухэна, зато его слова подействовали на старую госпожу.

Ради карьеры и доброго имени рода Фуча она не могла позволить сыну развестись с женой!

– Ты никогда прежде не разочаровывал меня. – Пожилая женщина медленно повернула к сыну исполненное скорби лицо. – Теперь же ты ведешь себя недостойно! Даже если Эрцин и правда сгубила эту девушку, что с того? Это же безделица, никто об этом и не задумается! Она твоя законная жена, которая прибыла сюда в официальном свадебном паланкине. Пусть даже она тысячу раз неправа, ты все равно должен простить ее!

Видя, что ее слова нисколько его не трогают, старая госпожа, стиснув зубы, добавила:

– Если ты прогонишь ее, то и я уйду! Мы вместе уйдем из этого дома, где нет места человечности!

После таких слов из уст собственной матери Фухэну оставалось только вздохнуть от бессилия:

– Хорошо, можем обойтись без развода.

Услышав это, Эрцин, уже в налобной повязке, не сдержала улыбки. Вот только она никак не ожидала продолжения:

– С этого дня и до самой смерти Эрцин будет жить при храме предков, поститься и отмаливать свои грехи.

С застывшей на губах улыбкой молодая женщина через силу поднялась на ноги, но увидела только спину удаляющегося супруга.

Глава 143. Проводы

На каждое решение сверху найдется управа снизу.

На словах Эрцин пообещала отправиться в родовой храм, как было велено, но, когда дошло до дела, она никак не желала покидать дом Фуча, оправдываясь тяжелой раной.

Когда Фухэн начинал торопить ее с уходом, она хваталась за лоб и принималась рыдать так, что на шум сбегались все домашние, картина перед их глазами выглядела однозначно: несчастная жертва и злобный муж.

Старая госпожа, Фуцянь, Фуканъань… Кажется, все были на стороне Эрцин.

Чужаком в доме выглядел сам Фуча Фухэн.

Подобную семейную жизнь трудно было выносить. И раз супруга не желала покидать дом, то он решил уйти сам.

Во время одной из императорских аудиенций Хунли оглядел присутствующих и бесстрастно произнес:

– В исламских районах восстание кашгарских братьев-ходж[41]. Отправленный для переговоров Афань убит, войско Зеленого знамени[42] из тысячи человек разгромлено, защищавший границу генерал Чжао Хуэй заперт в лагере Хэйлун… Кто хочет отправиться на помощь?

Никто в зале не смел ответить.

Только Фухэн, почтительно сложив руки на груди, заявил:

– Я желаю отправиться!

Храбрый и умелый воин, готовый пожертвовать собственной жизнью, – с какой стороны ни взгляни, Фухэн отлично подходил для задания. Но именно поэтому правитель колебался.

Во время кампании в Цзиньчуани ни один из множества императорских эдиктов не смог вернуть генерала с поля боя.

И все же он выжил.

Но что будет в следующий раз? Сможет ли он снова вернуться живым и невредимым?

А если не вернется, то как потом Хунли будет объясняться с императрицей на том свете?..

– Мы… – помедлив, император оставил его предложение без ответа, – обсудим этом завтра.

Кто бы мог подумать, что во время аудиенции на следующий день он вдруг резко изменит мнение:

– Фухэн, поручаю тебе разобраться с обстановкой в исламских районах!

Кто же его убедил?

Хайланча больше других во дворце сдружился с Фухэном и очень беспокоился о его безопасности. Когда они вместе вышли из дворца, он, потерев подбородок, предупредил:

– Фухэн, из-за войны в исламских районах генерал Ярхашан потерял должность, дутун Шунь Дэна и тиду Ма Дэшэн были обезглавлены, а теперь и отважный генерал Чжао Хуэй оказался заперт в лагере Хэйшуй. Будь осторожен в этом походе.

– Я все это понимаю, не переживай.

– Да как я могу не переживать? – В глазах Хайланчи светилось любопытство. – Император явно не собирался посылать тебя туда. Почему же он вдруг переменил решение за одну ночь?

Фухэн вдруг замедлил шаг и склонился в почтительном приветствии, уступая дорогу.

Хайланча обернулся и тоже отступил с поклоном.

По галерее медленно плыл паланкин Вэй Инло.

Когда процессия поравнялась с ними, она обернулась и таинственно улыбнулась генералу Фуча.

Тот вдруг тоже обернулся ей в ответ.

Хайланча посмотрел сначала на супругу Лин, а потом снова на своего друга. Когда паланкин унесли, он с серьезным лицом отвел Фухэна в сторону.

– Брат, ты не можешь так поступать. Подумай о родителях, о жене и ребенке…

– Не понимаю, о чем ты, – прозвучал бесстрастный ответ.

Между этими двумя явно что-то было! Но от Фухэна ни словечка не добьешься, к супруге Лин, вошедшей в зенит славы, тоже теперь не подступиться, что оставалось делать?

– Точно! – Он хлопнул себя по бедру. – Спрошу у Минъюй!

С Минъюй, уж конечно, справиться было куда проще, чем с Вэй Инло или князем Фуча.

Вернее сказать, у этой влюбленной пары не было секретов друг от друга, они привыкли делиться всем: вкусной едой и напитками, горестями и радостями.

Чтобы поговорить с Минъюй как надо, Хайланча вынес ей из караулки блюдо с фруктами. И как бы между делом спросил:

– Как поживает твоя госпожа в последнее время?

– Отлично! – радостно ответила девушка, положив в рот засахаренный фрукт. – Сегодня император опять пригласил госпожу пообедать вместе с ним.

– Ого, серьезно? – Стражник словно только и ждал повода. – Никто из наложниц не ел вместе с императором два раза подряд.

– С ней все иначе. А потом госпожа еще и вытребовала себе в распоряжение повара, который готовил еду.

– А? – Подобное уж точно выходило за рамки представлений Хайланчи.

– И не только повара. – Девушка принялась перечислять, загибая пальцы. – В прошлом месяце она забрала у императора полоскательницу для кистей, три дня назад – карманные часы. Вчера увидела красивую жадеитовую чашу – и попросту стащила ее. Кто еще в Запретном