правителя, он взял из коробки белую шашку и медленно, держась за фигурку двумя пальцами, принялся отстукивать ей по доске: так, так, так…

Сердце благородной супруги колотилось в такт ударам шашки о доску.

– Кто-то одурманил лошадь, на которой ехала супруга Лин. – Взяв последнюю вражескую шашку, император опустил свою на доску.

– И у кого же хватило смелости на подобное? – Благородная супруга подняла черную шашку.

– Я считаю, что положению императрицы – матери нации – моя благосклонность к Вэй Инло ничем не угрожает. У других же наложниц в гареме едва ли хватило бы мужества на подобное, – сухо проговорил император, сделав быстрый ход. – Так кто же это мог быть, скажи мне ты?

Благородная супруга помедлила, грудь ее вздымалась и опускалась от волнения. Вдруг она встала на колени.

– Вы подозреваете меня, ваше величество? Я служу вам с вашего восшествия на престол, дни напролет я провожу с цинем и шахматами, стихами и картинами, ничего не требуя, кроме внимания императора! Подозревайте кого угодно, но не меня!

Его величество посмотрел на нее сверху вниз.

– До появления супруги Лин ты была моей фавориткой. Ты потеряла больше всех с ее приходом в гарем, разве не так?

Благородная супруга Чунь сказала со слезами на глазах:

– Ваше величество, когда я пользовалась вашей благосклонностью, то жалела сестер, вынужденных томиться от одиночества, и часто напоминала вам о том, что нужно делить свои милости на всех, чтобы женщины в гареме жили в мире и покое. О супруге Лин можно сказать много хорошего, но она не пускает вас во дворцы других супруг – буквально захватила вас в единоличное пользование. Я много раз пыталась переубедить ее, но она своевольна, да и не скрывает этого. Конечно, многие ей завидуют, ненавидят ее и мечтают свести счеты. Но я могу поклясться перед Небом, я здесь ни при чем!

Ее слезы были способны растрогать любого. Как легкий цзяннаньский дождь, они звонко ударялись о ступени темного камня, и даже воздух вокруг казался омытым их чистотой.

Именно этот образ далекой от мирской суеты красавицы когда-то восхищал Хунли, благодаря ему она когда-то получила титул благородной супруги. Но сейчас вид ее слез нисколько не трогал императора. Он произнес насмешливо:

– Вчера я велел отпустить провинившихся евнухов из Конюшенного управления. И знаешь, куда они направились?

Лицо Чунь побелело, она уже знала ответ.

– Почти все вернулись к себе и легли спать, но один… Кстати, тот самый, что подал супруге Лин лошадь… – Хунли ясно произносил каждое слово, впившись глазами в Чунь. – Он посреди ночи направился во дворец Чжунцуй!

– Я не видела этого человека!

– Евнух был чрезвычайно осторожен и, заметив слежку, сразу же вернулся. Мои стражники схватили его и долго допрашивали. Он тоже утверждает, что никогда с тобой не встречался. Но что же он делал ночью во дворце Чжунцуй? – Он откинулся на спинку кресла, закрыв глаза от усталости и разочарования. – Мне бы хотелось поверить тебе, хотелось бы знать, что ты тут ни при чем…

Император не взялся за нее как следует, потому что у него не было достоверных доказательств. Да и между ними все еще сохранялись теплые чувства, к тому же у них был общий сын.

И все же дворец Чжунцуй не занимал больше в его сердце того же места, что раньше, и амбиции благородной супруги Чунь больше не имели шансов на исполнение.

– Матушка… – Шестой принц вышел, потирая сонные глаза. Его ручки и ножки были такими крохотными, а шаги коротенькими, что он казался очаровательной куклой.

– Детка! – Благородная супруга Чунь обняла его, и, когда она уткнулась в его плечо, у нее перехватило дыхание.

– Матушка, почему ты плачешь? – Мальчик коснулся своими пальчиками слез на ее лице.

– Матушка не плачет. – Чунь улыбнулась сыну.

«Я еще не проиграла, нельзя плакать».

Убаюкав его, она вытерла слезы, лицо ее стало холодным и отстраненным.

– Юйху, пригласи к нам супругу Юй.

Мало кто в гареме водил дружбу с Вэй Инло, но супруга Юй была, пожалуй, в лучших отношениях с ней, чем остальные.

В отличие от Вэй Инло и благородной супруги Чунь, получивших титул благодаря особому расположению императора, супруга Юй занимала свое положение лишь потому, что родила сына. За весь год она видела императора разве что на праздновании Нового года, в другое же время Хунли практически не показывался в ее жилище.

Благородная супруга Чунь, у которой были и высокое положение, и собственный сын, разумеется, мало ценила подобных людей.

Но сейчас она сидела, выпрямив спину, на стуле, перед ней стоял яшмовый ларец, в котором лежал многолетний женьшень с отростками, напоминающими руки и ноги, – в народе такой зовется женьшеневой куколкой или духом женьшеня.

Жизнь не баловала супругу Юй, и она, уж конечно, не могла преподнести столь дорогой подарок. Его приготовила благородная супруга Чунь.

– Я слышала, что пятый агэ хворает. Дай ему этот женьшень, чтобы мальчик поскорее пошел на поправку.

Дорогие подарки редко достаются просто так, так что супруга Юй ответила нервно:

– Я премного благодарна за заботу, госпожа, но у Юнци кашель, и доктора прописали ему отвар фритиллярии. Я не осмелюсь самовольно добавить к лечению женьшень, а потому, увы, не могу воспользоваться вашей милостью.

– При обычном кашле женьшень действительно не используют, но я осведомилась у врача – кашель пятого принца происходит от слабости легких, – и этот женьшень поможет восполнить его ци. В Департаменте дворцового казначейства так много разных женьшеней, я выбрала тот, что лучше всего подойдет, тебе не о чем переживать.

Супруга Юй взглянула на нее, потом на женьшень, а потом вдруг упала на колени.

– Если у вас есть какие-то распоряжения, я все выполню, только не трогайте пятого принца…

– Мудр тот, кто правильно понимает обстановку. – Благородная супруга Чунь жестом велела ей подняться. – Подойди, я и правда хочу кое-что тебе поручить.

– Минъюй.

Во дворце Яньси Вэй Инло вдруг открыла глаза и спросила:

– Угадай, какой следующий шаг сделает благородная супруга Чунь?

Они с благородной супругой Чунь были противницами и разыгрывали партию на шахматной доске гарема: одна играла белыми, а другая – черными.

Так Вэй Инло первой сделала ход.

Она нарочно распространила известие о том, что поедет верхом, чтобы заставить благородную супругу действовать. Впрочем, если бы та не ответила, в этом тоже не было бы ничего страшного.

Супруга Лин могла и сама упасть с коня.

Потом последовал подкуп евнуха из Конюшенного управления, который привел Хайланчу ко дворцу Чжунцуй.