не велел тебя вздёрнуть, — прошипел князь. — Много на себя берёшь!

— Не гневайся на Ярослава, князь, — раздалось от Мирослава в мою защиту. — Не щенок он оказался. Шесть десятков живых — это во многом и его заслуга. Если бы не он, не воротился бы никто. Там бы и сгинули.

— Так уж и его, — огрызнулся князь.

— И «чернявки» моей тоже, и охотника по имени Крезо, — добавляю я. — Что? Ну что уставился? Вы вообще тактику изучали воеводы, а? Войско овец, возглавляемое львом, сильнее войска львов возглавляемое овцой! Или бараном.

— Да как ты!! — Князь аж словами подавился.

— Успокойся, Ярослав, сядь, — раздалось строгое от графа сосковского. — Помню я твоего отца, он никогда не терял самообладание. И ты не вздумай.

Выдохнул, присел на свободное место. А точнее рухнул, ощущая, будто веса во мне раза в два теперь больше. Пиндец, я развалина. Но стараюсь не показывать усталости.

Князь на меня смотрит выпученными глазами, будто лазером прожечь хочет.

Сбоку витязь с квадратной челюстью усаживается угрожающе медленно. И на меня смотрит понимающе.

— Много убил? — Спрашивает, будто здесь никого больше нет.

— Собак сто, — бросаю с ходу. — Хотя может и больше.

— Ты как в крови купался, но даже не ранили тебя. А чем это так? — Интересуется Головин, намекая на изодранную одежду.

— Не знаю, маги там были, — здесь я чуть подзамялся.

— Говорили ему, кольчугу надевай, — заворчал себе под нос князь.

— Дружинники говорят, хорошо он сражался, — добавляет Мирослав. — Но кажись в ратном деле впервые.

— Так ли? — Спрашивает граф сосковский участливо.

Киваю. Похоже, авторитетом меня сейчас задавят. Опускаю глаза.

Витязь белоглазый вина мне наливает:

— Испей, успокойся, мОлодец. Мы все дружинников теряли, всякое бывает.

Хочу возразить, но послушно хлебаю, как воду.

— Некогда нам нянчиться, — бросает князь, но уже беззлобно. — Уходить пора.

— И зачем, — посмеиваюсь, вино что–то быстро в голову ударило. — Половцы вот, как на блюдечке. Командуйте в атаку.

— Распустил ты своего щенка, — слышу от графа Платова.

Следом князь ударяет по столу. А я даже головы не поднимаю. Что они мне теперь сделают⁇

— Мы не можем дать им бой в чистом поле, — раздаётся от Головина со вздохом. — Доносят, что половцев тысяч тридцать набралось, пока мы шли, они все и собрались. Нас почти вдвое меньше. Тульский князь…

— Предал, собака, — прошипел Вячеслав, перебив.

— Войско его не спешит сюда, — продолжил сосковский граф более тактично. — Да и ростовских дружинников не видать. Одни мы с курской ратью. Числом мы вдвое уступаем, всадниками вчетверо, стрелками впятеро.

— Поэтому и пойдём на Ростов, придерживаясь главной цели, — говорит уже князь спокойно. — Уклонимся на запад, пусть думают, что бежим. Но чтоб время на манёвр было, придётся нам ещё людей на супостата разменять, уж не гневайся, Ярослав.

Последнее вышло с иронией.

Смотрю на князя. Он на меня испытывающе. Мол, только вякни и точно вздёрну.

— Какой план, ваше сиятельство? — Спрашиваю деловито. Графы посмеиваются, дружинники молчат.

— Коль спрашиваешь, сам в нём и поучаствуешь, — бросает князь.

— Если по плану не надо раком перед половцами вставать, я согласен, — язвлю.

Смотрят с недоумением.

— В смысле, как барышни, врагу не отдаться, — пояснил.

— Молод, а шутки кобелиные знает, — усмехнулся белоглазый витязь.

— Во даёт, — прыснул Мирослав.

Головин подхватил, за столом все стали смеяться. Но князь остался серьёзен и руку вскоре поднял, всех затыкая.

— В пяти километрах на запад лес дремучий стоит, — начал Вячеслав, прищурившись, уже по делу. — Тропа через него там одна, и ведёт она средь болота кратчайшим путём на западную дорогу, по которой мы быстрее на юг к Азову и доберёмся, а там и до крепости ростовской рукой подать. Пройти путь быстро мы не сможем, пока идём, уязвимы для супостата. Поэтому, чтобы выиграть время, оставим войско в две тысячи дабы орду держать.

Если наши прорвутся к ростовской крепости через осаду и укрепят там оборону, половцам останется только возвращаться восвояси. Нужно только врага здесь задержать. Легко всё на словах. Тридцать тысяч против двух⁇

— Их же сметут, вообще не напрягаясь, — комментирую, кривясь. — Ещё людей на смерть?

— А вот и не угадал, стратег ты наш, — усмехнулся князь. — Есть одно местечко по дороге, его уже наши разъезды облюбовали. Калиновой топью окрестили в округе. С одной стороны болота непроходимые, с другой горка с оврагом да буреломами. Узкое место, хорошее для обороны. Вот там и будете держать половцев, покуда силы не иссякнут.

— То есть вот моя задача, сдерживать половцев на Калиновых топях?

— Не обольщайся, барон. Воевода и без тебя будет. А тебе на то дело три сотни даю в распоряжение с наказом воеводе подчиняться. И посмотрим, сколько сумеешь своих людей сохранить.

— Так, а сколько по времени держать надо? — Уточняю задачу.

— Покуда не сгинете, — выпалил Платов.

Бесит меня этот орловский граф.

— Не пугай барона, Лесьяр, — вмешался Головин. — Три дня нам надо. А потом уходите следом.

— Так и есть, — согласился князь. — Ну что, Суслов? Готов показать себя в деле?

— Готов, — отвечаю быстро и решительно. — Но тогда позвольте скакать вперёд войска, чтоб подготовить там оборону.

— Ишь ты, умный нашёлся. Ещё позавчера выслал отряды, там уже готовятся вовсю, — ответил князь с ироничной улыбкой. — Что, Ярослав? Уже не «баран» я?

— Лев, ваше сиятельство, — съязвил в ответ.

За столом рассмеялись уже от души так, напряг весь сошёл.

Но это лишь минутное послабление. Ведь все осознают, что орда надвигается. И враг сильнее нас.

Глава 15

Моя боевая операция

И всё же я настоял на своём. Взял триста конников, три телеги инструмента, куда обеих заблудших магичек за шкирку усадил, и помчали мы вперёд армии, вскоре и курскую рать обогнав.

В дремучий лес ворвались обещанный, где по единственной тропке наши конные разъезды носятся, как угорелые в обе стороны. А из кустов дружинники выглядывают, и не только присев по большому. Охранение хоть какое–то появилось, чтобы лазутчиков вражеских и всяких диверсантов в лесу