Оборону на Калиновых топях возглавлять не мне, от этого, конечно, полегче. Голова меньше болит. В заградительное войско за главного назначили белоглазого витязя, который оказался одним из приближённых сосковского графа. Хотомир его зовут и, как выяснилось, тоже барон. Матёрый, мощный, опытный на вид. Поначалу на меня бочку катил, но после моего наезда на князя по–другому разговаривать начал. Уважение появилось.

Я, конечно, рисковал, выговаривая самому главному при его подчинённых. Видимо, списали на горячку после драки. И молодой нрав.

А может и наказал меня князь не явным способом. Об этом подумал, когда на место обороны прибыл.

— Твою ж мать, — первое, что вырвалось из меня, когда я убедился, что наше место обороны легко можно обойти, если с лошадей слезть и немного мозгами пораскинуть.

Особенно, когда времени на подготовку дней пять от силы. При том, что передовые отряды, пришедшие сюда на два дня раньше, особо ничего здесь не сделали. Палец о палец не ударили, если быть точным.

— Что не так? — Встрепенулся Крезо.

— Да пиндец нам здесь, вот что, — выругался я в сердцах и рявкнул на лесорубов. — Вы какого хрена тут лес рубите на рубеже⁈ Чтоб половской ударной коннице разогнаться не мешало⁈

Вскоре и Хотомир согласился со мной, что всё через задницу начали. Но с оравой в две тысячи человек дело в нужном направлении пошло быстро.

Наша рать, которую мы и прикрываем, прошла за первые же сутки. Поэтому помимо фортификаций на горке, что срезом идёт над дорогой, и ниже по болоту, мы стали заваливать саму дорогу брёвнами. Против магов это малоэффективно. Поэтому отковыряли с оврага ещё и камни. Дружинники, как умелые охотники, накопали ям с частоколом, подготовили ловушки с растяжками. Налепили бревенчатых настилов в тылу, чтоб по болоту можно было уйти, а наверху наоборот все подъёмы спилили да срезали.

Над оборонительными позициями деревья все пришлось вырубить, чтоб при атаке нас не подожгли. А если и решатся, то сами пострадают, когда огонь перекинется по лесу в их сторону.

Кстати, мысль поджечь орду половцев в лесу была, но над моей идеей посмеялись, сказав, что быстрее самим придётся убраться из–за дыма, а те потом по выжженной земле вдвое быстрее проскачут. Но маги тогда на что?

К двум тысячам дружинников князь нам пятерых чародеев дал, которые держатся обособленно. Трёх женщин и двух мужчин, всем уже за тридцать. Как впервые увидел взрослых в мантиях да с посохами, сразу об адептах академии подумал.

Интересно, а где наши молодые и горячие, которые добровольцами с Академии должны были пойти? Не могла же Ясмина мне лапши на уши навешать. Их князь для генерального сражения бережёт? Только за три с половиной недели похода ни одну смазливую рожу я так и не увидел. А что если в итоге никто не согласился ехать? Тот же Максимилиан просто выпендрился перед моей девчонкой, чтоб её впечатлить.

Спросил у Хотомира. А тот ни в зуб ногой. Даже посмеялся, мол, какой холёный отпрыск богатенького господина согласится на такие небарские условия. Тем и подтвердил мою версию.

Витязя в меньшей степени заботил этот вопрос. В большей — благополучие обороны.

— Да они устанут всё это разгребать, и без обороны нашей, — заключил на четвёртые сутки Хотомир с довольной матёрой рожей и меня по плечу похлопал. — Давай там с бабами своими разберись, а то совсем распустились.

Это он про магичек, которые не просыхают, расслабляя дружинников.

Половцы могли и в обход пойти, потеряв те самые трое суток. И наша возня вышла бы напрасной. Но!

К вечеру этого же дня наши пешие лазутчики стали докладывать, что половские разъезды в лесу мелькают примерно в километре отсюда. Вскоре пришла информация, что они лагерями в полутора километрах в лесу и встали. Вероятно, разведали и теперь думают, как с нами быть.

С вышек на вершине обороны в ночи хорошо видно количество огней, пробивающихся через широкие кроны. Их так много, что звёзд на небе.

Примерно к восьми вечера Хотомир собирает всех сотников и семерых магов в главном шатре. Мои магички протрезвели, пришлось мелкую в ведро окунуть за волосы, а второй залепить пощёчину. Никогда бы не подумал, что так жестоко буду обходиться с женщинами, но я предупреждал. С этого момента я перестал быть для них белым и пушистым.

Сейчас от дисциплины каждого зависят жизни других и успех в целом.

Повторяем задачи, уточняем участки обороны. Мне с дружиной доверили кусок на болоте. Там зелени больше. Предложил витязю в случае успешного отражения на своём участке самим во фланг их зайти. Авантюру поддержал, но добавил:

— Только не сильно вгрызайтесь, так покусали и назад. Нам их измотать надобно.

Измотать… С этой мыслью и закончил совещание. Но дождался пока все выйдут, а затем Хотомиру предложил:

— Лагерем они в полутора километрах встали. Я бы слазил к ним ночью, двоих в помощь прихватив. Что думаешь?

— А не боишься к врагу в плен попасть? — Спрашивает с укором. — Ладно, если сразу прибьют. А то пытать будут? Опыт в вылазках есть?

— Небольшой имеется, но ты не переживай. Я возьму двух опытных лазутчиков.

— Удачи, Ярослав.

— Удача благоволит смелым, — ответил.

Настрой у меня боевой. Магический резерв вырос до двадцати восьми единиц после недавнего замеса. Теперь можно и разгуляться чуть больше.

Двинулся по позициям, так–то неплохо всё оборудовали, целую стену возвели, перед ней ежи, после неё ежи. Наверху тоже стена, несколько вышек, на деревьях позиции. Высота в двадцать метров — это неплохое подспорье в обороне. Но подъём со стороны противника не такой уж и сложный, как мы не старались перекопать, можно правее по низине обойти. И там пришлось укреплять фланг, оттягивая силы.

Меж костров прошёлся, народ и не думает спать в ночи. Все чуют завтрашнюю сечь. Половцев слишком много.

— Главное первый удар сдержать, — от дружинников слышу. — Не дрогнуть… Стрел половских берегись, они их травят, собаки подлые. Да не боись, в глаз попадёт, какая будет разница?

Ржут ещё над этим.

— Туляки нас предали, — бурчат другие. — Где тульский князь со своим обещанным войском? Думает отсидеться? А как они с Вячеславом целовались в щёки да обнимались, что братья родные. А как беда пришла, знать его перестал… Порубят нас. Да не гони ты.

Спустился к позициям на левый фланг, что под кронами, где мои бойцы сидят,