А так как психотерапевтов в этом мире не было, а любое проявление слабости в клане Регул приравнивалось к смертному греху, шансов как-то развязать этот душевный узел ни у кого из моих старших не было ни малейших.

И теперь все эти персонажи, над которыми издевались и которые издевались в свою очередь над своими младшими, оказались заперты в замкнутом помещении с, фактически, источниками их детских страхов, обид и комплексов.

Все они уже давно стали взрослыми, у многих были собственные дети, у парочки — даже внуки. Но напряжение так и витало в воздухе ещё с поминального ужина. А когда все перетекло в почти классических званый вечер, я, слушая их разговоры, буквально в каждом втором предложении слышал желчь и фальшь.

Это был не банкетный зал, это была бочка с бензином. И все, что требовалось, чтобы начать хаос и вакханалию — это бросить спичку.

Ну, пожалуй, все-таки такое сравнение было немного чрезмерным. Для того, чтобы реально спровоцировать цепную реакцию, мне пришлось выудить из закромов практически все грязные секретики и тайны, которыми я располагал.

Не только про Кариана, но и вообще про всех своих братьев и сестер, и не только подтвержденную информацию, но и слухи и даже просто домыслы.

Впрочем, с учётом того, что в любой другой ситуации даже подробнейшие досье на каждого из отпрысков Рагана иф Регула могли не возыметь особого эффекта, я мог даже с определенной гордостью заявить, что справился на отлично.

Митрин налетел на Кариана сразу после того, как тот попытался ударить меня своей тростью. Благо, подоспевший Дзинта принял удар на свою спину. Гинта подскочил секундой позже, закрыв меня своим телом от следующих потенциальных нападений.

Даже с учётом того, что Кариан не был настолько безумным, чтобы вкладывать в замах Поток, достигнутого им прогресса в уровне Штиля оказалось вполне достаточно, чтобы Дзинта от такого удара рухнул на пол, прямо мне под ноги.

Да уж. Хотя эта парочка была теми ещё идиотами и почти никогда не исполняла мои приказы в точности, верности им было не занимать. После этого вечера надо будет их обязательно как-то поощрить. Может быть дам им небольшой отпуск.

Зейн подскочил следующим и, хотя не стал сразу же накидываться на Кариана с кулаками, тем более с учётом того, что того уже охаживал мощными ударами по животу Митрин, полыхавший в его глазах гнев был более чем очевиден, а рот почти сразу начал извергать такой поток брани, что даже у меня стали немного вянуть уши.

А я, ощущая себя Нероном на фоне полыхающего Рима, продолжил подливать масла в огонь. Уже не против кого-то конкретного, просто выдавал всю информацию, что накопилась в голове, бесполезную в целом, но все равно сохраняемую «просто на всякий случай».

Что же, «всякого случая» лучше было бы сложно придумать.

Далеко не все сразу бросились в драку, как Митрин, в принципе отличавшийся взрывным нравом и привычкой решать любые вопросы кулаками. Не все даже сразу поддались. Поначалу атмосфера была скорее недоумевающей, чем хаотично-яростной.

Но так как заткнуть меня никто не мог решиться после странного внимания со стороны отца и бабки, а я продолжал во весь голос озвучивать чужие тайны, в один прекрасный момент изливавшаяся из моего рта грязь все-таки переполнила чашу терпения.

Началось все с неверия:

— Это правда? Ты правда это сделал?..

— Пожалуйста, скажи, что этот идиот-колясочник врет!..

— Ты ведь не могла так поступить со мной⁈..

За неверием последовал гнев, пока только устный:

— Сука, я ведь рассказала тебе это по секрету!..

— А я так и знал, что это был ты, ублюдок!..

— Если это правда, клянусь, ты жестоко пожалеешь!..

После гнева, вместо торга, начались попытки перевода стрелок:

— Да что я, я вообще ничего не сделал, это все он!..

— Ой, как будто ты сам никогда не говорил ничего подобного!..

— Это что, так, цветочки! Если бы ты знал, что она сделала, ты бы даже не подумала меня в чем-то обвинять!..

И вот уже после этого банкетный зал захлестнула волна ярости:

— Сдохни, сука!..

— Только попробуй хоть когда-нибудь заговорить со мной в будущем!..

— Ненавижу, сволочь, вот тебе, получай!..

На третьей стадии я замолчал. Во-первых, мои довольно скудные знания уже показали дно, а во-вторых от меня уже ничего не требовалось, да и не зависело.

В ход пошли такие откровения и раскрытие таких секретов, что для уравнивания хотя бы одного из них оказалось бы недостаточно даже миллиона попугайчиков.

Кто кого подставил под немилость главной ветви. Кто с чьей женой переспал. Кто у кого переманил клиентов, обеспечив другому несколько лет на грани банкротства.

Вечер, который по идее должен был пройти в тихой скорби и добрых поминаниях покойной, за каких-то десять минут превратился то ли в локальный филиал Содома и Гоморры, то ли в самый захватывающий из всех эфиров «Пусть говорят».

О том, кто это все начал, успешно забыли. Будь я хоть трижды на хорошем счету у отца, всем присутствующим было более чем очевидно: я — никто и взять с меня нечего. К тому же у них перед глазами были реальные обидчики, а не тот, кто эту обиду озвучил.

Впрочем, уверен, так будет не всегда. Когда они в конце концов успокоятся и разъедутся по домам, зализывая раны и считая синяки, у них в памяти всплывет, с чего все началось.

Будет ли это означать, что меня станут недолюбливать ещё больше? Ну разумеется. Не удивлюсь, если Кариан после сегодняшнего подошлет ко мне киллера, и не удивлюсь даже, если это сделает не он один.

Однако вместе с этим, так или иначе, но у них в головах закрепится пока ещё зыбкая и нечеткая, но вполне конкретная мысль: «Лейрана, пожалуй, лучше больше не злить». И этого мне будет более чем достаточно.

Закончилось все довольно быстро, к сожалению.

Всеобщий хаос не продержался и двадцати минут. И закончил его, разумеется, отец, временно отошедший вместе с моим дедом для решения каких-то деловых вопросов.

Почему не вмешалась моя бабка, мать Пайры, на протяжение всей вакханалии просто тихо сидевшая в уголочке, с непонятной улыбкой наблюдая за творящимся непотребством, мне было не особо понятно.

Но после сказанного ей можно было понять, как минимум, что она даже близко не была на стороне семьи иф Регул. Так что в принципе её невмешательство могло быть обусловлено банально желанием поглазеть на представление. Почему бы и