— А НУ УСПОКОИЛИСЬ ВСЕ!!! — рёв отца сотряс банкетный зал, аж затряслась под потолком люстра и зазвенели бокалы.

Через секунду любые споры, ссоры и рукоприкладство было прекращено. В отличие от меня, мои старшие братья и сестры испытывали по отношению к отцу чуть ли не подсознательный ужас.

Даже Шейран, который должен был стать следующим главой семьи иф Регул, после приказа отца вытянулся по струнке, будто юнец-рядовой на параде перед генералом.

— Это Лейран начал! — тут же завизжала то ли Герата, то ли Лерана.

После того, как близняшки хорошенько сцепились между собой, потаскав друг друга за волосы, наставив фингал, расквасив нос, понять, кто из них кто, стало невозможно.

— Я вижу, — холодным, как вечная мерзлота, голосом, произнёс отец, — что Лейран тихо сидит в сторонке, пока вы, сретесь, как бабки на базаре, и мутузите друг друга на ПОМИНКАХ СОБСТВЕННОЙ! МАТЕРИ!!! Кто бы это ни начал, моя злость сейчас направлена вовсе не на Лейрана! Вечер закончен! Свалили к чёрту из моего дома! Жду вас завтра с извинениями, всех до единого! И если ваши извинения покажутся мне неискренними, то вы получите уже от меня! ВСЕМ ЯСНО⁈

— Да, отец! — грянул хор тридцати шести голосов.

Хотя большинство присутствующих покинули дом уже много лет назад, вбивавшаяся на протяжение первых семнадцати лет жизни муштра не вымылась до сих пор.

Двумя, кто не поддался всеобщему хаосу и теперь мог сполна насладиться шикарной картиной понуро бредущих к выходу из особняка братьев из сестер, были Архан и Сейна — старшая из дочерей, второй ребёнок отца.

И если насчет Сейны, вероятно, единственной из всех, включая меня, кто сумел каким-то чудом не поддаться жестокой атмосфере особняка и вырасти по-настоящему хорошим человеком, я почти не сомневался, то вот стойкость своего единоутробного брата меня искренне удивила.

Понятно, что он сам не мог стать источником чьих-то обид, слишком был слаб и юн. Но у него самого к тому же Кариану, Иве, Этану и ещё многим нашим старшим было немало претензий. И я думал, что он обязательно попытается воспользоваться всеобщим хаосом, чтобы, например, парочку раз хорошенько дать горбуну мыском ботинка под ребра.

Вместо этого он, когда запахло жареным, тоже уселся у стеночки рядом с нашей бабкой, и просто смотрел на разворачивавшееся действо со странным, каким-то отстраненным выражением на лице. Я даже злорадства в нем не увидел, не то, что желания присоединиться к хаосу.

Неужели на него так повлиял Черный Тигр? Или на нем так сказалась смерть Пайры? Все-таки он, по сути, был ещё ребенком, для которого Пайра была пусть строгой и не слишком ласковой, но все-таки мамой.

Надо будет навестить его через несколько дней. Все-таки Архан был единственным из моих братьев и сестер, с кем я был готов помириться и зарыть топор войны, если бы понял, что он действительно изменился.

— Лейран, зайди ко мне через час, — окликнул меня отец, когда последний из дебоширов покинул банкетный зал и, поймав мой кивок, вместе с моим дедом снова скрылся за дверями.

Похоже, свои дела они ещё не закончили, когда услышали творящийся тут беспредел.

Набежавшие слуги начали убирать зал, по полу которого оказались раскиданы закуски, осколки бокалов, клочки одежды и волос, а также разлиты вино и кровь. Парочка, увидев мой жест, подбежала и после краткого приказа подняла Дзинту и понесла его в лазарет. Гинта, получив моё одобрение, отправился с братом.

— Наблюдать за этим было… чем-то новым, — когда я остался один, ко мне подошла Сейна.

— В хорошем или плохом смысле? — улыбнулся я.

Сейне уже тоже было сильно за сорок, хотя благодаря не самому маленькому таланту к контролю потока она не выглядела даже на тридцать. При этом она занимала пост управляющей в принадлежащей клану фирме, занимавшейся изготовлением брони для армии и, насколько мне было известно, отлично справлялась со своими обязанностями, что в этом крайне конкурентном бизнесе было непросто.

Фактически, с точки зрения навыков, она была вторым Гарпаном, но при этом была очень сердечным, приветливым и приятным в общении человеком.

Правда, после разговора с Патрисией я уже ни в чем и ни в ком не был уверен на сто процентов. Но все-таки моя вера в людей сдохла ещё не полностью, пусть и находилась последнем издыхании, так что я не собирался начинать относиться к Сейне, всегда бывшей ко мне очень доброй, как-то иначе без всяких причин.

— И так, и так, — хихикнула она в ответ.

Несмотря на то, что моя самая старшая сестра была хорошей, она оставалась одной из Регул, так что подобные сцены или вид крови её смутить не могли.

— Рад, что смог доставить тебе хотя бы половину удовольствия.

— А ты изменился, — произнесла она после пары секунд молчания.

— Как именно?

— Стал… свободней.

Я хмыкнул.

— Это лучший комплимент, какой я только мог услышать, спасибо.

— Да не за что. Я ведь ничего не сделала для этого твоего изменения.

— Как ты сама?

— Да как всегда, — пожала она плечами. — Хотя нет, кое-что новенькое. Я встретила кое-кого.

— О как! — я округлил глаза. — Давай подробности!

Сейна была одной из немногих уже взрослых моих братьев и сестер, оставшейся одинокой.

Когда она заканчивала свои «три года», отец договорился о браке между ней и старшим сыном главы семьи ув Спика и пара даже обвенчалась. Но затем выяснилось, что жених Сейны успел заделать ребенка дочери главы шу Альриш, так что все быстренько переиграли, а Сейна осталась, образно говоря, у разбитого корыта.

В её двадцать три отец снова организовал союз с семьей йи Хамал, и снова произошло венчание. Но затем жених Сейны погиб на охоте, и в третий раз предлагать девушке договорный брак уже никто не стал.

А она с тех пор то ли сама не горела желанием заводить романтические знакомства, то ли сформировала какой-то психологический блок насчет этого. Так что услышать, что она встретила мужчину и правда было чем-то необычным.

— Он — гладиатор на столичной Львиной Арене, выступает под псевдонимом Рыцарь Розы. На самом деле его зовут Пьетро, он очень мужественный, но в то же время нежный, галантный и очень… очень страстный…

Судя по её покрасневшим щечкам и слегка затуманенному взгляду, к сорокапятилетней женщине едва ли не впервые в жизни пришла настоящая влюбленность.

И я совершенно