– А, может, всё-таки…

– Нет, не надо!

– Ну, как хотите!

Профессор пожал плечами, тоже сел и в комнате воцарилось долгое и довольно-таки неловкое молчание.

«Господи, я совсем не знаю, как мне себя с ней вести!» – с отчаяньем подумал профессор, вытаскивая портсигар. Вытащить вытащил, но закурить так и не решился. Молчать дальше тоже было глупо, надо было говорить хоть о чём-то…

Только вот о чём?

– Вы знаете, Нина, – профессор вновь спрятал портсигар, – уже под вечер мы сделали прелюбопытнейшее одно открытие. Представляете, мы обнаружили там…

– Я знаю, – прервала его Нина. – Мне Вера уже сообщила.

– Вера? – удивлённо переспросил профессор. – Это какая Вера?

– А вы уже и не помните? Ну, на стадионе я вас с ней знакомила! Забыли уже?

– Да, да, припоминаю, – рассеянно произнёс профессор. – Но, позвольте, она то откуда успела узнать?

– А это секрет!

Нина улыбнулась. Впервые, кстати, за все эти полтора суток… вернее, впервые профессор увидел, как она улыбается.

– Почему секрет? – профессор тоже улыбнулся её в ответ, но Нина уже не улыбалась. Она лишь молча пожала плечами и опустила голову.

И снова некоторое время они сидели в полном и абсолютном молчании.

– Ну что ж, – сказал профессор, когда молчание вновь стало грозить затянуться до бесконечности, – как бы то ни было, но вы уже в курсе…

Он замолчал, в ожидании ответа, но Нина тоже молчала, думая о чём-то своём. Потом она подняла, наконец, голову и поглядела в упор на профессора.

– А это действительно скелет женщины?

– Ну да, – сказал профессор. – И молодой женщины. Я бы даже сказал, очень молодой…

– И она кроманьонка?

– Вне всяких сомнений. И притом, довольно-таки странная кроманьонка. Нетипичная, можно сказать…

Профессор встал из-за стола, медленно прошёлся по комнате. Остановившись у тёмного окна, некоторое время бездумно в него всматривался. В окне отражалась комната, стол и Нина, сидящая за этим столом…

– Скорее всего, это просто случайное совпадение, и они даже из разных эпох, хотя… – профессор замолчал, задумчиво барабаня пальцами по подоконнику. – Вероятность такого совпадения…

– А если… – начала Нина, и, не договорив, замолчала.

– Что, если? – профессор повернулся в сторону девушки. – Если что?

– Если предположить, что все они погибли одновременно?

– Ну, это, извините, совершенно даже невероятно! – профессор нахмурился, вновь прошёлся по комнате. – Понимаете, Нина, если допустить такое… Ну, словом, тогда вся наша с вами наука просто трещит по швам. Буквально по всем швам, понимаете!

– Ну и что? – Нина пожала плечами. – Неужели ей впервые трещать по всем швам?

– Ну, не знаю, не знаю… – профессор развёл руками. – Я лично всё же склоняюсь больше к первому варианту. А впрочем, подождём лучше результатов радиоанализа.

«Я что-то не то говорю! – вдруг подумалось профессору. – Боже, я совсем разучился говорить с ней!»

А Нина вдруг встала и подошла к окну.

– Знаете, Виталий Павлович, – сказала она тихо, чуть слышно, – эта ваша последняя находка, она… Не знаю почему, но я всё время думаю о ней…

– Я тоже думаю о ней, – сказал профессор. – И тоже почти всё время. Такая странная находка… о ней нельзя не думать…

– Да нет же, я совсем о другом! – Нина досадливо поморщилась. – То есть, не в том смысле, что она странная, хотя и об этом тоже…

Она замолчала, как бы собираясь с мыслями. Профессор терпеливо ждал.

– Вам это, может, покажется смешным…

Нина снова замолчала.

– Да нет же, – сказал профессор. – Чтобы вы не сказали, Нина, мне это смешным не покажется. Спорным, может быть…

– Они ведь наверняка захватили её где-то, – сказала вдруг Нина. – Ведь так?

– Кого? – профессор непонимающе посмотрел на Нину, потом до него дошло. – Ах, вот вы о чём! Но ведь, согласитесь, они просто не могли этого сделать! По той простой причине, что…

– Что это случайное совпадение, так?

– Так, – сказал профессор. – Мы ведь, помнится, приняли за основу именно этот вариант…

– Вы приняли!

– А вы? – Профессору очень хотелось перейти на «ты», но он почему-то так и не решился это сделать. – Вы это серьёзно, Нина? Насчёт, захватили и всего прочего…

– Они захватили её, – вновь повторила Нина. – А потом убили. Или замучили до смерти, что, впрочем, одно и то же…

– Но если предположить всё это… – профессор умышленно сделал ударение на слове «всё», – если допустить, что они всё же современники, то как объяснить то обстоятельство, что все её похитители тоже оказались мертвы?

– А, в самом деле, вам не кажется странным, что все эти люди действительно умерли в одно и то же время? – вопросом на вопрос ответила Нина. – Что с ними всё-таки могло произойти, как вы думаете?

– Ну, вот и ещё одна загадка! – Профессор вздохнул. – Ведь, судя по целостности скелетов, никого из них не растерзали дикие звери… даже потом, после смерти, тела остались нетронутыми, что само по себе уже удивительно…

– Да, но они всё же погибли. И, притом, одновременно. Ведь кто-то же их всё-таки убил?

– Возможно, подоспели сородичи девушки… – начал профессор и вдруг рассмеялся. – Вот видите, Нина, вы уже и меня заразили своей фантастической теорией!

– Но они всё же погибли! – упрямо повторила девушка. – И непонятно от чего.

Профессор пожал плечами.

– Тайна сия велика есть, и мы с вами, Нина, увы, можем строить только предположения. Пусть даже самые правдоподобные, или, наоборот, самые, что ни на есть невероятные… но всего лишь предположения. И мы никогда не узнаем, как же всё оно было на самом деле.

– Жаль!

– Мне тоже.

Подойдя к Нине вплотную, профессор осторожно взял её за руку, и она не отдёрнула руки, чего он втайне опасался.

– Да вы не переживайте так, Нина! Прошлое человечества полным-полно подобных тайн. Вспомните, хотя бы… Ну вот, к примеру, пещеры Гримальди, два скелета в Гроте детей. Помните?

– В Гроте детей? – Нина задумалась на мгновение. – Подождите, подождите! Это вы о юноше, держащем в объятиях старуху?

– Вспомнили? Там ведь тоже одни сплошные загадки. То ли это два случайно умерших одновременно человека, хотя и тогда непонятно, почему им придали столь странное положение. А может, юноша был принесён в жертву во время погребальной церемонии… и тогда выходит, что перед нами ещё одна из трагедий древности. И таких примеров можно привести сколько угодно… Э, Нина, да вы меня совсем и не слушаете даже!

– Я люблю вас, Виталий Павлович! – тихо, жалобно и даже растерянно как-то проговорила Нина. – Я ничего не могу с собой поделать!

* * *

Мы шли, а вокруг становилось всё темнее и темнее. И вот, наконец, наступил момент, когда узкий луч фонарика остался единственным нашим источником