Джейры уже боялись меня. Стоило мне появиться в загоне, как они сбивались в одном углу. Это началось после того, как я сумел наложить на все стадо свой шедевр. Печать первой звезды. Ограниченные силой, данной им при рождении, они оказались настолько слабы, что не держались на ногах. Вот наутро после этой впечатлившей даже меня тренировки меня и встретила Орма. Обессиленный после массового применения тяжело давшихся печатей, толком не спавший уже три недели, я произвел на нее нужное мне впечатление. Пусть и ненамеренно.

– Что? Ты один остался? – Вожак стада, конечно же, мне не ответил.

Он стоял перед сбившимися в углу джейрами, низко наклонив голову и угрожая мне острыми длинными рогами. Я подозреваю, что он слабый Зверь. Я не могу наложить на него печать, это значит, что он сильнее остальных сородичей. И он значительно отличается от них. Конечно, такой взрослый самец в стаде один, все остальные уходят на мясо, но не думаю, что шипы на коленях и столь мощные рога и копыта – это нормально. В пустоши я таких джейров точно не видел. Интересно, какая же звезда у него? Если остальных принять за третью-четвертую, то можно ли его считать пятой или даже шестой?

– Зараза! – Я отступил в сторону, пропуская мимо острые рога, и слегка пнул вожака вслед, добавляя ему скорости.

Умная скотина, дождался, пока я отвлекусь. Мы познакомились, когда меня впервые назначили в помощь Котилу на уборку загона. И тогда он не позволил себе так сильно опускать рога. Тогда он бил меня скорее лбом и оставил о себе просто незабываемые синяки. А вот сейчас отлично понимает, что ему сойдет с рук, если он наденет меня на рога.

Так дело не пойдет. Еще не хватало, чтобы меня тут увидели скачущим вокруг джейров. И так они кричат на полдеревни. Может тот же Котил прибежать и проверить. Пришлось прятаться на прежнем месте в сарае и ждать, когда вожака сморит сон. Тут главное было не проиграть первым в этом поединке. Хорошо, я вспомнил старый совет отца, вернее, байку, которую он рассказывал в одной деревне. Или ему рассказывали? Неважно. Садишься, засовываешь под себя руки и засыпаешь. Проходит где-то около часа, и ты просыпаешься оттого, что руки затекли и тебе больно. Разгоняешь кровь и смотришь, как вокруг дела. В случае нужды повторяешь. Я повторил за эту ночь три раза. Действительно, работает. Очень больно. Очень действенно. Даже если падаешь – просыпаешься. Хотя последний раз проснулся с трудом. То ли так устал, то ли моя закалка и с этим справилась.

Сегодня рассвет и подъем деревни я встретил сидя на пороге родного дома. Снова увлекся до полного окончания сил. Ложиться спать уже не было резона. Скоро уже всем вставать. Схожу на полив, поизображаю из себя немощь, а после упаду на два-три часа. Это будет моей наградой за труды.

– Эри? – раздалось с улицы.

У нашего двора стояла Орма. Наконец-то она появилась, ведь обещала зайти еще несколько дней назад. Она снова осмотрела меня, покивала чему-то, оставила новый пучок травы маме и сообщила новости. Во-первых, меня освободили от работ еще на месяц, что просто замечательно, ведь я уже привык лениться. А во-вторых, всем запретили уходить вниз по течению реки в пустошь. Охотники попытались выбить еще одну стаю пересмешников и еле унесли ноги. Главная самка оказалась Зверем. Вчера вечером решали, что делать. Кардо решил не связываться с убийством этой матерой самки и перенести охоту в другое место. По мне, зря. Охотники уже неплохо набили руку на пересмешниках. Двинули бы вместе оба охотничьих отряда, а не по одному, как обычно. Тем более это направление к Чёрной горе, и его всё равно нужно обезопасить. Но это отличная новость для меня. Мне больше делать в загоне нечего. Сегодняшнюю ночь вожак стада будет помнить в кошмарах. Моя отбитая задница отомщена. И теперь мне нужно двигаться дальше. Вниз по течению.

Отоспавшись два дня и дав немного успокоиться потревоженным пересмешникам, я ускользнул из деревни. Первой остановкой был мой тайник в руинах. Последнее добытое мясо за эти месяцы высохло до твердости камня Древних, даже дожди его не испортили, а песчаные крысы до него добраться так и не сумели, хотя по катышкам помета видно, что часто здесь бывали. Здесь мне нужен был только мой кинжал. Пусть я окончательно пошел по стопам мамы и теперь у меня был длинный тяжелый стальной нож, которым еще вчера Ма разделывал туши, но на свое оружие у меня надежды гораздо больше.

После своего безумства в пустоши, когда я еще не умел ограничивать себя, я сделал несколько выводов. Я быстрый, очень сильный, но слишком легкий. Тогда мечерог, которого я схватил за рога, легко меня поднял и зашвырнул бы в полет под копыта своего стада, если бы я не вцепился в него мертвой хваткой. А вот пересмешник ничего не смог мне сделать, хотя был гораздо опаснее его. Значит, мне ни за что нельзя позволить схватить себя. И раны будут слишком серьёзные, несмотря на мою закалку. И боюсь, я просто не смогу вырваться, меня легко свалят с ног и не дадут встать. Я и раньше был уже в плечах, чем сверстники, а с моей-то теперешней худобой и вовсе стал легким. Мое преимущество в силе и скорости. Только быстрые удары в то время, когда я твердо стою на земле, и постоянное движение вокруг врага.

А враг хорош. Жутко хорош, оценил я, приподнявшись на пятачке притоптанной травы. Навстречу экономной трусцой, огибая пятна высокой полевички, бежала стая пересмешников. Легко можно было выделить самок, которые у них всегда крупнее самцов и держатся в середине. Но вот главная самка в холке была на четверть выше всех. «Она мне, кажется, по плечи», – с содроганием отметил я в уме. Сколько же в ней веса? Гораздо более густая, чему у остальных животных в стае, шерсть покрывала ее тело словно доспех.

Я с сомнением посмотрел на свое оружие. И вот этим я хочу сражаться с такой тушей? Это не Ма дурак, забывший нож на земле. Это я дурак, который его стащил. Нужно было украсть копье. Ну и что, что оно гораздо дороже и это сложнее сделать. А вот подойти к этому даже не Монстру, но приводящему меня в дрожь Зверю вплотную и ударить его моим, как оказалось, совсем недлинным кинжалом, легко? Зачем я вообще спрятал оружие Паурита так далеко от деревни?

Для начала нужно проверить, а смогу ли я сбежать от них. Одно дело рассказы дяди Ди, что охотник шестой звезды бегает быстрее и дольше пересмешника, другое испытать это на своей шкуре. Я поднялся из высокой травы, разом заставив замолкнуть кузнечиков, и, постепенно ускоряясь, побежал вперед, пересекая путь стаи. Меня мгновенно заметили, и пара крайних мелких самцов ускорилась, направляясь мне наперерез. Я, с колотящимся о ребра сердцем, убедился, что они серьезно решили подгрызть мне ноги, и ускорился.

Через пять минут я стоял и уже спокойно ждал, когда самцы меня догонят. Все оказалось правдой. Бегали они просто отлично, но явно хуже меня. Восьмая звезда Закалки меридианов! Я нарисовал перед собой печать и, выждав нужное расстояние, толкнул ее от себя на самого плюгавого, со свалявшейся в грязные колтуны шерстью, пересмешника. Пришла пора тренироваться. Не собираюсь ставить свою жизнь на волю случая.

Я со всей возможной скоростью сделал рывок, огибая второго пересмешника справа и делая круг вокруг него. Разочарованно отметил, что я, конечно, быстр, но не настолько, чтобы он не успевал за мной поворачиваться, встречая оскаленными зубами. Нужно сближаться. Я прыжком сократил расстояние и ударил кулаком по холке самца. Тут он не успел достаточно вывернуть шею и схватить меня за руку. А вот я перестарался с ударом. Труп. Я ударил вполсилы, но все равно его словно вбило в землю. Пусть так, там стая в три десятка голов. Столько печатей вымотают меня. Все равно половину придется убить.