– Нам бы, глядь, по восточному тракту пройти как-нибудь, – сказал Торрен небрежно. – Ты ж туда обычно ходишь?

– Ну, как, – пожал плечами Трогмортен, оглядывая Торрена с каким-то прямо-таки гастрономическим интересом. – Через Кра-с-антмир и дальше, да, и пойдем. Деньги-то есть, или как обычно?

– Да я, глядь, отработать могу, – Торрен похлопал себя по второму мечу, висящему у пояса.

– Это-то я знаю, – поморщил нос Торгмортен. – Но за еду доплатишь!

Торрен скривился, но кивнул.

– Лады. Пол монеты в день, как было?

– Да. И за “родню” половину. Так и быть, только за еду возьму, тоже, как с землячки.

– Вот спасибо, – отозвалась Мист, с долей интереса глядя на будущих спутников, с переругиванием готовящихся в путь. – Караван значит – лошади?

– И тягловые строки, – караванщик махнул рукой в сторону тяжелых и длинных животных, похожих на огромных броненосцев. – У нас тут три купца едут, барахла много, все тяжелое. Вот, значит, телеги потащат строки, а охрана будет кто лошадный, кто безлошадный, на телегах. Ты, Тор, как хочешь?

– Да мне все равно. Как поставишь, так и ладно. Мист, главное, пристрой на телегу, а то она, небось, с лошадьми, как с горами.

– Это как?

– Никак! – возмущенно ответил Торрен.

– Знакомо, – хмыкнул в усы Трогмортен. – Со мной тогда сядешь, сестренка. Ты, Торрен, не боись, не дам я ее в обиду.

– Да ты лучше следи, чтобы это она никого не пришибла, – посоветовал Торрен. – Безумная девица.

– Вот ты, значит, что обо мне думаешь, – рассмеялась ничуть не обиженная Мист.

– Давай вон к той, с рисунком по борту, иди. Она головная, мы на ней и потелепаем, – сказал Трогмортен. – А ты, Тор, давай пока со мной. Покажу, кто где.

Мист изо всех сил старалась не оглядываться нервно, пока караван, не торопясь, собирался в путь.

Она чувствовала себя так, словно в любую секунду откуда-нибудь с прилегающей улицы могла вырулить серая толпа заплечных дел мастеров и сходу опознать и ее, и Трогмортена, и вообще всех. Она дергалась до самого отправления – а потом ей резко полегчало, стоило только дружелюбным стенам Университета скрыться за горизонтом.

Путешествовать в караване оказалось куда комфортней, конечно, чем пешком по долам и дорогам – да и быстрее, хоть строки, дальние потомки чешуйчатых подземных бугаев, двигались довольно медленно. Первый день прошел настолько размеренно и спокойно, что Мист было понадеялась, что вся дорога будет такой, полной покачивания повозки и бесконечной трепотни Трогмортена с его помощником и приставучим купцом. Трог все пытался их спровадить, чтобы, видимо, обсудить с Мист отсутствующие новости из дома, но оба со зловредным постоянством возвращались снова и снова, стоило только караванщику повернуться к Мист и открыть рот. Впрочем, на взгляд Мист, это было даже к лучшему: вместо утомительной болтовни девушка пристроилась на бортике телеги с записями, изъятыми из Башни, и потихоньку разбирала их, насколько могла.

– Ты там как, кошку за хвост весь день дергала? – участливо спросил Тор, вечером подходя к отведенному им месту для сна с двумя мисками похлебки и буханкой хлеба, купленного в одном из селений по дороге.

– Нет, кошку не дергала, – честно ответила Мист, принимая еду.

– Строка в неназываемых местах чесала? – не отставал Торрен, устраиваясь рядом, и Мист с удовольствием стукнула его ложкой. – О, значит, угадал, – заключил он. – Что там Трог? Не обижал?

– Да ладно тебе. Кто меня обидит, «безумную девицу»? – пожала плечами Мист, хотя такая трогательная забота не была ей неприятна.

– Ладно не ладно, а вас, девчонок, легко обидеть, – насупился Тор, видимо, вспоминая что-то свое. – Чуть что, сразу в рев. Надо мне, что ль, чтобы ты тут ревела? И так по краю болота идти, а ты тут прям еще одно устроишь.

– Это ж сколько надо реветь, – проворчала Мист.

– А я в тебе не сомневаюсь, – хмыкнул Торрен, принимаясь за еду. Выяснив, что Мист в порядке и никем за день не обижена, он вполне успокоился и даже преисполнился надежды, что до места они доедут спокойно. Впрочем, Мист тоже подуспокоилась – никакой погони за ними, вроде как, не было, и встреча с серыми ей не грозила, а это было сейчас главным.

Ночь прошла, и туманный новый день начался вполне размеренно, что давало поводы для сдержанного оптимизма. Однако, вскоре после обеда Мист из ее литературной медитации выбила резкая остановка телеги – все неплотно закрепленное попадало, включая ее саму. Бумаги, впрочем, она не выпустила, и тут же, прижимая их всей пачкой к груди, полезла выяснять, что же там случилось. А случилось странное: посреди тропы, окруженный клубами тумана, их поджидал рыцарь на коне. И все бы ничего, только он, похоже, сам был мороком, потому что концы хвоста его коня и его собственный плюмаж почти сливались с туманом, истончаясь на концах, а под доспехами коня проглядывали кости – не слишком типичный вид для обычного странствующего рыцаря. Впрочем, обычный странствующий рыцарь и не появился бы так внезапно, что пришлось бы натягивать поводья, даже в таком тумане.

Рыцарь молчал и ждал чего-то, Трогмортен хмурился, поглядывая на ближайшего охранника, который не торопился без приказа ничего делать.

Из середины обоза прискакал Торрен, чтобы посмотреть, что стряслось, и не обижают ли Мист, и пришпорил коня рядом с телегой, во все глаза глядя на морока.

– Эгегей, – вежливо обратился он к рыцарю. – Ты чего тут выперся? Не вижу твоих знаков, твое лэрство.

Рыцарь поднял щит, замотанный тканью показывая, что либо путешествует инкогнито, либо лишен герба за проступки.

– Кто идет моей дорогой? – спросил он, и голос его звучал, словно разом говорило несколько людей.

Лошадь одного из охранников от этого звука даже попятилась, припадая на задницу.

– Твоей – никто. Мы идем своей собственной, – твердо сказала Мист, невозмутимо запихивая в сумку свои бумаги, чтобы не приведи пепел, не разлетелись, под недоуменными и немного даже уважительными взглядами ближайших охранников. Это морок, напомнила она себе. Просто морок, и ничего толком сделать он не может.

Дохлый конь туманного всадника переступил копытами, и упряжь негромко звякнула, от чего вокруг прошла словно бы холодная волна по воздуху. Мист поежилась, только и всего, но вот остальным, кажется, было не так уж хорошо: кони тревожно заржали, но словно замедленно, и все кругом как будто покрылось инеем, включая волосы и кожу людей, шкуры коней. Торрен, двигаясь как в толще воды, начал поднимать руку, чтобы извлечь меч, но это все было медленно, слишком медленно. Кроме Мист, иней не тронул только Трогмортена, который, как и она, видимо, обладал сопротивлением к магическим воздействиям.

– Сдается мне, это не совсем морок, – прокомментировала девушка, держась на кромке страха и напоминая себе, что в ее личном рейтинге ужасных испугов, все ж таки, пока лидировала схваченная в руку впотьмах дохлая мышь. Рыцарь на мертвом коне, конечно, был тоже был довольно-таки страшен, но, видимо, Мист столько насмотрелась страшилок сверхъестественного характера за последнее время, что текущая ситуация не выходила уже за рамки относительной нормальности.