– Моя жена не может найти ключи, – пробормотал он, слегка запинаясь. – Она так старается, так старается, но ничего не выходит!

– Можешь помолчать? – огрызнулась я. – Хочешь, чтобы нас соседи услышали?

– И что они сделают? – повысил голос Рекс. – Вышвырнут нас из города? Ты думаешь, моя дорогая Эвелин, они так и сделают? Запретят нам жить на Блу-Джей-Уэй? Заставят переехать на Робин-драйв? Или на Ориол-лейн?

Я наконец нашла ключи и открыла дверь. Мы завалились внутрь. Я пожелала Рексу спокойной ночи и прошла в свою комнату.

Расстегивать молнию на спине пришлось самой, помочь было некому, и в тот момент я со всей ясностью поняла, насколько мне одиноко в браке.

Я мельком взглянула в зеркало, увидела себя и убедилась, что я безусловно и однозначно красива. Но из этого вовсе не следовало, что меня кто-то любит.

Я стояла в комбинации и разглядывала свои светлые, с медным отливом, волосы, темно-карие глаза, прямые густые брови. И я скучала по женщине, которая должна была стать моей женой. Я скучала по Селии.

Мне не давала покоя мысль, что именно в этот момент она могла быть с Джоном Брейверманом. Я понимала, что для нее это ничего не значит, что бы там кто ни говорил. Но вместе с тем я опасалась, что не знаю ее так хорошо, как думаю. А вдруг она и впрямь его любит? Вдруг она меня забыла? Я вспомнила, как рассыпались по моей подушке ее рыжие волосы, и по щекам покатились слезы.

– Так, так, так, – раздался за спиной голос Рекса. Я обернулась и увидела его в дверях.

Он расстегнул запонки и снял пиджак. Пуговицы на рубашке были наполовину расстегнуты, полуразвязанный галстук болтался на шее. Миллионы женщин готовы были бы убить, чтобы увидеть его таким.

– Ты же вроде бы пошел спать. Знала бы, что нет, попросила бы помочь снять платье.

– Я бы с удовольствием.

– Ты чего бродишь? Не можешь уснуть?

– Я и не пытался.

Он подошел ближе.

– Ну так попытайся. Уже поздно. Мы и так завтра, скорее всего, проспим до обеда.

– Подумай об этом, Эвелин, – загадочно произнес он. Лунный свет, вливаясь в окна, застывал в ямочках на его щеках.

– О чем подумать?

– Просто представь, как нам будет хорошо.

Рекс приблизился ко мне, обнял за талию и тяжело задышал мне в шею. Было приятно.

Кинозвезды – это кинозвезды. Со временем мы блекнем. Мы люди, как и все, у нас тоже есть недостатки. Но мы – избранные, потому что особенные. Выдающиеся.

А выдающихся и особенных сильнее тянет к таким же выдающимся и особенным, как они сами.

– Рекс.

– Эвелин, – прошептал он мне на ухо. – Всего разочек, ну же.

– Я сказала «нет», – ответила я, но, честно говоря, без особой уверенности, что смогу сдержать слово, как, наверно, и сам Рекс. – Тебе лучше пойти к себе, пока мы не натворим такого, о чем будем потом жалеть.

– Ты уверена? – еще раз спросил он. – Не буду спорить, но мне бы очень хотелось, чтобы ты передумала.

– Я не передумаю.

– Но ты все же подумай. – Он еще крепче сжал меня в объятиях. Наши тела разделял лишь тонкий шелк моей комбинации. – Ты только представь меня сверху.

– Даже и не подумаю. Боюсь, если только подумаю, то нам обоим крышка, – усмехнулась я.

– Представь нас вместе. Мы начинаем медленно и нежно, потом быстрее и быстрее, пока не потеряем контроль…

– Это действует на других женщин?

– С другими мне так стараться не приходилось, – сказал он, целуя меня в шею.

Я могла бы просто уйти. Могла бы просто дать ему пощечину, и он бы никак на это не отреагировал и просто оставил бы меня в покое. Но мне почему-то не хотелось, чтобы это заканчивалось. Мне нравилось, как он пытается меня соблазнить. Мне нравилась думать, что я могу позволить себе принять неправильное решение.

А это решение было бы абсолютно неправильным. Потому что утром, как только я бы встала с постели, Рекс тут же забыл бы, как страстно он меня желал и сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы заполучить меня. Он запомнил бы только то, что в конечном итоге заполучил меня.

Этот брак был не просто очередным. На кону стояло слишком много денег.

Я позволила ему спустить лямочку и запустить руку под комбинацию.

– Ты сводишь меня с ума. Лежать под тобой, видеть, как ты извиваешься на мне…

Я была почти готова стащить комбинацию и повалить его на кровать. Но тут он сказал:

– Ну же, детка, я знаю, ты этого хочешь.

И я ясно представила, как Рекс сотни раз проворачивает этот фокус с другими женщинами.

Никогда и никому не позволяй опустить тебя до уровня «такая же, как все».

– Убирайся, – твердо произнесла я.

– Но…

– Никаких но. Иди спать.

– Эвелин…

– Рекс, ты пьян и, вероятно, спутал меня с одной из своих подружек. Но я вообще-то твоя жена, – с иронией напомнила я.

– Ну хотя бы разочек, – еще раз попытался Рекс. Он будто сразу протрезвел, словно его затуманенный взгляд был лишь частью игры. Я никогда не была уверена в нем до конца. С ним никогда нельзя было угадать, что у него на уме на самом деле.

– Даже не пытайся, Рекс. Ничего не будет.

– Спокойной ночи, Эвелин. – Он закатил глаза, поцеловал меня в щеку и вышел из комнаты так же незаметно, как вошел.

На следующий день я проснулась от телефонного звонка, с тяжелым похмельем и не до конца понимая, где вообще нахожусь.

– Да?

– Проснись и пой.

– Гарри, в чем, черт возьми, дело? – Солнечный свет резал глаза.

– После того, как вы ушли с вечеринки «Фокса», у меня состоялся очень интересный разговор с Сэмом Пулом.

– И что только исполнительный директор «Парамаунта» забыл на вечеринке «Фокса»?

– Пытался найти тебя и меня. Ну и Рекса.

– Зачем?

– Предложить тебе и Рексу подписать с ними контракт на три проекта.

– Что?

– Они хотят сделать три фильма с тобой и Рексом в главных ролях и с нашим продюсированием. Сэм попросил озвучить нашу цену.

– Озвучить цену? – С похмелья у меня всегда бывало такое ощущение, будто я нахожусь под водой. Все вокруг казалось нечетким, расплывчатым. Я хотела убедиться, что правильно его поняла. – Что ты имеешь в виду под «озвучить цену»?

– Тебе хватит миллиона баксов за фильм? Я слышал, что Дон заработал примерно столько же за «Время до…». Мы можем выбить для тебя примерно такую же сумму.

Хотела ли я заработать столько же, сколько и Дон? Конечно. Я бы хотела отправить ему копию своего расчетного листка вместе с фотографией своего среднего пальца. Но еще больше я хотела наконец обрести полную свободу действий.